– А, кстати, да – как Фокс собирался ее возвращать?
– Похоже, и не собирался. Заигрался дядечка, богом себя почувствовал. Вот только и Юпитеру не все дозволено.
– А хозяева Нью-Рино не возмущались, что на их территории Орден беспредельничает?
– Возмущались, конечно, но не очень убедительно. Так, скорее по обязанности, авторитет перед своими поддержать. Знает кошка, чье мясо съела. Ну и получили в ответ сумму на ремонт забора и ворот, и совет, что чужое брать нехорошо.
– Дай угадаю… Теперь наш искомый капитан О’Тул попал окончательно? Впарил мафиозным боссам такой горячий товар, что из-за него возник конфликт с Орденом, да еще и саму машину отобрали. Все, теперь он точно не жилец.
– Если имел запасные документы и убежище, о котором никто не знал, – может еще спастись. Но лихим пиратским капитаном ему точно не быть. Остаток жизни прятаться придется.
– Так что мы молодцы, в общем-то. Пожелание старины Виндмилла выполнили. А что обошлось ему это… дороговато, то тут нашей вины нет.
– Будем надеяться, что Марлоу не забудет об этом, когда дойдет до премии.
Марлоу и не забыл. Он счел, что неделя в Нью-Рино за казенный счет – само по себе хорошее поощрение. Мне не так обидно, я большую часть командировочных денег не успел потратить, а Сэм… Сэму будет что вспомнить.
Конец второй части
Часть третья
1
Как-то, в середине дня, зазвонил мобильник. Я отвлекся от отладчика, ткнул пальцем в зеленую кнопку и поднес аппаратик к уху.
– Слушаю.
– Я имею честь говорить с Vlad Voronoff? – спросила меня трубка мягким, рокочущим баритоном.
– Да, это я.
– Вас беспокоит Джереми Дженкинс, нотариус. Вы не могли бы выделить немного времени и посетить мою контору? Улица Чаек, дом пятнадчать.
– Да, как насчет сегодня, во второй половине дня?
– Вас устроит в восемнадцать часов?
– Хорошо, буду.
Я положил телефон и повернулся обратно к экрану. Интересно, что от меня понадобилось нотариусу? Слабо верится в богатого троюродного дядюшку, скончавшегося в Америке. Хотя чего зря голову ломать? Сегодня и узнаю.
Улица Чаек извивалась по склону холма в старой части города, если термин «старый» вообще применим к населенному пункту, которому едва четверть века. Дома здесь были добротные, построенные на века. Чистота, тишина и солидность.
Адвокат Дженкинс вполне соответствовал своему району. В возрасте, солидного телосложения, в солидном костюме.
– Рад вас приветствовать в моей конторе. Надеюсь, если вам когда-либо потребуются услуги нотариуса, вы выберете мою скромную персону.
– Хочется верить, что завещание в ближайшее время мне не понадобится, а дальше – кто знает?
– Итак. Не сочтите меня бестактным, но можно взглянуть на ваш АйДи?
– Да, конечно.
Было бы прикольно сейчас высыпать на стол всю горсть моих АйДишек. Все настоящие, между прочим. Но сейчас не время для хулиганства, да и хранятся наши запасные личины между операциями у Марлоу в сейфе. Во избежание злоупотреблений, так сказать.
Достаю карточку, протягиваю нотариусу.
– Благодарю. Итак, личность установлена, приступаем к делу.
Он отвернулся, открыл один из шкафов у себя за спиной, достал оттуда картонную коробку с завязками.
– Будучи уполномоченным мисс Лилиан Шантеню, в случае ее смерти как от естественных причин, так и в результате стихийного бедствия, военных действий, криминальных происшествий и прочих причин, не указанных выше, все содержимое данной коробки переходит в собственность Vlad Voronoff, год рождения…
– Стоп, стоп! Мисс Лилиан Шантеню? Медсестра? В случае смерти?
– Дослушайте до конца, молодой человек! Да, мисс Шантеню действительно работала медсестрой в госпитале Святой Магдалены, расположенном в нашем городе, вплоть до даты составления данного завещания. Насколько мне известно, в дальнейшем она была медицинским работником экспедиции Грайяра вплоть до самой своей смерти полгода назад.
– Смерти?
– Вы не знали?
– Нет. Что там случилось?
– Нападение местных бандитов на лагерь экспедиции. Событие весьма прискорбное, но достаточно распространенное в тех краях. Бандиты напали на экспедицию сразу по приезде на место, чтобы захватить максимум припасов. Насколько мне известно, не уцелел никто. Лагерь после налета был подожжен, а потом порезвились хищники, так что… По прошествии полугода все члены экспедиции официально признаются погибшими, а вы – официальным наследником.
– Но… почему я?
– Насколько я понял из нашего разговора при составлении завещания, вы были единственным, по-настоящему близким мисс Лилиан человеком последнее время. Родственников у нее не осталось.
– А можете сказать, кто еще упомянут в завещании?
– Собираетесь оспаривать волю погибшей?
– Боже упаси! Просто интересно.
– Не вижу ничего предосудительного в вашем желании. Остаток денег на счете погибшей в Банке Ордена переходит в собственность детской больницы на французской территории. Вас интересует сумма?
– Нет. Это хорошее применение ее деньгам.
– Рад это слышать. Итак, вы готовы вступить в права владения наследством?
– Да, конечно. Если она этого хотела…
– Распишитесь здесь и здесь. Теперь эта коробка ваша.
– А… точно нет никакой надежды? Вдруг кто-то уцелел?
– Обычно, если кого-то захватывают живым, присылают требование выкупа. И стараются это сделать как можно быстрее. А если не прислали… По статистике, выжить в Дагомее в одиночку практически невозможно. Особенно женщине. Мне очень жаль.
– Мне тоже. Прощайте.
– До свидания. Надеюсь, следующая наша встреча произойдет по более приятному поводу.
2
Я вернулся домой… Даже не знаю, как это описать. Когда Лили уехала, было ощущение, что внутри чего-то не хватает. А сейчас… Сейчас внутри не было ничего. Только оболочка продолжала существовать. Без малейшего смысла.
Положил коробку на стол, взялся за завязки. Ногти соскочили раз, другой. Пришлось взять нож и резануть.
Внутри оказалась стопка бумаг. Сверху лежал лист, исписанный знакомым прыгающим почерком.
«Влад, если ты это читаешь, значит, со мной случилось что-то нехорошее. Ты единственный надежный человек, которого я здесь знаю. Найди этим бумагам правильное применение. Прощай.
P.S. С тобой было интересно.
