Ирма Игоревна подала знак – и с ближайшего дерева слетел певчий дрозд, чтобы тихо насвистеть нам мотивчик «Я спросил у тети».
– Экскурсия продлится один час двадцать минут, – продолжила наша гидша, когда дрозд управился с «тетей» и вернулся к себе на дерево. – За это время мы посетим несколько рабочих тон-студий, понаблюдаем со смотровых площадок, как записывают мюзиклы, шоу и рекламные аудиоклипы, а также войдем в мемориальные комнаты, где представлены личные вещи Владимира Высоцкого и Андрея Миронова, включая настоящую гитару первого и подлинный концертный фрак второго. Под конец экскурсии вы побываете в мастерских комбината комиксов имени Николая Рериха – производственного объединения, которое также расположено на территории «Мосфоно». Да-да-да, если кто из вас еще не знает: эта популярная отрасль культуры двадцать первого века рождается здесь же, у нас. Руками наших художников созданы «Умка», «Гардемарины», «Инженер Гарин» и сорок семь выпусков «Князя Мышкина», давно ставшего признанным мировым брендом. Ученые прогнозируют, что когда-нибудь мюзиклы и комиксы сольются в новый, перспективный вид искусства, и оно покорит мир. Но будет это, разумеется, еще не скоро. Пока же я хочу вас серьезно предупредить: во время посещения комбината любые зарисовки ка-те-го-ри-чес-ки запрещены. Каждому, кто ослушается, обещаю проблемы. Зе проблемс. Надеюсь, мои слова дошли до всех? – Ирма Игоревна задержала взгляд на японцах. Те, прижав руки к сердцу, быстро-быстро закивали. Гидша сделала строгое лицо и погрозила им пальцем. Профилактически.
Как известно, жителей Страны восходящего солнца с детства обучают технике быстрого рисунка. Этот невинный бытовой навык в сочетании со специальными планшетами – подсветка, регулируемая бумажная лента, гнезда для пяти карандашей – превращал всякого любознательного туриста-японца в потенциального экономического шпиона. Года два назад экскурсоводы недоглядели, и наш свежий комикс про Незнайку еще до официального московского релиза всплыл в Токио в виде манги: героям поменяли имена и увеличили глаза до размеров блюдец. Все права у нас, но поди теперь докажи наш приоритет…
– И последнее объявление. – Ирма Игоревна подняла высоко над головой картонку с буквами «МФ». – О бонусах. Вот такие билеты – видите? – не выбрасывайте, пригодятся. Они дадут вам право после экскурсии либо принять участие в беспроигрышной лотерее и получить призы, экологически чистые конфеты «Иосиф и Валерия», либо бесплатно станцевать караоке с девушками из поп-группы «Джонтраволта»… если, конечно, будут желающие… Что, неужели среди вас найдутся желающие? Правда? – Японцы закивали. – Ну народ, с ума сойти. Господа самураи, наше караоке – это не ваше караоке. По-дружески советую не искать себе приключений и выбрать конфеты, это намного безопаснее. Хотя решать вам… И вот еще что: по предъявлении тех же самых билетов вы получите скидку на глиняные горшочки с портретом Артема Кеворкяна из группы «Колумбарий» и на новый сольник Димитрия Билана, который вы купите по цене производителя, то есть на треть дешевле, чем в киосках. А еще вы сможете записаться на автограф-сессию Виктора Цоя: при входе есть ящик, оставляете там открытку с маркой, и когда придет очередь, вас известят. Ждать в среднем от трех до шести месяцев, в этом году большой наплыв… Вопросы есть?
– А разве… – испуганно начала было толстая девушка в черном платье и черных гетрах. Глаза ее были обведены траурной каймой.
