– А потом?
– А потом его убили на материке. Парамедики не успели, и он кровью истек.
– Извини. Не надо было спрашивать.
– Ничего. Уже ничего. А тогда казалось, что и жить незачем. Не сорвалась только потому, что работала много. Выходные отрабатывала.
Лили не глядя подхватила со стола очередную стопку и опрокинула в рот. Я подвинул стакан с водой, но она покачала головой.
– Я сегодня сделала последнее, что должна была в этой жизни. Все.
– Не дури! Ты молодая красивая баба! Замуж выйдешь, детишек родишь!
– Не получится. Помнишь, я говорила, что эти уроды мне угрожали? Но не сказала, как они это делали. Я никого и никогда больше не рожу.
Так же безразлично она махнула еще одну стопку.
– Все, пошли спать.
24
Все-таки горный воздух творит чудеса. Мы проснулись рано, но прекрасно выспались. И никаких последствий вчерашнего – алкоголь успокоил нервы и выветрился без следа.
Заказали в кафешке завтрак, и, пока хозяйка жарила омлет, я успел перетаскать барахло из номера в машину. Уселись за столик возле выхода, взялись за вилки-ножи.
Кафешка почти пустая, только ближе к стойке сидят другие постояльцы – мама и две дочери подросткового возраста. На барышень уже приятно посмотреть, да и мамаша не сдает позиций. Но долго глазеть некогда. Сегодня последний наш день в Старом Мире. Впереди длинная дорога по горам, а сутки здесь короткие. Позавтракаем, и сразу в путь.
Прелесть тихого утра нарушает рев пробитого глушителя и «тынц-тынц» из хрипатых динамиков. Древний «Рено». Или «Пежо». А может, и вовсе «Де-Дион-Бутон» какой-нибудь, не силен я в древнефранцузской машинерии. Не гарантирую, что эта колымага помнит Шарлеманя, но Франциска Первого застала наверняка.
Тарантас свернул с дороги и остановился возле отельчика. Здесь помимо кафешки еще и магазинчик есть, оказывается, и даже небольшая заправка. Вчера по темноте не заметил. Из колымаги вылезла четверка подростков. Один остался возле заправочной колонки, трое вошли в кафешку.
– Эй, ты! Полный бак!
Хотя ни наличных, ни карточки хозяин не получил, колонка на улице исправно зажужжала, перекачивая халявный бензин в бездонный бензобак колымаги.
Сочтя свою основную задачу выполненной, пацаны принялись оглядываться по сторонам. Без интереса глянули в нашу сторону и скрестили взгляды на мамаше с дочками. Сально заулыбались.
– Какие красотки! Девочки, поехали с нами!
– Мы спешим…
– А мы ненадолго, до ближайших кустов, хе-хе. Вы не бойтесь, это почти не больно. Глядишь, и понравится…
Я увидел, как окаменело лицо Лили. Если сейчас не вмешаться, она ринется на помощь. Перехватываю ее руку, аккуратно отнимаю знакомый «чизет». Вроде бы лично выкидывал на стройке, а он снова оказался в безразмерной сумке. Встаю, стреляю в небо сквозь открытую дверь кафешки. Навожу еще дымящийся пистолет на распоясавшихся негодяев:
– Валите на хрен отсюда! Еще раз кого здесь увижу – яйца отстрелю!
В глазах несостоявшихся насильников непонимание, постепенно сменяющееся злостью и страхом. Делаю шаг вперед, прицеливаюсь в ближнего. Они что-то начинают бормотать, пятятся, потом по максимальному радиусу огибают меня и выскакивают на улицу. Пилорамой визжит мотор древнего автомобиля, затихает вдали.
Нагнулся подобрать гильзу. Поднял голову, осмотрел зал. Беспокойство Лили, испуг спасенных и недоумение хозяина. Недоумение, тут же сменившееся страхом, стоило задержать на нем взгляд.
Молча подхватываю рюкзак, иду к машине. Дожидаюсь Лили и с ревом стартую. Пустынная извилистая дорожка летит под колеса, прижимаясь к склонам, крутясь среди скал и пересекая мосты.
– Влад, успокойся. Все же хорошо закончилось…
– Хорошо? Хорошо, что мы рядом оказались. А завтра нас здесь не будет. Дальше рассказывать?
Сбросил скорость до разрешенной и опустил стекло на водительской двери. Прохладный горный воздух постепенно привел мысли в порядок. Заметив указатель с елочкой, я свернул и остановился на большой парковке возле шоссе. За ограждением скалы резко понижались, сходясь глубоко внизу к извилистой речке. Противоположный склон ущелья поднимался на добрый километр и распадался на три пика. Левый, самый высокий, до сих пор сохранил снежную шапку. Красота неописуемая и тишина. Судя по звукам, мы одни в этом мире, мы и ветер.
– Я тут подумал… С этим убийством могут усилить посты на дорогах, а я еще и пострелять успел прилюдно. Давай оружие все-таки выбросим, пока на автостраду не выехали? Жалко, конечно, но так спокойнее будет.
– Как скажешь, дорогой. Заодно и прогуляемся немного. Вместо завтрака.
Вот ведь зараза какая злопамятная.
Периметр парковки был выложен живописными обломками скал размером от чемодана до грузовика. Чуть дальше обнаружился щит-путеводитель с описанием местных пешеходных маршрутов, и натоптанная тропинка вниз по ущелью, которая дальше разделялась на добрый десяток направлений. Мы нашли место, которое не просматривалось с дороги, и там я оставил пистолет. Жалко до безумия, но очень уж не хочется провести остаток дней во французской тюрьме по обвинению в убийстве местного преступного авторитета. Интересно, сколько я там проживу при таком раскладе – полчаса, час?
Положил оружие в пакет, завязал и засунул под здоровый булыжник. Еще и сверху камней накидал. Если специально искать – и то не факт, что найдешь.
Вспомнил шпионские книжки, взял у Лили несколько сигарет и раскрошил табак вокруг. Чтобы собачкам полицейским немного целеустремленность уменьшить. Да и прочие звери пусть мимо пробегают. Еще пописать надо было бы сверху, территорию пометить, но сразу не вспомнил, а возвращаться уже лень.
Вернулись на стоянку, а у нас гости. Стоит «пыжик» жандармерии, и двое в голубых рубашках нашу букашку осматривают.
– Доброе утро, господа! Чем могу помочь?
Полицейские обернулись. Один постарше, лет тридцати, а другой совсем пацан. И у обоих ладони на пистолетах. Доставать пока не стали, но из открытой кобуры ствол выдернуть – доли секунды.
– К нам поступила жалоба на стрельбу в кафе отеля «Рэфор-де-ля-Монтань». Стрелял мужчина, похожий на вас, мсье. А потом он уехал вместе с женщиной, похожей на вас, мадам. На машине, похожей на эту.
Влипли. С ходу отболтаться вряд ли получится, повезут в участок, или как там он во Франции называется. Начнут проверять… Руки я помыл и даже Лилькиным лосьоном для рожи лица протер, но могут найти следы пороха на одежде. Опять же следы оружейного масла в сумке… Понятно, что оно не только оружейное, им и замки дверные смазывают, и швейные машинки, но лишний аргумент против нас. Плохо, не договорились заранее, что врать будем, теперь придется импровизировать.
Но Лили, похоже, подобные проблемы не волновали.
