— Да, я помню, — внимательный взгляд переместился на моё лицо. — Что скажешь, Нюхач?
Из группы мужчин у крыльца вперёд выступил тощий субъект, уголки рта которого нервно подрагивали.
— Магических штучек на нём нет, Хозяин. В нём, судя по всему, тоже.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Он — не маг.
— И то ладно... Обыщите его! — велел блондин, и в мою сторону двинулся ещё один из Ножей, с ужимками профессионального карманника.
Я не слышал рыка — лишь почувствовал лёгкую дрожь под пальцами, всё это время лежащими на загривке Киана, но «верзила», отряжённый меня досматривать, резко остановился, а напряжение стрелков стало почти осязаемым. Это могло значить только одно: волк оскалил клыки.
Мне не довелось близко общаться с дикими зверями, от природы обладающими одним-единственным обликом, но посмею утверждать: оскал оборотня куда страшнее, чем гримаса его неразумного родича. Дело в том, что зверь движим инстинктами, а метаморф добавляет каждому действию осмысленность своего второго «я». Поверьте: клыки, обнажённые приподнятыми губами, которые балансируют на грани между улыбкой и обещанием смерти — зрелище незабываемое! И всё же...
Я присел на корточки, обхватывая шею Киана руками и шепча прямо в серое ухо:
— Не знаю, зачем ты увязался за мной, но здесь и сейчас я решаю, жить или умирать. Будь любезен вести себя тихо и спокойно, иначе... Иначе нас нашпигуют стрелами от макушки до пяток. Тебе сталь мало повредит, конечно, а вот для меня достаточно одного удачного попадания. Успокойся и делай вид, что всё — хорошо... Понятно?
Рябь рычания стихла в широкой груди. Я поднялся и объявил:
— Он не причинит вам вреда, добрые люди. Просто пёсик немного взволнован: первый раз в таком большом и блестящем обществе.
Волк кашлянул. Или усмехнулся? Скорее второе, нежели первое, но обижаться — не ко времени.
— Смотри, парень: если твой... пёсик сдвинется с места хоть на волосок, ты и он... — блондин не закончил фразу, но все присутствующие во дворе прекрасно поняли, какая участь уготована нарушителям воли Хозяина Двора. Что до меня — я в подобных подсказках и не нуждался, но посчитал нужным показать свою понятливость:
— Не извольте волноваться, господин!
«Верзила», которого я заподозрил в былой принадлежности к Воровской Гильдии, бочком подобрался ко мне и ловко обшарил одежду и то, что скрывалось под ней. Не осталось тайной и наличие ошейника. Ни для кого, потому как, досмотрщик тут же показал его всему свету:
— Взгляните-ка: это — чужая игрушка!
Хозяин Двора сощурился:
— Чья именно? Трёхглазый, разберись!
Из-за высоких спин выбрался дряхлый старичок, на ходу извлекающий из складок кафтана на груди хрустальную линзу. Он доковылял до меня и долго разглядывал руны, выгравированные на бляхе, потом повернулся к блондину и с достоинством доложил:
— Это знак Академии.
— ЧТО?! — Хозяин Двора неестественно выпрямился.
Старик, поставивший знак равенства между внезапной заинтересованностью блондина и поводом для углубления в историю вопроса, начал неторопливо пояснять:
— Рунопись, имеющая место в искомом случае, выполнена в традициях Горного Тэйра, и помимо собственно символа Академии, традиционно состоящего из взаимопроникающих знаков «Дух» и «Плоть», указывает, что носитель сего является собственностью или, иначе, принадлежностью упомянутого заведения. Хотя, начертание крайней правой руны заставляет вспомнить и такое трактование, как «неотъемлемая часть», что совершенно меняет смысл...
— Довольно! — Хозяин Двора прервал монотонную речь своего подчинённого, дорвавшегося до любимого занятия. — Я понял всё, что мне нужно.
Это точно. Понял. Достаточно было заглянуть в его глаза или отметить, каким удовлетворением наполнилась складка тонких губ. Блондин уяснил нечто, наполнившее его спокойствием человека, принявшего решение. Оставалось только надеяться, что сие решение не станет в моём отношении... скажем, членовредительским. Впрочем, вдох спустя Хозяин Двора слегка расслабился и кивнул тому, кто меня обыскивал:
— Проводи парня в дом... Нечего лишний раз на морозе стынуть!
На морозе? Если хочешь придумать причину поступку, истинное значение которого должно оставаться в тайне ото всех свидетелей, не следует хвататься за погоду, как за самого удобного поставщика объяснений. Да, в Западном Шеме стоит зима, но не так уж она сурова — особенно сегодня вечером, чтобы тепло одетые люди не могли провести под открытым небом несколько лишних минут. Что ж, по крайней мере, моей жизни пока ничто не угрожает. Почему бы и не воспользоваться любезным приглашением?
Мой провожатый распахнул одну из дверей в конце длинного коридора, вошёл в комнату и закрепил чадящий факел в держателе на стене. Я перешагнул порог, придерживая волка рядом с собой. Не то, чтобы Киан жаждал перегрызть глотки всем, кто попадается на пути, но за те несколько минут, в течение которых мы двигались по лабиринту переходов внутри огромного дома, слишком часто возникали моменты неприятных встреч. Неприятных для Ножей, а не для меня, конечно.
— Вот, собственно... — с облегчением выдохнул «верзила». — Уж не взыщи: что есть, то есть.
— Угу, — согласился я, осматривая предложенные «апартаменты».
«Что есть», говоришь? Я бы сказал: «чего нет», потому что мебель в помещении отсутствовала. Напрочь. Правда, пол был застелен приличным по толщине слоем (о чудо!) сухой соломы, а воздух... Воздух был вполне тёплым.
— Ты того... — провожатый виновато улыбнулся. — Хозяин тебя накормить велел...
— В чём же трудность?
— Я б тебя с собой пригласил, в кухню, только... Собачку свою здесь оставь.
А может, и правда, оставить? Я посмотрел на Киана. Жёлтые глаза выжидающе уставились на меня. И ведь выполнит любой приказ... Особенно после той «демонстрации силы». Выполнит. Костьми ляжет, но прекословить не посмеет. И не из верности или любви, а просто потому, что так велит Долг. Так говорит Кровь... Фрэлл! Последняя шавка Дома достойнее меня. По той простой причине, что никогда не переступает установленных Границ.
— Благодарствую, но... Моя собачка не любит оставаться одна, так что я побуду с ней.
— Как хочешь, — пожал плечами Нож.
— А вот, если кто составит нам компанию... — мечтательно продолжил я, но Киан облизнулся так выразительно, что мой провожатый поспешил выскочить в коридор.
— Да-да, посмотрим, что можно сделать... — кажется, его голос обрёл призрак уверенности и твёрдости только после того, как захлопнулась дверь и опустился засов.
Я разочарованно покачал головой, снял полушубок и расстелил его на соломе, а сам устроился сверху. Можно и соснуть, вот только... Жаль тратить время на такую ерунду, когда рядом громоздится гора вопросов, настоятельно требующих разъяснения.
