– Вот так всегда, – не унимался Егор. – Жратвой и шмотками такую державу развалили… А брат твой вроде на машине недавно разбился? Жаль его конечно.
– А ты, Егор, мелким будучи, помню, сам в их забугорных шмотках ходил. Из другой партии гуманитарки. В джинсах и кофте с полосатым флагом. И очень даже довольный был, – авторитетно вставил свои «пять копеек» бывший артиллерист. – Так что Серега прав, херню ты морозишь. – И вновь разлил водку по стаканчикам.
– Да вы что, сговорились, что ли? – Егор стукнул кулаком по столу, но про буржуазную Америку больше не сказал ни слова.
Глава 10
2007 год. Зона отчуждения
Когда начало темнеть, затушили костры на улице и переместились в дом. Там, в старом очаге, выложенном камнями, тоже развели огонь, но, скорее, для тепла душевного.
Чтобы не демаскировать местонахождение группы, Грегори распорядился завесить оба имеющихся в срубе окна досыхающей одеждой. При входе в дом соорудили тамбур, поставив палатку, с которой сняли заднюю стенку. Теперь входящий должен был сначала оказаться в палатке, плотно закрыть за собой полог, открыть входную дверь дома, закрыть ее и отодвинуть дополнительную импровизированную штору.
С двух внешних сторон дома были выставлены часовые. Сменялись через каждые два часа. Птица заступал в полночь, ему выпало стоять вместе с Ольгой. Он очень хотел, чтобы с ним дежурила Иева, но жребий судьбы в виде коротких и длинных спичек решил иначе.
Первый час отстоял нормально. Птица успел прокрутить в голове пройденный маршрут, обдумать все нюансы предстоящей им дороги. Вспомнил родной дом. Близких. А на второй час к нему пришла Ольга.
Заступающие в качестве часовых научные сотрудники не надевали свои броские оранжевые комбинезоны. Грегори распорядился «нести службу» в обычном полевом комплекте формы.
Черноволосая девушка в мягких армейских штанах и хорошо подогнанной под фигуру куртке неслышно приблизилась из-за угла дома. Ночью заметно похолодало, поэтому Ольга намотала на голову темный сетчатый шарф, натянула до бровей армейское кепи. Руки девушка спрятала в облегающие черные перчатки из тонкой, хорошо выделанной кожи.
Сергей обратил внимание, насколько аккуратно эта молодая женщина двигалась. Вроде ничего особенного, но движения ее были очень плавными, рассчитанными, словно отработанными. Похожим образом ходили разведчики и прочая «спецура». Автомат свисал с бедра «амазонки», идеальную форму которого не могли скрыть даже мешковатые армейские штаны. Напротив, кажется, они только добавляли девушке сексуальный шарм.
Ольга подошла и сказала:
– Теперь твоя очередь стоять на той стороне. Я там уже все травинки пересчитала. Поменяемся для разнообразия?
– Давай, – согласился Сергей и пошел к противоположной стороне островка. Он затылком чувствовал, как девушка смотрит ему в спину, словно рентгеном его просвечивает. Но Птица не обернулся.
Еще через пятнадцать минут она снова пришла к нему.
– Я помню, что твое имя Сергей. А вот фамилии не знаю. Она у тебя не Пиноккио? – Голос ее был грудным, чуть хрипловатым, но приятным.
Сергей, немного удивился:
– Почему – Пиноккио? Я вроде не любопытный, и нос у меня не длинный.
Ольга рассмеялась.
– Не любопытный, это точно. Зато деревянный. – И подмигнула ему. – Предложил бы девушке прогуляться. Что нам просто так столбами стоять? Ночи-то какие лунные. – Она наигранно вздохнула.
Луна, к слову, была так себе: маленькая, бледно-желтая, будто обгрызенная с левого края.
– А как же пост? – Сергей смутился.
Он был немного ошарашен этим ее предложением. Нет, она была очень даже привлекательная. Но какой-то хищной красотой.
– А что пост? Будем обходить периметр вместе, так даже безопаснее. Пойдем, ковбой, а то мне одной страшно. Она мягко потянула Сергея за собой, взяв его за локоть.
– Ну… хорошо, пойдем.
Они медленно шли берегом вдоль острова. Со стороны воды послышался чуть слышный плеск. Сергей тотчас повернулся на звук и потянул с плеча карабин.
– Не надо… – Ладонь девушки, обтянутая перчаткой, легла на его руку, ухватившую оружейный ремень.
Сокольских недоуменно посмотрел на спутницу.
– Это всего лишь бобры. – Ее красивые пухлые губы перешли на полушепот: – Они уже целый час тут плещутся. – И, продолжая смотреть ему в глаза, добавила: – Справа, метрах в двадцати, видишь, хвост торчит?
Сокольских повернул голову в указанном направлении, стараясь в темноте рассмотреть хоть что-то.
«Точно! Вон, морду видно, едва выглядывает. А вот и хвост бобриный мелькнул. И… она что, все еще на меня смотрит?»
Ему было как-то неуютно. Он не мог объяснить этого чувства. Но сравнил бы его с тем, как ощущает себя мышь, с которой решила поиграть кошка.
Птица повернулся к девушке. Чтобы разрядить ситуацию, спросил:
– Как ты их разглядела в такой темноте?
Ольга с усмешкой чуть склонила голову. Внимательно рассматривая его лицо, все тем же полушепотом произнесла:
– Я из Канады, страны озер и рек. Мой отец – траппер. Мы часто охотились с ним на бобров. Так что для меня, как ты понимаешь, не составило труда опознать это милое животное.
– Канада? Ольга – это же не совсем канадское имя, разве нет?
Девушка кивнула и, приблизившись к его уху, прошептала:
– Ты прав, парень. Это имя мне дала мама, она из России.
Ситуация была несколько двусмысленной. Она стояла так близко, что он чувствовал ее запах, исходящий от щеки. Но думал Сергей о том, как будет глупо и неприятно, если все это увидит Иева, выйдя по какой-либо причине из дома.
Ольга словно прочитала его мысли и, чуть отстранившись, ободряюще улыбнулась ему.
– Иева – хорошая девочка, правда? Очень светлая. Неудивительно, что ты к ней так неравнодушен. Противоположности притягиваются.
– Почему – противоположности? – машинально спросил Сокольских, пропустив все остальное.
Палец девушки, туго затянутый в черную кожу перчатки, мягко коснулся его носа. Птица непроизвольно вдохнул и вдруг почувствовал, насколько притягателен этот аромат.
– Потому что она – воплощение доброты и нежности. А вот у тебя – глаза убийцы. Вижу, тебе уже приходилось забирать человеческие жизни?
Эти слова неприятно мазнули Сергея по сердцу. Да, он подозревал, что его внешность носит отпечаток всего того, что ему пришлось пережить за прошедшие годы. Но тем не менее досадно было слышать это от Ольги. Она ведь тоже… не слишком походила на Белоснежку. Чем больше он смотрел на нее, тем меньше ее образ вязался с обликом обычного биолога.
