Этот квадрат позволял тренировать все необходимые качества, ведь работа велась в лимите времени и пространства. Там были щели, в которые одни футболисты должны были открываться, а другие – отдавать. И если ты правильно сделал открывание, ты обязан был получить передачу от партнера. Хозяин мяча – не тот, кто им владеет, а тот, кто открывается. Это было главное правило в «Спартаке» – и когда я сам играл у Бескова, и когда стал тренировать. Чем велик Гаврилов? Тем, что он этому правилу всегда следовал. Не он хозяин мяча. «Открывайтесь – я отдам».
Из воспоминаний Дмитрия Аленичева:
– Меня поражало, как здорово сам Романцев смотрелся на поле, когда играл вместе с нами в квадрат. Для тренера очень важно самому участвовать в тренировочном процессе – находиться не в стороне от процесса, а внутри него. Мы едва ли не каждый день играли в квадрат четыре на четыре. Именно он позволил отработать то взаимодействие, которое было у нас в то время. Романцев играл нейтрального. При любой небрежности он мог остановить упражнение, напихать нам, иногда подсказать спокойным тоном. То, как он доносил до нас свои мысли, меня очень впечатляло.
С техникой я дружил с детства, но в «Спартаке» все равно ощутимо прибавил и в этом компоненте. Но самое главное, я стал гораздо глубже понимать футбол. Когда у тебя в партнерах такие футболисты, как Титов, Тихонов, Кечинов, Цымбаларь, Онопко, ты ежедневно растешь. Играя в другой команде, я однозначно не добился бы такого прогресса, какой у меня случился в «Спартаке» до отъезда.
Из воспоминаний Андрея Тихонова:
– У нас была не команда – командища! Если ты несколько лет одним составом тренируешься на запредельной мотивации и уровне, конечно, результат придет.
* * *
В квадрат «четыре на четыре» я внес дополнения – по сравнению с тем, что было у Бескова. Иногда футболисты, которые в нем участвовали, при потере давали себе передышку. Все-таки они только что совершали рывки, открывания – и после этого хотелось перевести дух. Для этого случая я придумал мотивирующую штуку: начал считать касания мяча четверки, которая им владеет. Если ее игроки делали десять касаний, при потере мяча он все равно оставался у них – только отсчет начинался сначала. Таким образом, без мяча вторая четверка могла находиться вплоть до конца упражнения. Чтобы этого не происходило, в отбор надо было идти без передышки – сразу после того, как ты потеряешь мяч. Отнимающим было тяжелей, но зато как они включались, когда близка была эта самая десятая передача! В подкаты летели так, что земля под ногами горела! Друг друга не жалели. Таким образом я развивал в игроках навыки отбора мяча.
Упражнение обычно длилось максимум 5 минут, а чаще меньше – потому что выдержать дольше на постоянных рывках невероятно тяжело.
В этом квадрате ребята любили играть через нейтрального. Получали мяч от него и тут же возвращали. Это упрощало им задачу. Я четко обозначил условие: если нейтральный отдает вам мяч – моментально возвращать ему вы не имеете права, только игроку из своей четверки. Это заставляло футболистов трудиться с еще большим напряжением. В момент, когда нейтральный отдавал им мяч, они должны были видеть спиной, как им распоряжаться дальше.
Еще одна установка, которую я постоянно внушал ребятам: ближний игрок рядом, ему вы всегда сможете отдать передачу – сначала найдите взглядом дальнего. Потом первого за ним и так далее. Это было обязательным условием и помогало тренировать вариативность принятия решения в оперативном режиме.
Если в игровой ситуации есть свободный игрок впереди, а футболист отдавал пас поперек поля, это опять же значило, что он не выполняет мои требования. Я всегда просил играть по возможности вперед. Все эти моменты я и разжевывал ребятам на тренировках. Останавливал занятия, показывал, рассказывал. Объяснял: чем меньше касаний ты затратишь на то, чтобы доставить мяч к чужим воротам, тем больше шансов у тебя забить.
