– Как долго живут деревья? – спросил Арло.
– До тысячи лет. Но чаще они погибают в пожарах, и на их месте вырастают новые. Таков природный цикл. Сначала вырастают осины, затем сосны. Сто семнадцать лет назад в долине случился крупный пожар. Мы знаем об этом, потому что, если взглянуть на спил уцелевших тогда деревьев, можно увидеть кольцо, которое как бы слегка подгорело. После него у всех деревьев идёт одно и то же количество колец, поэтому мы знаем, когда именно произошёл пожар.
– Круто!
– Это на самом деле ерунда. Я такое тебе расскажу!
Индра резко свернула с тропы и начала что-то искать на земле. Она подобрала ветку длиной примерно с её руку. Осторожно сняв кору, она показала Арло серую древесину.
– Видишь эти метки? Похожие на волнистые линии?
Арло взял ветку и внимательно её изучил. Древесину испещряли мелкие насечки, непонятные закорючки, которые в некоторых местах пересекались. Он уже видел эти метки раньше, но никогда не придавал им значения.
– Что это такое?
– Это называется шишкописание. Все эти царапины и насечки, их пересечения – они все что-то значат. Это летопись всего, что произошло в долине.
Она замолчала, давая ему возможность переварить услышанное.
– Хочешь сказать, это что-то вроде учебника истории? – спросил Арло.
– Именно.
– Но кто это записывает?
– Формально – короеды. Это они едят древесину. Но они лишь инструмент, вроде карандашей. Сам лес ведёт летопись. В каждом дереве хранится часть истории, и они постоянно её копируют. Чтобы, если какое-то дерево окажется повалено или сгорит, всегда оставалась резервная копия.
Арло вгляделся в паутину меток на дереве. Он понятия не имел, что они означают, но сама идея не казалась ему безумнее чистописания, на уроках которого в третьем классе он страшно мучился.
– Что здесь говорится?
Индра покрутила ветку в руках, пытаясь найти начало. После нескольких неудачных попыток она призналась:
– Я пока ещё не научилась толком читать. У нас было всего одно занятие. И потом, есть друиды, которые посвящают этому всю жизнь. Это очень сложно.
– И всё же. Это круто.
Арло потрясла мысль, что деревья вокруг них записывали всё происходящее. Он уже хотел засыпать Индру вопросами, но она ему не дала.
– Я не об этом хотела тебе рассказать. Это лишь вступление к моей находке.
Она остановилась и оглянулась. Было очевидно, что она не хотела, чтобы это услышал ещё кто-то, кроме Арло.
– В общем, у них на Базе есть примеры уже переведённых шишкописаний, чтобы можно было начать учить глифы. – Не дожидаясь вопроса Арла, она пояснила: – Глифами называют отдельные знаки. Не буквы, как в нашем алфавите. Это что-то вроде китайских иероглифов, состоящих из нескольких чёрточек. Ну так вот, мы должны были выбрать себе по три бревна. Сначала ты делаешь отпечаток в тетради, а затем переводишь с помощью словаря. Я была на втором бревне, когда прочла это.
Она открыла тетрадь и продемонстрировала Арло нечто, напоминающее размытую карту – тёмные полосы карандашного грифеля вокруг белых линий. Индра обвела шесть мест и написала внизу ряд слов:
коричневый зелёный глаз мальчик озеро луна
Арло пожал плечами.
– И что это значит?
– Это ты! Арло, это ты «коричневый зелёный глаз мальчик». У тебя один глаз карий, другой зелёный.
Арло не был в этом так уверен.
– Или речь идёт о мальчике с коричнево-зелёными глазами. Карими, понимаешь? Таких людей полно.
– Это ещё не всё.
Индра перевернула страницу, где на следующем отпечатке было выделено три слова:
Индра выжидающе на него посмотрела.
– Ты говорил, что того мужчину, которого ты видел зимой, звали Лисом, верно?
Арло взял тетрадь.
«Лис» действительно могло что-то значить. А под «ветром» могла иметься в виду Большая Бризи.
– Кто он вообще такой, этот Лис? – спросила Индра. – Ты сказал, он испарился. Он тебе просто привиделся, как Риэль раньше?
– Нет, я касался его куртки. Он правда там был. Он не элдричный, но и не человек.
«Я не человек. Я просто иногда им одеваюсь».
– Возможно, он лис в прямом смысле этого слова. У него были очень острые зубы.
Индра забрала у него тетрадь.
– Вот что я не понимаю: откуда лес знал, что ты приедешь?
– В смысле?
– Тому образцу тридцать лет. То есть всё, что на нём написано, произошло минимум столько же лет назад. Такое ощущение, будто тебе было предназначено здесь оказаться. Что это судьба.
Арло не нравилось слово «судьба». Оно отдавало неизбежностью. И подразумевало, что все его действия были заранее предопределены. Все его решения были приняты за него.
– А вдруг ты ошиблась? – спросил он. – Ты сама сказала, что друиды всю жизнь изучают чтение сосен.
– Я уверена, что это ещё не все. Просто подумала, что тебе стоит знать, потому что тебя постоянно пытаются убить.
Ее слова стали отличным мостиком для пересказа событий этого дня. Индра, не перебивая, слушала, как он описывал свою первую неудавшуюся попытку совершить для Большой Бризи подношение, как затем вернулся, чтобы попробовать ещё раз, и как его снесло с Кораллового камня. У него дико заколотилось сердце уже от одних воспоминаний.
Дойдя до той части, где Ву спас его с Кулака гиганта, он опустил слова друга о том, что им не стоит ничего рассказывать Индре. Ему не хотелось наблюдать ещё одну ссору. Они почти дошли до «Огнептицы», когда он наконец умолк.
– Кое-что не сходится, – сказала Индра.
По мнению Арло, вся его история звучала невероятно.
– Как Ву тебя нашёл? – спросила она.
– Он сказал, что видел, как я летел.
– Но он же был с другими ребятами из вашего класса, так? Ты сам сказал, что видел их, когда пролетал над Природным центром.
– Ну да.
– Так почему к тебе приплыл один Ву? Почему с ним не было Джули? Или вожатого? Подумай сам, если бы они увидели в небе мальчика, им бы наверняка захотелось узнать, что произошло.
Арло не знал, что на это ответить.
– И ещё кое-что, – продолжила Индра. – Как Ву добрался до Кулака гиганта?
– На каноэ.
– Один?
– Да.
– Ладно. Но у нас всех сегодня было первое занятие по гребле. Ты правда думаешь, что он сумел бы доплыть в одиночку?
