Лег на землю, осторожно высунул голову сбоку булыжника. Смотрю под «пыжика». Чьи-то ноги приближаются. В ярко-красных кроссовках. Своих здесь нет, кругом одни враги, поэтому целюсь и стреляю. Со второго раза попал. Попал бы и с первого, но очень спуск странный у этого «Сига». Раздается вой, и в поле зрения появляется задница. Потом нога. А потом и спина. Обладатель красных кроссовок катается по асфальту и воет, но совсем достреливать я его пока не буду. Ему очень больно сейчас и жалко себя, воевать он явно не способен, а вот противника деморализовать помогает. И отвлекать. Поэтому еще раз в ногу, повыше колена, и достаточно.
Перебегаю и аккуратно высовываюсь с другой стороны булыжника. Последний боеспособный гопник глазеет на своего незадачливого коллегу, открыв рот и почти полностью высунувшись из-за двери «Мерседеса». Вот и славненько, лови две пули в грудь.
Еле успел спрятаться. Ушибленный на всю голову телохранитель открыл лихорадочный огонь по несчастному «пыжу» и его окрестностям, вынося остатки стекол и дырявя железо. Пули мерзко шикали поверху и выбивали осколки камней. Больше всего я боялся, как бы этот урод не кинул какую-нибудь гранату. С него станется.
Не кинул. Зато раздался хлопок закрывающейся двери и звук стартера. Черт, эта тварь поняла, что ей не светит, и собралась линять!
Я вскочил и расстрелял остаток магазина по отъезжающему автомобилю. Набиравшая скорость машина вильнула и врубилась в бетонный отбойник. Передок окутался паром. И все, больше никакого шевеления.
– Черт, ты все-таки его убил сам!
Оборачиваюсь. Лили, живая! Коленки грязные, сбит один локоть, царапина на лице… И родной «чизет» в руках. Диана-воительница, она же и Афина в одном флаконе.
– Пошли проверим, что там в «Мерседесе».
А в «Мерседесе» все было совсем не так, как хотелось. Вместо трупа на водительском месте сидел еще пока живой телохранитель. Не поторопился б, застегнул бы ремень – совсем живой был бы. А так подушка не сработала, наделся грудью на руль. Дышал тяжело, но дышал. Из разбитой башки кровь. И еще рука правая тряпкой висит, я все-таки зацепил его разок.
Араб уставился затуманенными от боли глазами.
– Врача… Позовите врача… Больно… Там, в багажнике, на сто тысяч дури. Возьмите. Только позовите врача…
Я ткнул кнопку багажника, заглянул вовнутрь. Пластиковый пакет, внутри какие-то другие пакеты и пакетики. А здоровый багажник у «мерса»! И бензином воняет… Я таки умудрился бензобак прострелить.
– Лили, ты сильно хочешь смерти этому человеку?
– Очень.
Возвращаемся за «пыжик». Сюрприз! Наш юный жандарм очнулся. Голова почти не кровит. Смотрит испуганно. И есть отчего. Только что нас убивали, но вдруг хоп – власть переменилась. Особенно его смущает пистолет в руках у Лили.
– Вижу, хочешь спросить, но боишься? Отвечаю. Да, это я ту мразь в Марселе застрелила. И еще раз застрелила бы, не раздумывая. За то, что он изнасиловал и убил мою подругу, убил ее родителей. Вместе с другой мразью, вон той, в «Мерседесе». Да, я подавала заявление в полицию. Нет, не было никакой реакции, зато эти меня чуть не убили. Доволен?
– Но… Но это же неправильно! Так не должно быть!
– Эх, мальчик, когда все в полиции станут такими правильными, как ты, тогда, возможно…
Я тем временем нашел в «пыже» аптечку, раздавил гипотермический пакет, слегка обмотал бинтом.
– На, к голове приложи, не так будет болеть.
Он прижал белый сверток к затылку, скривился. Потом медленно повернул голову.
– Ой, что это?
– «Мерседес» горит. Я… То есть ты стрелял по преступнику, убившему твоего напарника и пытающемуся покинуть место преступления. Автомобиль врезался в отбойник и загорелся.
Огонь постепенно набирал силу. Отдельные сиплые вскрики изнутри горящей машины вдруг сменил какой-то нечеловеческий, звериный, непрерывный вой, невероятно громкий и долгий для человека с поломанными ребрами. Прозвучал – и оборвался, сменившись нарастающим ревом пламени, а потом и глухим хлопком разрыва. Автомобиль окутался огненным шаром, который раздался в стороны и вверх и вдруг опал. И только черный мерзкий дым жирной чешуей.
Обладатель красных кроссовок громко напоминает о своем существовании. Мы переглядываемся и подходим поближе. Живой, в отличие от двух других малолетних гопников. Хотя крови натекло немало.
– А расскажи-ка нам, апаш недоделанный, как вы здесь оказались?
Никакой реакции, только стонет и держится за ногу.
Так не пойдет. Аккуратно, чтобы не очень заляпаться, наступаю на дырявую красную кроссовку. Она уже заметно поменяла оттенок, стала из алой темно-красной. Жду, пока громкость вопля снизится до приемлемой величины, и повторяю вопрос. Не надо меня взглядом прожигать, не получится. Просто отвечай. Не хочешь? Ну что, каждый сам кузнец своего счастья. С размаху бью по раненой ноге, и пацан сдается.
Оказалось, стукнутый телохранитель, вместо того чтобы мирно пить в больнице пирамидон и поминать босса, развил бурную деятельность. Разослал по всем окрестным бандам наши приметы и объявил вознаграждение за любую информацию. Гопники увидели мужчину и женщину с оружием и сразу позвонили. Нечастое это явление во Франции. Телохранитель оказался неподалеку, ехал от каких-то других бандитов, наши поиски организовывал. А еще он пацанов позвал помочь нас схватить, поскольку все его штатные бойцы были заняты охотой за нашими скальпами в других местах. Пока мы с Лили гуляли и прятали пистолет, пока ругались с полицейскими, они нас догнали. Спросил напоследок, велика ли награда? Десять тысяч евро за информацию, сто за головы. Причем не деньгами, а наркотой. Видать, той самой, из багажника. Как-то даже обидно, мельчает мафия. Я бы пару миллионов предложил. Уж за убийц-то любимого босса могли бы и раскошелиться.
Больше ничего узнать не успел. Отрубился мой собеседник. И на удары больше не реагировал. Из простреленного бедра уже натекла здоровая лужа, и поток не иссякает. Спасать я его не намерен, тратить лишний выстрел – тоже. Сам сдохнет.
Мы вернулись к молодому жандарму, он как раз смог встать и оглядеться.
– Все мертвы. И нападавшие, и Дюбуа.
– Твой напарник?
– Наставник. Я пока не совсем жандарм, стажер еще.
– Жалко его. Правильный мужик был. Мог просто нас сдать.
– Не мог. Это не по правилам.
Я протянул ему пакет.
– Вот тебе официальная причина, почему началась перестрелка. Негодяй на «Мерседесе» продавал этим мелким гопникам наркоту. Вы их застукали на горячем, и понеслась.
– А где вы научились так хорошо стрелять?
– Понимаешь, парень, есть такая земля, где попавшегося на месте преступления негодяя можно просто пристрелить. И тебе вдобавок заплатят за это. А еще нет никаких проблем купить и носить оружие. И самооборона там – действительно самооборона, а не миллион параграфов странных законов, по которым у нападающего больше прав, чем у защищающегося.