Если футболисты ошибались в каких-то элементах, я часто останавливал занятие и просил переделать упражнение. Неправильные действия тоже тренируются. Если тренер не остановит футболиста и не скажет ему, как делать правильно, этот навык у него закрепится.
У меня есть приятель – пианист Денис Мацуев. Недавно я спросил у него: «А что такое абсолютный слух? Можно ли его развить?» И он, к неожиданности для меня, ответил: «Можно». Так и в футболе можно привить любые качества. Главное – чтобы у футболиста было желание учиться.
Из воспоминаний Виктора Онопко:
– Мы тяжело привыкали к квадратам, но через какое-то время – примерно полгода спустя – у нас уже невозможно было отобрать мяч. Как у «Барселоны» в ее лучшие годы. Когда в сборную приезжали футболисты из разных клубов и стран, они не понимали, как нас, спартаковцев, можно лишить мяча. В квадратах против нас они были бессильны – не знали, куда бежать. Может, я скажу высокопарно, но да – Романцев научил нас играть в футбол.
* * *
Интенсивность у меня на всех тренировках была приличная. А время занятий при этом я сокращал.
Часто по ходу тренировок я менял упражнения. Как-то общался с известным немецким тренером Отто Рехагелем, и он сказал, что тоже часто так делает. «Смотрю, не идет тренировка, – говорил он. – Тогда я беру и меняю запланированный порядок, импровизирую».
Порой, если чувствовал, что игроки устали, предлагал им двусторонку без правил. Это снимало накопившийся стресс: ребята могли пихать друг друга, забивать голы руками – и таким образом веселились. Иногда давал регбийный мяч – он был в арсенале в Тарасовке. Такой «футбол» тоже поднимал ребятам настроение. На базе были и другие мячи: гандбольный, теннисные.
В «Спартаке» у нас почти все упражнения были с мячом. Много было элементарных. Кому-то они даже могут показаться смешными. Представляете, игроки уровня сборной стоят друг напротив друга и в течение 20 минут перекатывают мяч друг другу. И так едва ли не каждый день. Я и в сборной такое практиковал, потому что понимал – навыки теряются. Константин Иванович не раз приводил нам цитату великого пианиста Антона Рубинштейна: «Если я день не поиграл – сам чувствую. Два не поиграл – чувствует жена. Три – почувствуют обычные слушатели». В футболе все то же самое. Навыки надо поддерживать. Не отрабатывал ты передачи неделю – потом в игре отдаешь пас, а он ни с того ни с сего у тебя корявый.
Я постоянно записывал себе в тетрадку, когда и какие упражнения мы делали, потом анализировал эту информацию. Смотрел записи: так, простые передачи на месте – делали четыре дня назад, пора снова дать. А ребят научился чувствовать настолько хорошо, что по звуку удара мог определить, кто из них бьет по мячу.
Играю, допустим, в квадрате. За спиной игроки стучат по воротам. И тут я говорю громко:
– Цыля, опять шлепаешь? Опять опорную недоставил?
– Олег Иванович, как вы видите? Вы же в квадрате!
– Я тебя по звуку чувствую, шельмец!
Регулярно отрабатывали пасы на бегу. Суть простая: вы бежите в паре, и партнер обязан передать тебе мяч точно в ногу, шаг в шаг. Бежать требовалось в одном темпе. Чуть-чуть затормозили – все, свисточек, возвращайтесь назад! Я объяснял: видишь, у тебя передача пошла медленней, поэтому партнер вынужден был сбавить ход. Свистел я и в том случае, если один игрок вынужден был резко ускориться, чтобы догнать мяч. В обязательном порядке! Плохие навыки тоже закрепляются, как и хорошие. А я хотел, чтобы пасы у ребят были точными вплоть до сантиметра!