– Ну конечно, он жив, – с еле заметным раздражением перебила ее гидша, – а с какой стати Виктору Робертовичу не быть живым? На каждой экскурсии задают почему-то один и тот же вопрос. Не волнуйтесь вы, он живее всех живых. С таким рейтингом у нас не умирают, это не принято. Кто захочет, сможет послать ему платную эсэмэску, вам ответят в течение двух недель… Есть еще вопросы? Нет? Тогда пошли. Порядок нашего движения простой. По асфальтовым дорожкам можете идти, как вам заблагорассудится, но когда пойдем по парковой зоне, держитесь за мной и не вздумайте сходить с тропы: если кто-то из вас помнет газон или, боже упаси, наступит на бабочку – штраф от двухсот до пятисот рублей…
В первом же павильоне, куда попала наша группа, главную смотровую площадку приподняли над сценой метров на пятнадцать и отделили от рабочей зоны прозрачным барьером из толстого стекла. Вид сверху был обалденным, а вот звуки проникали к нам за стекло с очень большим трудом и очень маленькими порциями.
Меры предосторожности были нелишними: все-таки здесь сводили беловую запись русской фоноверсии бродвейского «Титаника» Джима Хорнера. Любой посторонний кашель мог уничтожить совокупный труд полусотни музыкантов из плетневского струнного оркестра, двух местных солистов-дублеров и квинтета привозных какаду с базовым английским исходником. Как объяснила нам шепотом Ирма Игоревна, комплект носителей был доставлен в Москву из Нью-Йорка, прямым рейсом «Америкэн Бэллун». Сохранность птиц и защиту от пиратской перезаписи обеспечивали трое секьюрити от страховой компании – квадратные мужики в плащах, которые заметно оттопыривались с левого бока. Хотя вряд ли найдется псих, который рискнет покуситься на фонограмму: права у нью-йоркской мафии, а с этими ребятами не шутят.
Сам лицензионный «Титаник» шел в Оперетте на Большой Дмитровке тоже, естественно, по-русски, но еще недавно я надеялся, что хоть запись у нас выпустят с оригинальной дорожкой: сюжет, в конце концов, знакомый, исход предрешен, а если кто не в курсе, пусть читает либретто. Но фиг, не дождемся. Попугаев с голосами Селин Дион и Лучано Ди Каприо к нам не завезут. Этого я и боялся. По слухам, у кого-то из кремлевских меломанов, чуть ли не у самого президента Пронина, разыгралась аллергия на английский язык – и пошло-поехало. Промоутеров и дистрибьюторов кое-где уже начали прессовать и нагибать по-тихому. Будьте, мол, патриотами, называйте аттачмент прикреплением, а баннер – знаменем. Если это старт кампании, то вскоре, глядишь, и великих «Битлов» у нас переименуют посмертно в обычных «Жучков», а сэра Пола Маккартни не пропустят в Россию как вредителя сельского хозяйства. Ну, может, до такой клиники дело и не дойдет, однако, сдается мне, селин-дионовское соло «Май хаат уилл гоу он» нам в ближайшие годы точно не светит. Будем, как миленькие, кушать русский дубль – «Айсберг белый, куда бегал?» в исполнении Крисы Орбакайте…
Следующую остановку наша экскурсия сделала в павильоне номер 3, где на сцене главной тон-студии разминался перед записью человек в недорогом джинсовом костюме. Пританцовывая на одном месте, он бубнил: «Я шоколадный кролик, я мачо-алкоголик, я пьяный на все сто… Я чоколадный кролик… Я Чоко – ладный кролик… Эль Чоко унидо, хамас сэра венсидо…» По официальной версии, певцом Педро Нарциссом считался у нас добродушный, вечно поддатый увалень-афромексиканец весом в полтора центнера. Но «фанеру» ему, оказывается, нарабатывал тощий, как канцелярская скрепка, вертлявый блондин со злыми глазами трезвенника.
– Что, разве кролики выпивают? – недоуменно спросила у всех нас юная девица в розовом доисторическом батнике.
Оба японца, недолго думая, дружно закивали. Таджик-гастарбайтер, наоборот, осторожно помотал головой. Глядя на этот разнобой, краснолицый мужчина в пиджаке из школьной мечты cчел необходимым попридержать свое мнение и лишь развел руками – сам, дескать, пью, но за здешних кроликов не ответчик. Сушеная американка обронила: «Ноу», а гидша нахмурилась и приложила палец к губам.
