Стелла смотрит на Микаэля, и тот кивает ей. Я так благодарна, что именно он сидит сейчас рядом с ней.
Когда он позвонил тогда, вечером в субботу, и рассказал, что Стеллу задержала полиция, я поняла, что мне удастся его уговорить. Он мой должник – после всего, что произошло. Разумеется, для меня было сплошным мучением сидеть в его конторе вместе с Адамом, постоянно балансировать, стараясь не проговориться, однако без Микаэля ничего бы не вышло.
– С чего мне начать? – спрашивает Стелла, глядя на председателя.
Суд сидит, уставившись на нее. Глаза у Йорана Лейона добрые и понимающие, но я вижу, как руки Стеллы, лежащие на краю стола, дрожат. Как бы мне хотелось сидеть рядом с ней, обнять ее! Тоннель вокруг меня сужается, я хватаю ртом воздух. Бородатый журналист смотрит на меня.
Стелла прекрасно знает, что говорить, а чего не говорить. Микаэль несколько раз все с ней повторил. Теперь осталось, чтобы она впервые в жизни сделала так, как ей сказали. Стелла, девочка моя, пожалуйста!
Эта часть судебного заседания имеет колоссальное значение. Первый и, возможно, единственный шанс для обвиняемого произвести хорошее впечатление на суд. Технику Микаэля я знаю как свои пять пальцев. Именно от него я научилась почти всему. Подсудимый должен вызвать к себе доверие, показать себя и сильным, и уязвимым. Лучше всего – насколько это возможно – согласиться с версией событий, изложенной прокурором, отрицая лишь то, что подтверждает участие в преступлении. Важно продемонстрировать готовность к сотрудничеству. Стелла должна показать, что она человек – не больше и не меньше.
– Вы знакомы с Кристофером Ольсеном? – спрашивает председатель Лейон. – Можем начать с этого.
Стелла делает глубокий вдох и смотрит на Микаэля. Он кивает ей, словно подавая сигнал, потом поворачивается всем телом в сторону, спиной к местам для слушателей, спиной ко мне.
У меня ощущение, будто в живот мне всадили нож. Краткий миг сомнения. Ведь я могу целиком положиться на Микаэля?
– Мы познакомились с ним в «Тегнерс», – негромким голосом говорит Стелла. – Я и Амина.
Я не шевелюсь, боюсь даже дышать.
– Это было где-то в июне. Мне показалось, что Крис симпатичный и… с ним интересно. Он был сильно старше. Ему было тридцать два, а мне восемнадцать.
Женщины-присяжные переглядываются.
– Он рассказал, что много путешествует, – продолжает Стелла. – Где он только не побывал! И легко было догадаться, что у него есть деньги. Похоже, у него была такая насыщенная жизнь – о какой я сама мечтаю.
Она использует настоящее время – «мечтаю». Не «мечтала». Она по-прежнему мечтает.
– После того вечера он написал мне и предложил снова встретиться, и мы встретились.
Голос звучит увереннее. Время от времени она поднимает голову и смотрит прямо в глаза Лейону и присяжным. Микаэль выпрямляется и призывает ее продолжать, похлопав по руке. Разумеется, он одет в одну из своих голубых рубашек, которые он специально заказывает у портного в Хельсингборге. Много лет назад, когда мы с ним работали вместе, он признался мне, что после дня работы в суде выбрасывает рубашку. Пот невозможно отстирать.
– Несколько раз мы встречались в квартире Криса, – говорит Стелла. – Ездили на лимузине в Копенгаген, чтобы сходить в роскошный ресторан. Проводили время в спа-отеле в Истаде, а однажды вечером он снял для нас номер в Гранд-отеле.
Просто невероятно, как мало мы знаем о собственных детях. А я-то считала, что в последние годы мы со Стеллой сблизились. Однако мне известна лишь ничтожная часть того, что происходит в ее жизни. Я ломаю голову, странно ли это и моя ли в этом вина, характерно ли это для наших отношений, или все мамы подростков считают, будто знают о своих детях куда больше, чем на самом деле.
– Иногда мы тусовались втроем: Крис, Амина и я, – продолжает Стелла. – Собственно, у нас с Крисом не было отношений. Мы несколько раз занимались сексом, но серьезных отношений у нас не было.
Присяжные снова переглядываются. Две женщины морщат нос, а шведский демократ краснеет до ушей. Мне тоже не нравится, что публично обсуждается сексуальная жизнь моей дочери, но, для того чтобы шокировать меня, требуется гораздо больше.
– Никаких серьезных намерений – ни с его, ни с моей стороны. Честно говоря, я не думаю, что Крис хотел быть вместе с девушкой восемнадцати лет, а я и вовсе не планировала отношений. Я ведь собиралась уехать. В Азию.
У меня начинает щипать в глазах, и я осторожно прикладываю к ним платок. Вижу перед собой Стеллу под пальмой на райском пляже. Альтернативный вариант я даже не решаюсь себе представить. Несколько лет в тюрьме. Пожизненное осуждение в глазах общества – на рынке труда, среди друзей и знакомых. Как мы с Адамом сможем жить дальше? Как Стелла все это перенесет?
– Я знала, что Амина тоже несколько раз была с Крисом, – произносит Стелла. – Меня это не задевало.
Йоран Лейон чешет в голове:
– Не могли бы вы уточнить это?
– Что именно?
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что Амина была с Крисом?
Впервые суд видит другую сторону Стеллы. Глаза ее сверкают, на шее набухают жилы.
– Я имею в виду, что они общались. Ничего другого! Амина не занималась сексом с Крисом, если вы это имеете в виду.
Йоран Лейон краснеет и отпивает глоток воды, а Микаэль кладет ладонь на руку Стеллы, желая успокоить ее.
– Я была в шоке, когда узнала… – Голос дрожит, и Стелла трет рукой вокруг губ. – Когда полиция рассказала, что произошло. Не могла поверить. Я знала, что Крису угрожали, но чтобы его убили… До сих пор не могу привыкнуть к этой мысли.
На местах для слушателей выражение лиц понемногу меняется. Журналистское стучание по клавишам замедляется. За моей спиной кто-то громким шепотом спрашивает, о каких угрозах идет речь? О бывшей сожительнице? Я закрываю глаза и стараюсь дышать ровно. Тоннель немного расширяется.
– Прежде чем прокурор задаст свои вопросы, не могли бы вы рассказать, что вы делали в тот вечер, – спрашивает Йоран Лейон.
Голос у него мягкий, взгляд спокойный и полный эмпатии.
– Я работала в «H & M» до самого закрытия, до семи пятнадцати, – отвечает Стелла. – Затем мы пошли с коллегами в ресторан на Главной площади. Несколько часов просидели за столиком на открытой веранде. Около половины одиннадцатого я простилась с ними и взяла свой велосипед на Бутульфсплатсен.
Микаэль слегка откинулся назад на своем стуле, плечи его расслабились. Это внушает мне одновременно и надежду, и тревогу.
– Как раз когда я собиралась сесть на велосипед, я заметила на другой стороне улицы Линду Лукинд, бывшую девушку Криса. Она и раньше меня преследовала. Вела она себя довольно угрожающе, и я попыталась позвонить Амине, но та не ответила. Я не знала, что делать. Тогда я и стала дозваниваться до Криса.
