За первые два дня они осмотрели большинство помещений. С первой крупной неприятностью искатели столкнулись довольно быстро. Это произошло, когда группа по техническим мосткам пересекла подземное озеро. За воротами они обнаружили: длинный коридор, досмотровое помещение блокпоста и туннель, который, видимо, вел наружу. За покореженной гермодверью высился завал из горной породы и кусков бетона. Оттуда же выбегали несколько проводов, концы которых уходили в зеленые армейские ящики, расставленные по коридору через равные промежутки. Такие же ящики во множестве встречались по всей базе. В основном – у подножия несущих колонн.
Макс прошелся вдоль проводов, осмотрел места их соединения с ящиками.
– Взрывчатка и дистанционный кабель подрыва. Судя по расположению элементов взрывчатого вещества, базу планировалось подорвать целиком. Но обвалили только туннель центрального входа.
– Почему? – Руди уже понял, что надежда выйти через предназначенную для этого дверь, растаяла. И внутренне смерившись с данной, действительно серьезной, проблемой, теперь хотел понять детали.
– Не знаю. Возможно, еще на стадии подготовки взрывных работ была допущена ошибка. Например, туннель выхода с дверью подорвали на сотую секунду раньше, и взрыв просто перебил остальные провода. Это могла быть как техническая случайность, так и тонкий расчет непосредственно подрывника. Что бы за этим ни стояло. А могло быть так, что приказ на подрыв всей базы попросту не был отдан, ограничились только блокировкой входа. В принципе, несколько дней работы тяжелой строительной техники, снаружи – и коридор снова будет проходимым. Но я все-таки склоняюсь к версии о случайности: спрогнозировать, что при взрыве входа остальная взрывчатка не сдетонирует, очень сложно. Либо же здесь сработал настолько высокий профессионал, что я снимаю перед ним шляпу.
Руди, чувствуя устремленные на него взгляды, ответил:
– Не надо паниковать. Да, это серьезная проблема. Мы обязательно что-нибудь придумаем и найдем решение. А сейчас продолжим изучение базы. Это первично! Чтобы не терять время и сэкономить ресурсы, мы разделимся. Больше никаких походов толпой. Сейчас я набросаю общую схему помещений, которые мы видели, и назначу ответственных за каждое из них. Перед выходом я указываю свое местоположение. Каждый из вас, независимо от результатов, через два часа находит меня в данном месте и дает знать о своих изысканиях. Но больше меня волнует ваша безопасность. Приходите, показываете, что целы, не сломали себе шею, не упали в технический колодец, и возвращаетесь снова на осмотр комнат. Нас слишком мало, приставить к каждому няньку я не могу. Будьте внимательны и осторожны. Все что найдете: документы, какие-нибудь необычные предметы, закрытые двери с маркировкой или знакомые по вашему профилю устройства, – несете сюда. Если это что-то совсем сложное или подозрительное, как, например, устройство подрыва на двери, через которую мы вошли, не трогаете. Помечаете на бумаге и сообщаете, где это находится и как выглядит. Часы есть у всех. После завтрака, в девять часов, расходимся. С собой берете оставшийся запас воды, сухофрукты и энергетические батончики. Иева разделит их поровну. Этим вы будете обедать. Самостоятельно. На ужин, к семи вечера, все возвращаются в лагерь. В промежутках не забывайте приходить и отмечаться. Если кто-то опоздает хотя бы на десять минут, я бросаю все, и мы совместно ищем пропавшего. Отрываясь, таким образом, от работы и тратя оставшиеся ресурсы на поиск. Поэтому, жду от вас понимания и дисциплинированности, у нас нет права на халатность, забывчивость и рассеянность. На кону – жизнь всех членов группы.
Руди не поленился и для каждого нарисовал карту помещений базы. Он не только создал график работ и пометил на схеме у каждого конкретную область поисков, но и потратил несколько часов на то, чтобы обойти коридоры базы. Черными маркерами руководитель рисовал на стенах основные направления движения: в какой стороне лагерь, в какой – прочие, характерные ориентиры типа столовой, клуба, слесарной мастерской, лазарета.
Сокольских внутренне признал, что Руди действовал правильно. Да, они тратили много лишних усилий и калорий на перемещение по базе, отмечаясь каждые два часа, но это была разумная предосторожность. Неприятности могли произойти в любой момент, с каждым из них. Кто знал, какой сюрприз приготовит им судьба в этих мрачных, забытых миром помещениях?
Пошел уже третий день их нахождения на подземной базе. Они почти перестали разговаривать между собой, ограничиваясь рапортами об изученных пространствах. Перебрасывались парой-тройкой фраз за ужином и завтраком да угрюмо смотрели на таявший запас продуктов. Руди тоже был немногословен. Если возникали какие-нибудь вопросы о закрытых дверях, с которыми сталкивались сотрудники, он и Макс, взяв свои замысловатые слесарные инструменты, уходили вскрывать очередную преграду. Даже с Иевой Сергей почти не беседовал. Уставшие после долгого дня, они просто сидели рядом, прислонившись друг к другу спинами. Говорить ничего не хотелось, да им это и не требовалось. Он ощущал, как бьется ее сердце, и чувствовал исходившую от девушки, нараставшую безысходную тоску, которую она тем не менее пыталась ничем не выказывать.
Наступил очередной день. Искатели меланхолично поели, встали и начали расходиться по еще не осмотренным зонам. Сегодня Птице предстояло «закрыть» очередной план поставленных задач. Он привычно сунул в карман ТТ, повесил на пояс флягу с водой и закинул на плечо заметно отощавший рюкзак. Мельком бросил взгляд на радиостанцию Руди, которая сейчас ничем не могла им помочь, и двинулся к очередной точке базы.
Подсобный склад. Пусто. Стеллажи, рулон бечевки, ящики с ржавыми гвоздями. Котельная. Цистерны из-под солярки, насосы, задвижки, клапаны, гора запасных деталей в углу. Снова склад. Две шинели без погон, чья-то замасленная роба на вешалке, пустые бочки. Столярная мастерская. Верстаки, стружка на полу, распиленные балки. Обед. Снова обход помещений, осмотр шкафов, ящиков, коробок. В промежутках между этим – возвращение к Руди, короткий доклад. Кивок остальным членам группы. У всех одно и то же – ничего существенного. Пыль, хлам, стройматериалы, следы эвакуации.
Следующее помещение, в котором оказался Сокольских, служило моргом. Сергею уже доводилось бывать в подобных местах. Он увидел: два стола для осмотра трупов, каталку, кафельные стены и пол, небольшой закуток с письменным столиком, бумагами и какими-то реактивами. Микроскоп, характерные инструменты: ножницы, скальпели, ножовки. Тут же находилась морозильная камера с тяжелой металлической дверью. Сергей подошел и, движимый каким-то странным порывом, потянул за ручку двери. Замок щелкнул и дверь открылась. Несмотря на то что здесь уже давным-давно не было электричества и морозильник не работал, в помещении было ощутимо холодно. Вероятно, сказывалась глубина. Может быть, по этой причине, а может, потому, что прошло слишком много времени, останки трупа, лежащие на металлической скамье, не издавали никакого запаха. Тело мумифицировалось. Почерневшая, высохшая плоть принадлежала когда-то высокому, коренастому человеку. Высохшая кожа туго обтягивала скелет, мягкие ткани давно разложились и высохли. Череп мертвеца, повернутый вбок, был частично разрушен, на затылочной его части красовалась дыра, обрамленная острыми осколками кости.
