Что-то многовато титулов получалось. Мысленно их все перечислив, Всеволод неохотно обиду проглотил. Решил на сей раз смолчать, но после припомнить при случае.
Когда перестанет быть Василиса нужна, когда расправится он с Кащеем окончательно.
– А что если… что если Кащей уже силы вернул?! – вдруг вскинулся Иван.
– То есть как? – не понял Всеволод. – Ты, Ванюш, слепой, что ли? Вот же он лежит, еле дышит.
– А вдруг прикидывается?! – выхватил меч княжич. – Притворяется, чтоб бдительность нашу усыпить?! А как мы поверим, что он и впрямь ослабел, как отвернемся на секунду – так он сразу ка-ак…
– Хек. Хек. Хек, – с явным удовольствием произнес Кащей. – А что, почему бы и нет? Глядите-ка – дурак-то поумней вас всех оказался.
Всеволод и Василиса опасливо переглянулись. Всеволод осторожно потянулся посохом княжеским, пихнул Кащея в бок. Тот даже не дернулся.
– Да не мели ты глупостей, Ванька! – рассердился князь. – Для чего ему вот так-то прикидываться?! Он же не скоморох какой, чтоб впустую чудить! Ты лучше испробуй на нем меч свой – может, с кладенца какой прок будет?
– Да рубил я его уж Самосеком… – вздохнул Иван. – Толку-то…
Но все ж послушался, рубанул. Ногу отрубил, руку потом. Как во всех прежних случаях – ничего не изменилось. Снова все срослось, только крови лужа натекла.
Черной, ядовитой.
– Еще давай, – велел Всеволод. – Ты меча-то не жалей зазря, Ванюш. Чего его жалеть?
Иван пожал плечами и продолжил трудиться. Самосек в руках странно пощелкивал, словно раздраженный бессмысленной работой.
В конце концов княжич расстарался и разрубил Кащея точно вдоль, как хотел когда-то. На две безупречных половинки.
И все верно – правая половина рассыпалась прахом, а из левой все восстановилось. Снова стал Кащей целехонек.
– Это бесполезно, – произнес Кащей, едва к нему вернулся рот. – Вы не сможете меня убить, хоть забросьте в жерло огнистой горы. Впрочем, полагаю, вы настолько глупы, что не сумеете понять столь очевидной вещи.
– Да нет, это как раз ты дурак! – процедил Всеволод. – Василиса Патрикеевна, а ты что помалкиваешь?! Ведьмовством своим можешь тут пособить, али как?!
Василиса присела рядом с Кащеем на корточки. Она переоделась с утра в простой беленый сарафан, но оставила на плечах собачью ягу. Пристально глядя на бывшего… хотя бывшего ли?.. мужа, она покатала во рту слюну и плюнула тому точно в глаз.
– Теперь можно его убить?! – оживился Всеволод.
– Нет, конечно, – аж моргнула от изумления Василиса. – Это я просто так. Давно хотелось.
– А-а… ну ладно. Но ты сделать-то все-таки можешь что-нибудь?
Василиса только отмахнулась. Приблизив свое лицо к Кащеевому, она заглянула тому в глаза. В самую их глубину заглянула.
И увидела то, что уже и так замечала. К Кащею… вернулись чувства. Не все, далеко не полностью, а лишь легкая тень былого, но он уже не был тем равнодушным мертвяком, каким его знали прежде. Не только зимняя стужа теперь звучала в его голосе. И глаза были уже не пустыми буркалами.
Но самое важное именно в том, что вернулось не все, а только часть. Значит…
– А вот это по нраву ли тебе, Кащеюшка? – задумчиво молвила Василиса, извлекая из рукава золотую монету. – Узнаешь?.. Из твоей собственной казны.
– Номисма, – с явным удовольствием произнес Кащей. – Может, и впрямь моя, но не поручусь. Я не знаю каждую свою монету в лицо, хоть иные и травят байки на этот счет.
Василиса его не слушала, а внимательно наблюдала за глазами. Искала, сверкнет ли в них неестественная алчность.
Что-то и впрямь сверкнуло. Но опять же – только легкая тень, чуть заметно. Могло и вовсе померещиться.
– Ты провел еще один ритуал, – полуутвердительно произнесла Василиса. – Что на этот раз? Шило, наперсток?..
– Догадалась, премудрая, – хмыкнул Кащей. – Осторожней, Василиса, люди чересчур умных не любят. По себе знаю.
– Значит, все-таки сумел… Сумел-таки…
– Сумел, как видишь. Я получил это от ключ-камня. Великое знание. Даже без иглы – я все едино бессмертный.
– Что за знание?! – прикрикнул на него нетерпеливо Всеволод.
– Вторая игла, – ответила вместо Кащея Василиса. – Или не игла, а другая какая вещица. Не вся жизнь Кащея была в этой. Большая часть – но не вся.
– Правильно, – подтвердил Кащей. – Я веками над этим работал. Хотел повысить надежность. Но все не решался приступить к ритуалу. Слишком велик был риск, мне казалось. Возможно, я бы никогда и не решился, если бы вы не похитили мое яйцо с Буяна. Благодарю вас за это.
– Ах ты ж!.. – стиснул рукоять меча Иван. – Еще и потешается!..
– А чего над дураком не потешаться? – холодно спросил Кащей. – Дурак ты. И все вы здесь дураки. Кащея победили, ишь. Герои сказочные. Жалко, не доработал я немного ритуал. Совсем немного не успел. Еще бы пару месяцев – и стала бы моя старая игла обычной иглой. А так получилось, что в одной игле – сила, а в другой – жизнь. И силы вы меня лишили. Радуйтесь, что же. Смейтесь. Хохочите. Прыгайте от счастья.
– И где она, вторая твоя игла?! – закричал Всеволод.
– В яйце. Где ж ей еще быть?
– Что, опять в яйце?! А яйцо тогда где?!
– А яйцо… ищите сами. Может, когда и найдете.
До самого полудня продолжались попытки уничтожить Кащея окончательно. Уже из чистого упрямства придумывал ему все новые казни Всеволод. Но в конце концов проголодался князь, и взгляд его стал усталым. Безо всякого интереса смотрел, как подвешивают Кащея вверх ногами, как надрезают на шее жилы в тщетной надежде обескровить.
– Все бесполезно, – покачала головой Василиса. – Не убить его никак.
– Ну так закуйте его в цепи, положите в свинцовый гроб и заройте как можно глубже! – рявкнул князь. – И пусть живет там хоть до Гаврииловой трубы!
Так и сделали. За три дня сорок кузнецов сковали гроб в сорок пудов и цепи такие, что Великого Змея удержат. Опутали ими Кащея Бессмертного так, что живого места не осталось.
И крышку надвинули.
– Я буду ждать, – донесся из-под нее голос. – Я могу ждать вечно. Я бессмертный. Когда-нибудь все это забудется. Ваши потомки не будут помнить, кто я и кем был. Я стану просто страшной сказкой. И вот тогда я освобожусь. Тогда я вернусь.
– Угомонись, сморчок трухлявый! – шарахнул кулаком Всеволод. – Ты проиграл!
– То, что я проиграл, еще не значит, что вы победили. Хек. Хек. Хек.
Эпилог
Вскоре после войны выморенное и обезлюженное Тиборское княжество отошло к Владимиру. Развалины Тиборска заросли лесом и канули в безвестность. Со временем забылось даже само имя этого города.
