Я высвободил из-под шкур правую руку и поднёс ладонь к лицу. Всё, как всегда: хаотично разбегающиеся линии, светлые волоски, ноготь на указательном пальце обломан. А это что? Или мне просто кажется?
Бледные пятнышки — чуть светлее, чем цвет кожи. Очень похожи на чьи-то укусы, только не чешутся. Взгляд пополз дальше по предплечью. Не может быть!...
Значит, я не спал и не переживал очередной кошмар? Всё случилось наяву? Надеюсь, в этом Пласте зрелище было более пристойным... Но почему я плохо вижу? Как будто что-то мешает...
Мешает. Пальцы касаются слоёв ткани, обмотанных вокруг головы. Почему...
Я не успеваю обдумать очередное ошеломляющее открытие, потому что Мин возвращается в сопровождении эльфки. Ке, чья округлившаяся талия скрыта водопадом шерстяного, но мягкого и гладкого, как шёлк, платья неистово-жёлтого цвета, выглядит настоящей королевой. Властной, могущественной и... невероятно радостной.
Признаться, чувствую себя неожиданно неловко, хотя и понимаю, что радуется эльфка больше тому, что её «защитник» в скором времени сможет приступить к своим непосредственным обязанностям, нежели моему пробуждению. Раньше я бы охотно принял в качестве объяснения именно второй вариант, но теперь... не спешу обманываться. В конце концов, это никогда не поздно сделать, верно?
— Как ты себя чувствуешь? — и голос ведь дрожит так искренне, так взволнованно... Нет, всё равно не хочу верить.
— Хорошо.
— Насколько хорошо? — бирюзовые глаза смотрят очень внимательно и строго.
— В пляс, конечно, бросаться не буду... Ничего не болит и, вроде бы, даже усталости нет. А по какому поводу на моей голове столько всего намотано? Чтобы было теплее? — подношу руку к повязкам, но Ке запрещающе качает головой:
— Не трогай, пожалуйста...
— Почему?
— Видишь ли... Как тебе сказать... — она мнётся по совершенно непонятной мне причине.
— Скажи, как есть!
— Новость тебя не обрадует.
— Ничего, рано или поздно всё равно узнаю... Итак?
— Когда ты подошёл к этой... ящерице... она чем-то плюнула в тебя.
— Припоминаю что-то в этом роде... А дальше?
— Дальше ничего не было. Ты упал лицом вниз, а она... исчезла.
— И всё?
— Да, — обескураженно подтвердила эльфка. — Ты рассчитывал ещё на что-то?
— Нет, просто...
Хорошо, если так. Значит, нити существовали преимущественно в моём воображении, но, тем не менее, оставили след на теле. Любопытственно... Продолжим задавать вопросы:
— Я был без сознания?
— Скорее, в бреду, — нехотя ответила Ке. — Бормотал, совершенно неразборчиво... Вздрагивал... Тебя лихорадило.
— Могу себе представить!
Лихорадило? Мягко сказано, милая! Впрочем, даже если бы ты разобрала мои слова, вряд ли поняла, о чём идёт речь...
— Мы постарались добраться до города, как можно скорее, чтобы показать тебя лекарям... — продолжала эльфка.
— И? Лекари установили причину моей... болезни?
— Нет. Они сказали, что ты... вовсе и не болеешь.
— А что же я делаю?
— Умираешь.
Ай-вэй! Ну и вывод... Не спорю, внешне всё могло выглядеть более, чем грустно, но вот так прямо заявить о приближении смерти? То ли доктора нынче пошли недоученные, то ли дела обстояли серьёзнее, чем мне представляется.
— И почему же было решено, что я одной ногой в могиле?
— Ты... ни на что не реагировал. Вообще ничего не чувствовал.
— Совсем-совсем?
— К тому моменту, когда тебя осматривали, да. Доктор сказал, что чувствительность отсутствует, даже демонстрировал нам...
— Как?
— Несколько раз уколол... — Ке отчего-то застеснялась: судя по всему, места уколов были выбраны неслучайно.
— И что?
— Ты ничего не почувствовал.
— Ну вам-то всем откуда это было знать, если я был без сознания? — ехидно ухмыляюсь.
— Но доктор сказал...
— Мало ли что он сказал! Ты когда-нибудь была в обмороке?
— Несколько раз... — смущённо призналась эльфка.
— Что-нибудь помнишь из тех моментов?
— Нет, ничего...
— Так какого фрэлла вы слушали учёного чудака, протыкавшего бесчувственное тело?
— Но... Кровь же не текла! — выпаливает Ке, и только теперь становится ясна причина её настороженности.
— Кровь не текла... Вообще-то, если кровь не течёт, значит, перед вами — труп не первой свежести, — съязвил я.
— А ты и был похож на труп, — заявляет Мин. — Только дышащий.
Замолкаю, обдумывая услышанное.
Кровь, говорите, не текла? Разумеется! Она уходила из меня другими путями в неизвестных направлениях — можно было даже резать, и всё равно вы бы ни капельки не увидели... То, что я дышал и сердце билось — понятно: а как бы ещё кровь двигалась по телу? Кровь... Надеюсь, это странное действо посреди ничего не обидело сию алую жидкость? А то обвинит меня в очередном «разбрасывании»...
Но они так и не ответили:
— Так что с моей головой?
— С лицом, — мягко поправила Ке.
— С лицом!
— Может, потом поговорим? — предложила Мин. — Отдохнёшь, успокоишься...
— Наотдыхался! Сколько времени я «отсутствовал»?
— Около недели.
— Вполне достаточно! Так что случилось?
— Строго говоря... — эльфка мялась, и воительница закончила за неё:
— У тебя и лица-то не было.
— ЧТО?!
— Ну вот, просили же: потом, позже... — вздохнула Мин.
— Рассказывай!
— Когда мы тебя подняли, всё твоё лицо было покрыто какой-то гадостью, похожей на студень, только не прозрачный, а какой-то пятнистый. Отчистить не получилось — всё равно тонкий слой остался. А потом... Потом он как бы начал гноиться.
— Студень?
— Ну, не знаю... — сморщилась Мин. — И он, и лицо, наверное... В общем, гной тёк, не переставая — мы не успевали повязки менять... И доктор сказал, что ничего сделать не может: либо само прекратится, либо нет. Не прекращалось. Пока... Пока не стали видны язвы.
— Язвы? — я был близок к тому, чтобы опорожнить собственный желудок. Вот только вопрос: насколько этот самый желудок был наполнен? До начала разговора меня посещало чувство голода: в конце концов, неделю плотно не обедал...
— Вроде того... — воительница замолчала окончательно, и нить беседы взяла в свои тонкие руки эльфка:
