Этот день придет.
Но застигнет ли смерть меня врасплох? Буду ли я готов к ней?
А может ли кто-нибудь по-настоящему быть готовым к смерти?
Возможно, и нет, но, повторю, эта мысль не преследует меня по ночам. Нет, я не буду тревожиться о своем неотвратимом конце, я скорее буду волноваться о том, что от меня зависит. Я буду думать о своих действиях и поступках в этой жизни.
Потому что передо мной, перед всеми нами, встает выбор между правильным и неправильным, и выбор этот нам приходится делать каждый день. Следуя голосу своего сердца, я обретаю душевный покой. Уклоняясь от прямого пути, убеждая себя неискренними словами и слабыми аргументами пойти против того, что я считаю верным и правильным, ради славы или богатства, или стремления к величию, или ради любой другой суетной цели, я предаю идею мира и справедливости, божественную или земную.
И поэтому лучшей подготовкой к расставанию с этим миром для меня является попытка прожить свою жизнь честно, не лгать самому себе, стремиться к великим деяниям, стремиться совершать добрые дела.
Я делаю это не ради загробного воздаяния. Я делаю это не из страха перед каким-то богом или божественным судом, не для того, чтобы избежать вечного заключения в Бездне или Девяти Кругах Ада.
Я делаю это потому, что так подсказывает мне сердце. Некогда я дал своим убеждениям имя Миликки. Сейчас, вспоминая слова, которые якобы сказала эта богиня о гоблинах и орках устами Кэтти-бри, я уже не так уверен в том, что заветы Миликки совпадают с велениями моего сердца.
Но это не имеет значения.
Готов ли я встретить смерть?
Нет, не готов.
Но я доволен прожитой жизнью, на душе у меня спокойно. Я знаю, что руководит мною, – это мое сердце.
А большего я сделать не в состоянии.
Глава 15
«Однорукая катастрофа»
Армия целеустремленно и решительно продвигалась вперед, очищая комнату за комнатой, коридор за коридором. Время от времени несколько дворфов или их союзники обгоняли основной отряд, ломали запертые двери, преследовали бегущих кобольдов, крылатых гуманоидов, известных под названием подземные вороны, или других отвратительных обитателей туннелей и пещер.
Хоштар Ксорларрин, сделавшийся при помощи магии крошечным и невидимым, издалека наблюдал за тем, как три дворфа вломились в очередную дверь и со всех ног побежали но коридору. Впереди неслись две женщины; они размахивали мечами, по очереди хватали друг друга за локоть и швыряли вперед. Часто они падали, но их как будто это не волновало: они подпрыгивали, катились вперед или барахтались на полу, но всегда вскакивали на ноги и так же стремительно мчались дальше, готовые рубить на куски спасавшихся бегством кобольдов.
За ними следовал рыжебородый дворф со сверкающим щитом, на котором был изображен символ клана – кружка пива с шапкой пены; он стучал о щит старым топором, который наверняка повидал немало сражений. Дворф дико хохотал, но чаще выкрикивал что-то недовольным тоном: воительницы разносили комнаты на кусочки – и, к досаде дворфа с топором, крошили на куски врагов прежде, чем он успевал до них добраться.
Могущественный маг Ксорларрин подумал о том, чтобы уничтожить этих троих глупцов, когда они пробегали по коридору под небольшой нишей, где он притаился. Он мог бы вызвать землетрясение, и тогда потолок и стены обрушились бы на них. А мог сделать так, чтобы из пола выросли черные щупальца, схватили бы дворфов за ноги и удержали их на какое-то время, а он испепелил бы их при помощи огненных шаров и молний.
Да, оба варианта казались ему одинаково привлекательными.
Однако какой-то шум в конце коридора заставил его забыть об этих фантазиях. Трое воинов, очевидно, не слишком далеко ушли от передового отряда, и сейчас еще два дворфа появились на пороге двери, которая вела в этот коридор. Первой шла женщина, вооруженная булавой, которая отлично подошла бы огру. За ней следовал крепко сбитый парень, чернобородый, мускулистый, с глазами, сверкавшими словно уголья. Он скалил зубы в ухмылке и с легкостью, выдававшей опытного воина, вращал над головой парой тяжелых моргенштернов.
Хоштар вытаращился от изумления, узнав маленького уродца Атрогейта, приятеля Джарлакса. Хоштар, который долго служил «связным» между Верховной Матерью Зирит, Бреган Д’эрт и Домом Меларн, точно знал, кем является этот дворф. Но откуда здесь взялось несносное бородатое существо? Представителю Бреган Д’эрт нечего делать во вражеской армии – если, конечно, этот представитель не служит Верховной Матери. Ведь Верховная Мать Бэнр совсем недавно фактически превратила Джарлакса в своего раба, сделав его начальником стражи в этом смехотворном «возрожденном» Доме До’Урден.
Хоштар призвал на помощь всю свою сообразительность, чтобы разобраться в происходящем, но совсем запутался. Наверное, после того, как основные силы Бреган Д’эрт были отозваны в Мензоберранзан, Джарлакс отпустил дворфа на все четыре стороны. В конце концов, Джарлакс должен был понять, что появление Атрогейта в Городе Пауков ни к чему хорошему не приведет. Этот вонючий коротышка, который постоянно напевал какие-то глупые прибаутки, не выжил бы и недели в городе – какой-нибудь разъяренный дроу зарубил бы его! А может быть, Атрогейт находится в армии дворфов в качестве шпиона Джарлакса. Если это действительно так, то, возможно, в конце концов, он окажет услугу Верховной Матери Зирит.
Но нет; Хоштар понял, что первое предположение наиболее правдоподобно, и из него вытекали некоторые логические заключения. Итак, армия дворфов пришла в К’Ксорларрин по приказу Верховной Матери Мензоберранзана. Квентл хотела надавить на Дом Ксорларрин, чтобы заставить Верховную Мать Зирит умолять о помощи и тем самым прочно привязать ее к себе.
– Да, так наверняка оно и есть, – прошептал Хоштар.
Открытие вызвало у него одновременно досаду и интерес.
И тревогу – как отреагирует Верховная Мать Зирит, когда он сообщит ей эту ужасающую новость?
Хоштар понял, что минута встречи с Зирит стремительно приближается, потому что следом за шагами Атрогейта и женщины вдали послышался топот множества ног. Вскоре в лапах дворфов окажется вся эта часть комплекса, и у него, Хоштара, почти не останется путей для отступления.
Маг-Ксорларрин поправил алую вуаль, прикрывавшую его лицо, и прошептал заклинание. К счастью для него, Атрогейт, который находился неподалеку, громким голосом завел какую-то похабную песенку и заглушил слова дроу.
Хоштар превратился в облако тумана и поплыл прочь.
* * *
– Нет уж, погоди, девчонка! – заорала Таннабричес Опустившийся Молот, проехавшись на коленях по полу мимо сестры, и ринулась в толпу кобольдов.
Она уже замахнулась мечом, но ее сестра Маллабричес перепрыгнула через нее и, угодив головой вперед в гущу врагов, оттеснила их еще дальше.
