– Почему? Почему ты не подошла и не поговорила со мной?
– Потому что мы не делимся друг с другом ничем таким.
Чайка была похожа на парусную лодку, скользящую по синеве океана. Это зрелище заставило Кейти задуматься над словами Симоны о непредвзятости к своему будущему и открывающимся перед тобой возможностям.
– Неужели со мной действительно так трудно поговорить? – спросила Кэролайн. – Послушать тебя, так я монстр какой-то.
– Просто тебя очень легко огорчить. Ты не признаешь права на ошибку.
Кейти подошла и села рядом с матерью на кровати. Она впервые заметила, как много стало у нее седых волос – намного больше, чем золотых. Кэролайн старилась все сильнее с каждым днем.
– Я не должна была читать дневник Пэт. Прости меня.
– Все нормально. Сегодня я уже не так сержусь.
– Знаешь, это покажется диким, но, когда я читала записи, я жалела о том, что не знала тебя в этом возрасте. Если бы мы вместе ходили в школу, мы могли бы подружиться и делиться своими проблемами.
– Так ты поэтому отдала мне свой блокнот? Хотела, чтобы его прочла та девочка-подросток?
– Может быть. Тогда никто из нас не был бы так одинок.
Кэролайн улыбнулась. В уголках ее глаз появились веселые морщинки. Обычно ее глаза казались бледно-синими, а сейчас, в этой комнате, они приобрели цвет дождя.
– Ирония судьбы, – усмехнулась она. – Потому что эта девочка-подросток собиралась стать идеальной матерью. Она твердо решила, что ее дети смогут говорить с ней обо всем на свете, и была убеждена, что сумеет исправить все ошибки, совершенные в ее жизни.
– Ты не монстр, мама.
– Я слишком сильно давлю на вас.
– По крайней мере, ты о нас заботишься. Ты всегда рядом, интересуешься нашей жизнью, знаешь о наших друзьях и заданных уроках, приходишь на все мероприятия в школу…
– Но все, о чем ты написала в этом блокноте, и все важные вещи, о которых ты мне рассказываешь… Я не уверена, что знаю, как со всем этим поступить. – Кэролайн стала очень серьезной. – Кейти, если ты откажешься делать то, что считаешь нужным, так как боишься меня огорчить, это будет ужасно. Если отправишься в какой-то заокеанский университет только ради того, чтобы оказаться подальше от меня, это тоже будет ужасно. Конечно, то, о чем ты рассказала, меня не радует, но я не хочу тебя потерять, понимаешь? Пэт прожила всю жизнь, стараясь угодить отцу, и посмотри, к чему это привело. Я была ненамного лучше, ведь посвятила свои лучшие годы присмотру за несчастным стариком, при этом чувствуя себя виноватой за то, что не уследила за бедняжкой Пэт. История Мэри тоже ужасна: она всю жизнь порхала, делая, что пожелает. Звучит хорошо, но ей пришлось заплатить за это высокую цену, правда?
Из-за тучи ненадолго выглянуло солнце. Луч лег на ковер и забрался на кровать, но его тут же снова поглотила тень.
– Я немного волнуюсь, – призналась Кэролайн, – что не смогу справиться с этим так, как подобает. Среди моих друзей нет ни геев, ни лесбиянок. Я ничего об этом не знаю и не уверена, смогу ли правильно поступить, если мой ребенок сообщит мне нечто подобное.
Кейти задумалась о том, какой должна быть идеальная мать – которая одобряет твои поступки, любит тебя, интересуется всеми твоими делами, у которой собственная жизнь такая насыщенная, что ты не побоишься уехать и оставить ее одну. Такая мать бывает дома, когда ты в ней нуждаешься, но отсутствует, когда тебе нужно пространство. Она пришьет пуговицы, поможет с повторением пройденного материала перед контрольной, но при этом с ней легко и весело, и ее обожают твои друзья. Кейти решила, что такая мать, наверное, представляла бы собой сочетание Мэри, Пэт и Кэролайн, и это заставило ее улыбнуться, будто и правда было возможно взять от этих трех женщин по кусочку самого лучшего и слепить идеального родителя.
– Ладно, мама. Кое-что ты можешь сделать. В один прекрасный день в будущем я, может быть, приведу домой девушку, чтобы познакомить с тобой.
– Симону?
– Или кого-то другого. И, возможно, мы с этой девушкой будем держаться за руки, потому что будем волноваться. Но, когда мы войдем в квартиру и я тебе ее представлю, ты останешься совершенно спокойной. Просто поздороваешься и спросишь, хотим ли мы чаю или поесть, а потом приготовишь нам сэндвичи и напитки, а сама немного посидишь с нами в кухне и поболтаешь. – Кейти пожала плечами. – И тогда ты будешь великолепной матерью.
– И все?
– Да, вот так просто.
Кэролайн едва заметно улыбнулась:
– И какие сэндвичи ты бы хотела?
У Кейти встал ком в горле. Это всегда происходит: ты не в силах обороняться и становишься уязвимым.
Глава тридцать девятая
«Хорошо бы понять, – думала Мэри, – зачем я так крепко сжимаю ручки своей сумочки». От напряжения ее пальцы покрылись пятнышками. Она посмотрела на руки: они были похожи на куриное мясо, такие же влажные и белые. А большой палец походил на барабанную палочку.
Это заставило Мэри усмехнуться. Она не отказалась бы сейчас от курятины. Даже представила, как приятно хрустят косточки, когда она нажимает зубами на них. Улыбаясь, она услышала щелчок. Открылась дверь.
А вот и Джек. Мэри захотелось поделиться с ним шуткой – про то, как ее руки прямо на глазах превратились в курятину. Но как только она посмотрела на мужа, все слова исчезли. Неужели она всегда умела видеть сквозь него?
– Доброе утро, – проговорила Мэри. – Все хорошо?
– Да, любимая. Дай только отдышаться. – Джек хрипло дышал и прижимал ладонь к груди. – У меня новости.
– Надеюсь, хорошие?
Джек покачал головой:
– Кэролайн идет поговорить с тобой.
– Кто?
– Кэролайн. Она хочет что-то сказать тебе про фотографию. Ту, где ты с маленькой девочкой, помнишь? Ты и Кейти. Это тот самый момент, которого мы так ждали.
Слова Джека вращались по кругу у Мэри в голове. Она пыталась поймать их, но они ускользали от нее и не имели смысла. Она только ощущала приносимую ими ужасную боль.
Мэри закрыла лицо руками.
– Я не хочу.
– Хочешь! – рассмеялся Джек. – Ну перестань, не прячь свою хорошенькую мордашку. Ты столько лет отчаянно хотела поговорить о том, что тогда случилось!
– Я тебе не верю.
– Но я не вру. Это не давало тебе покоя с тех пор, как мы с тобой познакомились. Несправедливо, что тебя всегда выставляют такой плохой.
– Я плохая. Все так говорят.
– Теперь ты можешь отказаться от этого клейма. Пора все выяснить раз и навсегда.
– Это будет больно?
– Надеюсь, нет. Девочка все для тебя подготовила, так что, я думаю, все пройдет нормально.
