Кэтти-бри не сразу уловила смысл этой бессвязной речи и покачала головой, удивляясь возбужденному состоянию Киппера. Но затем лицо ее стало серьезным.
– Я не могу, – едва слышно произнесла она.
– Чего не можешь, девочка?
– Я… я не могу отдать его тебе, – попыталась объяснить она. – Этот посох, это дар Миликки.
Киппер взял серебристую ветку кипариса и присмотрелся к пей внимательнее. Затем поднес к лицу драгоценный камень и что-то прошептал, обращаясь к нему, а затем глаза его округлились от изумления.
Он уже зачарован, произнес он.
– Я чувствую в нем тепло, божественную исцеляющую силу, – сказала Кэтти-бри. – Мне жаль, друг мой.
– Жаль? Нет-нет, я не собирался просить тебя отдать его мне, что ты! воскликнул Киппер. – Нет, я хотел закончить работу над твоим посохом. Для тебя!
Кэтти-бри не ожидала услышать это.
– Я не могу…
– Нет, разумеется, можешь! Можешь, и почему нет? Мои приключения на этой земле подошли к концу, и у меня больше нет ни малейшего желания лезть в логово дракона или пещеру троллей. Зачем это мне, если я могу отправить туда свою протеже, вооруженную до зубов. Ха! Тогда старый Киппер будет спокоен: наконец-то он создал нечто действительно стоящее.
– Киппер, – вымолвила Кэтти-бри, подошла к старому волшебнику и обняла его.
Однако он отстранился от нее, совсем немного, и иа его морщинистом лице появилась лукавая усмешка. Он снова взял синий сапфир и серебристый посох и приподнял брови.
– Ну что, рискнем?
* * *
Близилась середина лета и середина седьмого месяца года, флеймрула, когда дворфы наконец снялись с лагеря и продолжили свое путешествие. Ноги их зажили, они хорошенько отъелись, воспряли духом. И темный поток бородатых воинов потек прочь из Широкой Скамьи на дорогу, ведущую на юго-запад. Полные мрачной решимости достичь своей цели, дворфы направлялись в холмы Крагс.
За время долгой передышки их ряды не поредели, напротив, к дворфам присоединились новые могущественные союзники.
Возможно, Кэтти-бри была единственной во всей армии, кто не удивился при виде Пенелопы Гарпелл, прискакавшей из особняка в сопровождении нескольких энергичных молодых волшебников и одного пожилого.
Кэтти-бри поняла, что она настолько заинтриговала старого Киппера разговорами о постоянном портале между Гаунтлгримом и Мифрил Халлом, что волшебник решил исследовать эту возможность лично. Женщина взглянула на свой серебристо-серый посох, на синий сапфир, который увенчал его и, казалось, был специально создан для этого. Она не сомневалась, что мало кто в мире мог управиться с таким могущественным орудием, которое заключало в себе одновременно земную и божественную магию, прекрасно сочетаясь со шрамами, оставленными на ее руках Магической чумой.
Кэтти-бри не смогла сдержать улыбки, так ее радовала компания Киппера. Внезапно предстоящий путь показался ей веселее, внезапно пещеры, ожидавшие их, перестали быть такими темными. Она знала, что теперь готова достойно встретить любые испытания, которые уготовила ей судьба.
* * *
– Я о них ничего хорошего не слыхал. Говорят, они попросту неумехи, – прошептал король Эмерус на ухо Бренору.
Старый дворф очень неохотно дал свое согласие, когда Гарпеллы попросили разрешения присоединиться к походу. Но Бренор только ухмыльнулся. Он отлично помнил, какую роль в его судьбе сыграла семья Гарпеллов в давние времена, еще до Магической чумы, до Смутного Времени, когда дроу напали на Мифрил Халл. Допустим, нескольких из наших ребят нечаянно превратят в тритонов, лягушек или собак… а может быть, это будет репа, ну и что тут такого? – хмыкнул Бренор.
Эмерус угрюмо посмотрел на друга, но Бренор лишь, махнул рукой и беззаботно рассмеялся.
– Есть только одно, в чем нам, дворфам, не сравниться с этими дроу в Гаунтлгриме. Это магия.
– У нас имеется сотня жрецов, – возразил Эмерус.
– Магия, – повторил Бренор. – Наши жрецы будут заняты исцелением ожогов от огненных сфер дроу, а Дзирт говорит мне, что в этом клане, который захватил Гаунтлгрим, полным-полно проклятых колдунов. Так что теперь колдуны есть и у нас. Кстати, я согласен – эти Гарпеллы действительно такие придурки, какими их описывают. Но не сомневайся, они обладают немалым могуществом, а эта женщина, Пенелопа… – Он смолк и поглядел на волшебницу, которая непринужденно скакала на призрачном коне и болтала с Дзиртом и Кэтти-бри. – Она свое дело знает, – закончил Бренор. – Моя дочка так сказала, значит, так оно и есть.
– Ну, будь по-твоему, – согласился Эмерус и решил оставить эту тему. Ему гораздо меньше приходилось в своей жизни иметь дело с темными эльфами, чем Бренору, однако он достаточно насмотрелся на их магические трюки во время осады твердыни Фелбарр. И ему пришлось признать, что если странные люди волшебники что-то смыслят в своем ремесле, то их присутствие окажется весьма полезным.
В крайнем случае, решил Эмерус, эти Гарпеллы станут первыми мишенями магических молний дроу, а в это время он и его ребята смогут вплотную подобраться к вражеским колдунам.
Они не торопились, потому что местность была труднопроходимая, и, поскольку в их планы входило ведение боевых действий в Подземье, в душных пещерах Гаунтлгрима, дворфы не опасались наступления зимы, будучи уверены в том, что окажутся под землей задолго до первого снега.
Они двигались прямо через дикие холмы Крагс, не боясь ни гоблинов, ни варваров, ни других врагов, которые могли бы напасть на них. Дзирт и Бренор очутились в знакомой местности и вскоре поняли, что туннель, ведущий в Гаунтлгрим, находится поблизости. Но Бренор решил идти дальше и, оставив около входа в пещеру нескольких разведчиков, повел свою армию в город Невервинтер.
Они разбили лагерь на поле напротив ворот Невервинтера в последний день месяца элиазис, в год Свитков Незересских гор.
* * *
– Всем встать, идет хранитель! – рявкнул стражник, и все те, кто собрался за длинным столом в огромном здании, известном под названием Чертоги Правосудия, вскочили с мест.
Это здание было самым впечатляющим в Невервинтере: его венчал внушительный красный с золотом купол, и огромные круглые окна в чашевидном потолке располагались в соответствии с четырьмя сторонами света. Здание было построено совсем недавно и наглядно свидетельствовало о твердой решимости упрямых и трудолюбивых поселенцев восстановить город, некогда засыпанный вулканическим пеплом.
Богато украшенная дверь в задней части зала распахнулась, и в помещение уверенной походкой вошла молодая женщина, которой на вид было не больше тридцати зим. У нее были коротко подстриженные золотисто-рыжие волосы и огромные голубые глаза на узком лице, которые благодаря синему оттенку ее одежд и поножей казались темными, как море.
– Как будто твоя сестра, – обратился Дзирт к Кэтти-бри.
