— Зачем Вы пришли? — тихий, очень спокойный, но совершенно отчаявшийся голос.
— Чтобы задать один вопрос.
— Только один? — попытка усмехнуться. Неудачная.
— Вопрос всегда один, граф... Просто иногда он состоит из тысяч предположений, требующих подтверждения.
— И что же Вы хотите узнать?
— Почему Вы сделали то, что сделали?
В тоскливом взгляде на мгновение вспыхивает свет, но тут же гаснет, скрытый тяжёлыми тучами отчаяния.
— Зачем Вам знать?
— Я любопытен от природы.
— Если я скажу... Вы оставите меня в покое?
— Вам так ненавистно моё общество, граф?
— А Вам было бы приятно беседовать с человеком, из-за которого Вы должны умереть? — наверное, он хотел меня уязвить или обидеть. Глупый... После общения с кузеном Ксо я обидам не поддаюсь. Временно.
— Ай-вэй, граф! Вы сказали всего несколько слов, но умудрились ошибиться дважды, и ошибиться серьёзно! Хотя, настоящую ошибку Вы совершили в другое время и в другом месте.
— Хотите сказать: когда появился на свет? — Шэрол попробовал пошутить.
— Мой дорогой граф, не беритесь за то, чего не умеете! Например, не примеряйте на себя роль шута, пока не привыкнете к оплеухам... Но речь не об этом. Вы сказали: «должен умереть» и уточнили: «из-за Вас». Верно?
— У Вас плохо со слухом?
— Не так, как порой хотелось бы... Давайте рассмотрим обе Ваших ошибки. По очереди. Да, я вижу, насколько неприятен Вам, но, поверьте: не уйду, пока не сделаю то, что намерен!
Шэрол скривился, однако промолчал, рассчитывая, что отсутствие реакции охладит мой пыл. Логичный поступок, не так ли? Но не в случае общения с вашим покорным слугой, у которого под хвостом оказалась очередная вожжа.
— Итак, начнём с первой. «Из-за меня». Почему, дорогой граф? Помнится, я отнёсся к Вам со всем возможным почтением и не давал повода для того, чтобы Вы искали способ досадить мне... Или нет? Только не говорите, что я оскорбил Вашу возлюбленную! Фу! Она оскорбила и унизила себя сама и без моей скромной помощи, потому что негоже благовоспитанной девице опускаться до насмешек, более подобающих черни... Вы со мной не согласны?
— Вы переворачиваете всё с ног на голову, — нехотя пробурчал Шэрол.
— Разве? Отнюдь! Зачем милейшая Роллена решила испортить настроение графине Агрио? По какой причине? Думается, делить им нечего и некого, встречаются они редко, да и Равель не принадлежит к числу людей, нарывающихся на зряшную ссору... Так почему же было просто не проехать мимо? Потому, что она узрела мою персону рядом с девушкой и... возможно, её самолюбие было уязвлено.
— Вы ещё скажите, что она приревновала! — фыркнул молодой человек.
— Почему бы и нет? — я от души веселился. — У меня больше шансов завоевать расположение женщины, чем у Вас, дорогой граф. О нет, я не хвастаюсь и не стремлюсь Вас унизить, просто таково теперешнее положение вещей... Очень редкие люди обращают внимание на содержание, не ослеплённые формой...
А форма, в самом деле, получилась — загляденье! То, что обычно не привлекало взгляд, вдруг приобрело значительность... Хотя, всё объясняется даже проще, чем требуется: я играл роль. Человек, который выходил на улицу... Да нет, который открывал глаза утром в доме Агрио, не имел ничего общего с Джероном. Ну, совершенно НИЧЕГО. Это был вполне уверенный в себе мужчина, хорошо изучивший не только свои собственные возможности, но и место, которое занимал в мире. Спокойный, позволяющий себе ответить ударом на удар, а не спешащий уйти в сторону, только бы не столкнуться с кем-то интересами... В общем, сильный мужчина. Сильный не столько физически, сколько... да, наверное, духовно. И вспышка интереса у Роллены, и нелепая страсть Юджи тому подтверждение. Но боги, как это больно — понимать, что люди вокруг очарованы не тобой самим, а маской, которую... ты даже не выбрал сам. Которую тебе навязали. Удачно, не спорю, но... А ведь потом её придётся снимать. И что произойдёт, когда лэрр Ивэйн исчезнет? Кто останется?
Нет, сейчас мне некогда переживать по этому поводу. У меня есть дело. И я хочу довести его до логического завершения. Продолжим задавать вопросы:
— Впрочем, мне нет никакого дела до истинных мотивов вспышки ярости у Вашей возлюбленной. Важно другое: она втянула в свою месть Вас. Почему Вы позволили ей это сделать?
— Я не позволял...
— Вас заставили?
Он отвернулся.
— Что же, граф? Что послужило достаточным поводом для Вашего отчаянного поступка?
— Вам этого не понять...
— Позвольте мне судить самому.
— Я... я люблю Роллену.
— И почему же Вы считаете, что я не смогу этого понять? Думаете, что любовь мне недоступна?
Шэрол болезненно вздохнул.
— Сначала Вы показались мне простым и открытым человеком, не носящим камня за пазухой... Но теперь я убеждаюсь, что первое впечатление было неверным.
— Это открытие для Вас? Если да, то мне жаль того времени, что Вы провели в библиотеке! Первое впечатление почти всегда ошибочно, потому что человек — самое загадочное явление природы!
— Да, наверное, так и есть... На Вашем примере это особенно хорошо видно.
— Польщён услышанным, хотя и подозреваю, что это не комплимент, — я подмигнул графу, и он растерянно расширил глаза. — Но почему я не должен понимать любовь?
— Такие люди, как Вы, никого не пускают внутрь... Не открываются перед чувствами.
— Вы так много знаете о природе отношений, и так глупо себя ведёте... Нехорошо, граф. Нужно использовать полученные знания, а не складывать их в сундук... Далеко не всегда нужно «пускать»: наступает миг, когда стены любой крепости падают. Перед завоевателем, пришедшим покорять. Можно противиться, бороться, убегать, но... Не поможет. Любовь подстерегает нас в самых неожиданных местах и, как правило, бьёт без промаха... Всего один удар, и уже невозможно вспомнить, как выглядел мир, в котором ты не пробовал вкус ЕЁ губ...
Я говорил, а передо мной, на расстоянии вытянутой руки, лениво потягивалась Мин, улыбаясь той самой странноватой улыбкой полу-женщины, полу-ребёнка, полу-меча... Улыбкой, которая предназначалась мне одному...
Шэрол вздрогнул, как от удара, когда последнее слово растворилось в воздухе камеры.
— Ну так что, граф? Вы ошиблись и на этот раз!
— Да... — признаёт он. — С Вами опасно спорить.
— Опасно? Просто необходимо! Как же иначе можно узнать, прав я или нет?... Итак, Вы действовали во имя любви. Ваша страсть к Роллене настолько сильна?
— Я... не знаю. Но я не могу жить без её взгляда.
— А что она? Разделяет Ваши чувства?
— Я очень на это надеюсь...
