Читать все это было ужасно, однако я не мог оторваться. Так или иначе здесь могло промелькнуть что-то важное. Несколько раз у меня возникало чувство, будто я стою со связанными за спиной руками, в то время как мою девочку ведут на бойню.
По поводу жертвы сплетен было мало. Кто-то лаконично констатировал, что парень был и богат, и хорош собой. Кто-то назвал его типичным психопатом, что заставило меня подумать о Линде Лукинд. Не отсюда ли она узнала имя Стеллы?
Влив в себя остатки виски, я прислонился головой к подлокотнику дивана. На самом деле мне нужно было поспать. Несколько раз сморгнув, я попытался закрыть глаза, продолжая прокручивать чат в своем мобильном.
Все началось с анонимного комментария.
Это наверняка сделал ее папаша. Пастор. Небось пронюхал, что его доченька трахается с Ольсеном.
Я тут же выпрямился и стал прокручивать дальше.
С языка снял. Папаша! – писал пользователь, называвший себя Meow76. Ему вторили несколько других.
Все в Лунде знают, что за тип этот Адам Сандель, – писала Misspiggylight. – Он всегда был с приветом.
В следующем комментарии Meow76 вставил мои личные данные из «Eniro»
[13]. Полное имя, адрес и номер телефона. Возраст и дату рождения.
В груди у меня закипело. Что за чертовщина!
Я принес компьютер и наскоро написал письмо администратору форума с угрозой принять юридические меры. Затем сделал скриншот и начал формулировать заявление в полицию.
Ульрика спустилась по лестнице, и я услышал, как она открывает холодильник для вина.
– Дорогая, подойди сюда! – окликнул я ее.
Когда она прочла мое письмо, я показал ей скриншоты.
– Это можно назвать клеветой? – Я ткнул пальцем в экран.
– Сомнительно, – ответила Ульрика. – Как бы то ни было, это вряд ли подпадает под статью о клевете.
– Что это значит?
– Твое заявление приведет лишь к тому, что дело в конце концов будет прекращено за отсутствием состава преступления.
В пятницу утром я проснулся с тяжелой головой и позже, чем обычно, не зная точно, сколько времени – проспал ли я час или всю ночь? Когда я спустился по лестнице, Ульрика стояла у кухонного острова в махровом халате, с только что помытой головой. Перед ней дымились две чашки кофе.
– Пришло заключение судебно-медицинской экспертизы, – сказала она. – Они установили момент смерти Кристофера Ольсена – от часу до трех часов ночи.
– Это означает…
Ульрика кивнула.
– Причина смерти – внутреннее кровоизлияние, – продолжала она деловым тоном. – Две резаные и четыре колотые раны.
Тот, кто убил Кристофера Ольсена, не просто пырнул его ножом. И вряд ли это была необходимая оборона. Кто-то ударил его несколько раз. Крови было море.
Я подумал о пятнах на блузке Стеллы. Да, она может прийти в ярость и потерять над собой контроль. И происходит это очень быстро. Но убить человека?
– Такого рода повреждения обычно означают присутствие личных мотивов, – сказала Ульрика. – Судя по всему, преступник испытывал к жертве острую ненависть.
– Как жаждущая мести бывшая сожительница?
– Например.
Ульрика подула на свой кофе.
– Мы с Микаэлем поговорили о квартире.
– О какой квартире?
– О служебной квартире в Стокгольме. Мы можем переехать туда уже на следующей неделе. Нам надо взять с собой только самое необходимое.
Я обжег язык своим кофе.
– Так скоро? Но разве не следует все это основательно обдумать?
– Я уже все решила, – резко ответила она. – От этого дела я отказаться не могу.
– Но ты ведь не собираешься оставить Стеллу?
– Нам все равно не разрешат с ней видеться. До суда мы ничего не сможем сделать.
– Ты уже сдалась.
– Напротив, Адам. Я всю жизнь проработала в уголовном праве. Положись на меня.
Я подошел к ней. Так близко, что ощутил тепло ее дыхания.
– Отпусти меня! – сказала она.
Взглянув вниз, я обнаружил, что держу ее за руки.
– Прости, я не хотел.
Ульрика попятилась:
– Что с тобой происходит? Я тебя не узнаю.
– Что ты имеешь в виду?
– Дорогой мой, мы должны держаться вместе. Мы – семья.
– Я делаю все, чтобы сплотить семью. Это ты оставляешь меня в стороне.
– Микаэль – опытный защитник, – сказала Ульрика. – У него есть своя стратегия, но он не может раскрыть нам все детали. Нам нужно положиться на него. Он уже нарушил конфиденциальность, разве тебе этого мало?
– Я не доверяю Блумбергу.
– Мы должны ему доверять, Адам.
Теперь она готова была расплакаться.
– А что, если это сделала она? – проговорил я. – Если это все-таки Стелла?
Ульрика отвернулась, и я снова приблизился к ней:
– Ты избавилась от ее мобильного. А блузка? Зачем ты это сделала? Ты думаешь, что Стелла действительно убила этого мужчину?
Она положила руки мне на грудь. Слезы лились градом.
– Прости, – пробормотал я.
Ульрика покачала головой:
– Ты сошел с ума. Ты побывал дома у этой самой Линды Лукинд. Ты вошел в ее квартиру, Адам!
– Полиция ничего не предпринимает! Кто-то же должен хоть что-нибудь делать!
– Мы тоже кое-что делаем. И еще много кто, поверь мне, Адам. Но не таким образом. Есть более эффективные способы.
Она вытерла слезы. Не так часто я видел ее плачущей. Чувство вины рвало душу на куски.
– Вчера мне написала Александра, – продолжала она. – Правда, что ты поджидал Амину у «Арены»?
Я не знал, что ответить.
– Преследовал Амину, задавая ей множество вопросов?
– Все было не совсем так.
Я не мог поверить, что Амина все рассказала матери. В каком-то смысле это были хорошие новости, потому что теперь ей придется во всем признаться, что бы там она ни скрывала. Александра не даст ей молчать. Очевидно, что Амина располагает сведениями, от которых зависит будущее Стеллы.
– Обещай мне больше так не делать, – сказала Ульрика.
– А что я должен делать? Мою дочь обвиняют в убийстве!
Громко топая ногами, я вышел в прихожую и сорвал с вешалки пальто. Распахнул дверь и с грохотом захлопнул ее за собой.
