Но эльфка так и не начала задавать вопросы. Напротив, она о чём-то задумалась. Очень и очень глубоко задумалась. А когда бирюзовый взгляд вновь прояснился, я увидел в его глубине то, чего больше всего боялся. Сверкающий след встречи с мечтой.
— Твоя кровь сотворила настоящее чудо... — голос эльфки дрогнул от плохо скрываемого волнения. — Исполнила самое сильное и самое заветное желание... Есть одна старая легенда, в которой упоминается нечто похожее...
— Вы верите легендам? Зря: во многих из них нет и слова правды! — язвлю, но эльфка не обращает никакого внимания на мою попытку разрушить хрустальный замок грёз.
— Эта легенда всегда меня зачаровывала, — на лице женщины не было и тени улыбки. — А теперь... Теперь я в неё верю. И понимаю, что означают слова: «простота бесценного дара»... В самом деле, как просто... Нужно только повстречать на своём пути...
Я вскочил, перегнулся через стол и накрыл её губы своей ладонью:
— Давайте оставим в покое легенды и их героев! Всё не так, как Вам кажется!
— Но в главном я, похоже, не ошиблась, — глаза засияли ещё ярче. — И если ради этого мне суждено было оказаться на краю бездны, я... Я благодарю свою судьбу!
Опускаюсь на лавку и страдальчески возвожу очи к потолку:
— Я же прошу: забудьте...
— Это невозможно, — качнула головой эльфка.
— Ну, хоть молчите! Это Вам по силам?
— Если ты желаешь... Но почему?
— Я так хочу! Достаточно причин?
Она пожала плечами. Усмехнулась.
— Может быть, ты, в свою очередь, тоже кое-что сделаешь?
— А именно? — насторожился я.
— Перестанешь обращаться ко мне на «Вы»! Кэла ты, почему-то, таким вежливым обхождением не баловал!
— Кэл... Во-первых, он — мужчина. А во-вторых... Вас же двое, — бесхитростно пояснил своё поведение ваш покорный слуга.
Несколько вдохов эльфка смотрела на меня удивлённо расширенными глазами, потом не выдержала и расхохоталась:
— Двое... Духи Вечного Леса... А ведь, и правда...
— Вообще-то, я не шутил, — хмурюсь.
— Даааа... — простонала женщина. — Но шутка удалась!
— Рад, что повеселил... тебя. Кстати, раз уж ты назвала меня своим resayi... Как мне-то тебя величать, дитя моё? — я поставил локти на стол и опустил подбородок на сплетённые пальцы.
Эльфка зашлась в новом приступе хохота. Того и гляди, весь дом сбежится: ещё решат, что женщине плохо...
— И?
— Саа... Саа-Кайа, — она справилась со смехом и, сделав странно неловкую паузу, добавила: — Хами’н. Хами’н Саа-Кайа.
— «Дуновение Тёмного Ветра»? — я мысленно примерил имя его владелице. — Красиво.
— Справедливо, — процедила эльфка сквозь зубы.
— Тебе не нравится? — спрашиваю растерянно и удивлённо.
— Я бы обошлась без... — она осеклась.
— Без «Тёмного», да? — догадался я. — Ну и напрасно!
— Ты не понимаешь... Имя приходит вслед за делами
[13]
. Я бы хотела всё исправить, но... Эту страницу из книги Судьбы не вырвать.
— И не надо! — заверяю. Наверное, излишне бодро. — Можно припомнить на эту тему множество высокоумных рассуждений, только... Ты любишь стихи?
— Стихи? Конечно! — она слегка оживилась.
Разумеется! Какой же листоухий не любит стихи? Правда, это утверждение верно только в отношении ХОРОШИХ стихов, а те, которые просятся на язык... А, будь, что будет!
Я сдул свежую пыль с одного из листов своей памяти и прочитал — без особого выражения, стараясь передать смысл, а не чувство:
Плох. Недостоин. Растоптан и проклят.
В сердце — осколки невинной мечты,
Горы страданий, поля пустоты.
Между никчёмных друзей, одинок ли —
Будь. Всем назло. Пусть сомнения лучик
В полночь тоски улыбнётся тебе:
Чистые слёзы пресветлых небес
Льются на землю из сумрачной тучи...
Кайа слушала очень внимательно. Я должен был быть польщён, но вместо этого ужасно смутился. Наверное, потому, что первый раз встретил искренне благодарного слушателя.
— Красиво, — оценила женщина и, когда я уже собирался облегчённо перевести дух, добавила: — И очень точно. Ничего лишнего, чуть суховато, но... Замечательно. Однако не припомню похожих строк ни у кого из... Где ты это раскопал?
— Нигде, — буркнул я, но небрежный тон эльфку не обманул.
Бирюза взгляда дрогнула:
— Не хочешь ли ты сказать... — начала Кайа, и тут же удивлённо смолкла.
— Всё, что хотел, уже сказал! — обречённо выдохнул я. — Забудь!
— Это... ты написал? — эльфка наконец выразила своё подозрение словами.
— И что? — вскидываюсь.
— Почему ты так странно воспринимаешь похвалу? — удивилась Кайа. — Злишься, ворчишь, смущаешься... Как будто... Как будто тебя никто и никогда не хвалил!
Я промолчал, но молчание в данном случае было красноречивее всяких слов.
Ты права, Ке. Никто и никогда. Потому как, не за что было хвалить: поводов для насмешек и укоров я подавал куда больше... А уж стихи... Вообще никому не показывал. Впрочем, подозреваю, что весь Дом тайком изучал мои каракули. Хорошо хоть, мнение держали при себе... Детские «пробы пера» были ужасны, потому что не содержали в себе ничего выстраданного и пережитого — это я понимал и сам. Собственно говоря, поэтому и забросил рифмоплётство. Чтобы месяц назад вновь взяться за перо. И меня удивила лёгкость, с которой на бумагу легли ровные строки. Наверное потому, что теперь мне было, что сказать...
— Хорошие стихи. Очень хорошие, — серьёзно сказала эльфка. — А вот мне не удаётся срифмовать и пары строк... Зато, — она весело подмигнула, — я умею понимать гармонию чужого творения! Это, знаешь ли, не каждому дано... А... ещё можешь что-нибудь прочесть?
— Ну уж нет! — горячо возразил я. — Хватит на сегодня! Мне ещё нужно выспаться и подумать о предстоящем поединке.
Как только разговор вернулся к vyenna’h-ry, Кайа нахмурилась:
