Мэри постучала по окну костяшками пальцев.
Обе официантки обернулись и посмотрели на Кейти так, будто это она постучала в окно, проявив такую наглость и напомнив им, что они – всего лишь слуги. Симона нахмурилась, вытерла руки фартуком и зашагала к двери. Когда она рывком открыла дверь, Кейти заметила темный завиток волос у нее под мышкой.
– В чем дело?
– Мы могли бы сделать заказ?
– Я занята.
Симона вернулась в кафе и хлопнула дверью. Через пару минут вышла Энджи. Она лучисто улыбнулась Мэри, но при этом взяла со стола меню Кейти с таким брезгливым видом, словно могла чем-то заразиться, и сунула под мышку.
– Ну, что вы желаете сегодня? – холодно поинтересовалась она.
Кейти заказала еду самым тихим голосом, каким только могла говорить, а потом отвела взгляд и стала рассматривать автобусную остановку. Что угодно, лишь бы не выглядеть дурой, которая «зависает с идиотками».
Мэри быстро пробежалась по своему меню.
– А где мороженое?
– Вы меня вчера об этом спрашивали, дорогуша. В морозилке есть леденцы для детишек, а если вам хочется сладкого – закажите пирожные.
Ожидая решения Мэри, Энджи вытерла стол голубой клетчатой тряпочкой. Она прошла так близко от Кейти, что на девушку пахнуло духами и дезинфицирующим средством, которым была пропитана тряпка.
Кейти сидела у окна и смотрела на птиц, собравшихся около мусорного бака. Ей нравилось то, как они склоняют головки набок, словно бы размышляя, не податься ли в другое место, когда это сделать – сейчас или потом, и какой выбрать маршрут. Как жаль, что она не могла поменять целый день своей жизни на то, чтобы хоть десять минут побыть птичкой! За десять минут – если лететь быстро, – она добралась бы до дома.
Мэри долго думала, но в итоге заказала шоколадный торт, и Энджи ушла.
Кейти вытащила из сумочки блокнот, надеясь, что будет выглядеть так, словно пишет роман. По крайней мере, тогда Симона поймет, что Кейти умнее, чем она думает.
– Хм… – проговорила Мэри и провела рукой по обложке блокнота. – Что это?
– Наша книга.
– Наша?
– Твои рассказы.
Мэри рассмеялась.
– Я рассказываю интересные вещи?
– Очень! А я их записываю, чтобы ты могла вспоминать.
– Дневник? – Мэри небрежно махнула рукой. – Моя сестра каждый день исписывала несколько страниц в своем дневнике… кто ей что сказал, в общем море жалоб на весь мир. Пэт отдавала ему столько сил, что у нее не оставалось времени жить. Какой же смысл тогда в такой книге?
– Это не то, что ты думаешь. Блокнот нужен нам, чтобы у тебя стало получше с памятью.
– Дай-ка мне взглянуть.
Кейти протянула бабушке блокнот и рискнула бросить взгляд в окно, пока Мэри перелистывала страницы. «Интересно, – гадала она, – это будет очень неприлично, если мы встанем и уйдем до того, как нам принесут еду?»
– Тут целый список бойфрендов, – отметила Мэри. – Это твои?
– Нет, не мои. Твои.
Мэри покачала головой:
– Не будь такой ханжой.
– Мы составили список того, что для тебя важно. Посмотри: здесь Джин, ваша соседка, а вот тут – ее сын Норман.
– Ах… – вздохнула Мэри и любовно похлопала по страничке. – Я с ним столько раз целовалась… А это кто? – спросила она, глядя на надпись «подмигивающий мужчина в автобусе».
– Он приглашал тебя на танцы. Ты не смогла вспомнить, как его зовут.
– Джон Фартинг. Конечно же я помню его имя. Он работал на лодках. – Мэри протянула Кейти блокнот. – Я попала в ужасную передрягу, когда он провожал меня домой. Отец не сдержался. Прямо сразу запер меня в угольном сарае.
– Неужели правда?
– Чистая. Но оно того стоило. – Мэри довольно улыбнулась. – Джон Фартинг целовался просто потрясающе.
Кейти взяла ручку и записала на полях: «Джон».
– Но потом Пэт меня выпустила. Она меня всегда выпускала. Ой, мне было так жаль ее. Она ведь просто хотела спокойной жизни – чтобы отец не ругался, чтобы я перестала сбегать на танцы… А что это ты записываешь?
– Все, что ты говоришь. Ты против?
– Да нет, я просто польщена. Продолжай.
У Кейти возникло странное чувство. Может быть, она посягнула на свободу частной жизни? И могла ли Мэри теоретически быть способна дать разрешение на эти записи?
– Запиши-ка вот что. – Мэри наклонилась к столу и зашептала: – «Радость – это подарки, разбросанные тут и там. Кто найдет – тому и радость». Знаешь, кто это сказал?
– Понятия не имею.
– И я тоже! – Мэри рассмеялась. – Спросим у Джека, когда он вернется, да?
– Вернется откуда?
– Из туалета. Он же только что прошел мимо нас. Ты его разве не видела?
Кейти хотелось сказать: «Да, Мэри, я его видела, и ты не сумасшедшая». Интересно, была бы от этого польза?
Мама всегда считала, что важнее всего – реальность, именно поэтому она то и дело напоминала Мэри о том, что у нее потеря памяти, а Джек умер. Кейти же склонялась к тому, что проще и легче соглашаться с Мэри. Джек в туалете? Почему бы и нет? Мэри вылезала из окна и спускалась по водосточной трубе? Отлично.
От путешествий во времени мир становился интереснее. Если бы Кейти знала, как это сделать, она вернулась бы на две недели назад – в тот день, когда вышла из школы после экзамена по математике. Тогда она не стала бы подходить к Эсме с ее свитой, а перелезла бы через забор рядом с учительской автостоянкой и ушла незамеченной. По крайней мере, тогда она не посмеялась бы с теми девицами над Симоной и не сидела бы теперь здесь, не зная, куда деться от стыда.
Она отважилась еще раз посмотреть через окно в кафе и попробовала представить себе, как подходит к Симоне и просит прощения. Девушка стояла у столика, где сидела улыбчивая пара. Она записала их заказ в блокнот, забрала меню, вернулась за стойку и скрылась из виду.
Кейти вздохнула и стала листать блокнот. Истории накапливались. Вот рассказ про то, как отец Мэри принес домой отрез красивого шелка. А вот – описание того дня, когда Мэри сидела на берегу, о чем-то мечтая, и вот-вот должна была познакомиться с Робертом. А это – самая страшная история. Про то, как Мэри рожала в своей спальне, а Пэт взяла на себя роль акушерки. Ведь могло случиться все что угодно!
Мэри постучала пальцем по столу.
– Я закажу «Славу никербокера»
[9].
– Ты только что заказала шоколадный торт.
