– Только не надо делать вид, что ты действительно расстроен, – холодно сказала Нелл. – Разве слуги для вас не невидимки? Они ведь нужны только затем, чтобы полировать столовое серебро?
Меня накрыло волной гнева.
– Ты ничего не знаешь о моей семье! И да, я расстроен! Она была ни в чем не виновата, и не должна была умереть из-за того, что какой-то чувак испугался и наделал ужасную ошибку…
– Ребята, ребята, – вмешался дядя Барнабас. – Мы же все на одной стороне. Произошло ужасное преступление. Важно то, что случилось дальше. Нелл, хочешь рассказать?
Она все еще недоверчиво смотрела на меня, будто пыталась найти подтверждение того, что я вру. Но все-таки кивнула.
– С заклинанием что-то пошло не так. Перед тем, как служанка умерла, демон Аластор предупредил Реддингов, что выживет и дождется времени, когда сможет вернуться в этот мир и переродиться в одном из потомков Онора Реддинга. Тогда он вернет себе силу и отберет все, что когда-то дал им.
Нет, это чересчур странно, так не бывает…
Но то, что творилось с той книгой в подвале – разве это нормально?
– Стоп, стоп, стоп, – сказал я. – Что значит – он смог вернуться? Как это?
Нелл беспокойно заерзала. Ей, видимо, не очень хотелось отвечать.
– Магия ведьмы привязана к ее кровной линии, и заклинание длится, пока ее потомки ходят по земле. Мы считаем, что он напитался болью и страхом служанки, и эта сила позволила ему спрятаться между мирами, где он и обитал, как тень, между жизнью и смертью. Пока был жив хоть один потомок ведьмы Пруфрок, Аластор не мог вернуться, если только не собирался тут же умереть.
– И сколько их осталось? – прошептал я. – Сколько у нее живых потомков?
– Ни одного, – сказала Нелл. – Последний умер тринадцать лет назад.
– Ох, ну, мне же всего двенадцать, – сказал я, – значит, это не я.
– Но у тебя день рождения через пару недель, да? – мягко спросил дядя Барнабас.
Да. Именно так.
Мое сердце ударилось о ребра. Я дрожал от страха.
– Гуди Пруфрок объяснила, что, скорее всего, ему понадобится тринадцать лет питаться энергией хозяина, чтобы обрести полную силу, выбраться наружу и отомстить Реддингам. Ты не чувствовал все эти годы необычной усталости? Или странной слабости?
Я не мог говорить, просто кивнул.
– Твоя бабушка времени не теряла, и проверяла каждого члена семьи, когда ему или ей исполнялось тринадцать лет, чтобы понять, не этот ли проклят. Время шло, и она все больше убеждалась в том, что предположение Пруфрок верно, и время будет примерно то, которое она предсказала. Члены семьи, которые спустилась с тобой в подвал… Все они уверены, что смерть душегуба спасет их от разорения, и они не остановятся ни перед чем, чтобы защитить себя и свое богатство. Только вы с сестрой оставались непроверенными. Ваши родители отказывались верить, считали эту историю абсурдной выдумкой, мифом. Но хитрая старуха понимала, что нужно торопиться.
– Что это была за книга? – спросил я. Ладони стали совсем мокрыми от пота, но я не хотел, чтобы дядя или Нелл увидели, как я их вытираю. – Это и было испытание, да? Я смог прочитать, а Прю нет.
– Это был гримуар Гуди Пруфрок, ее книга заклинаний. Она была заколдована так, чтобы ни один демон не мог до нее дотронуться, тем более – уничтожить.
– И когда я ее взял, и она загорелась, когда появились буквы… – Мои слова опережали мысли. – Они поняли, что…
– Проклятый Реддинг – это ты, – просто сказала Нелл.
Глава 10
Разговоры при свечах
Мне очень часто врали. Если собрать всю ложь, которую я слышал, и сплести из нее веревку, длины хватило бы от Редхуда до Юпитера. Каждый день я сталкивался с мелким враньем двоюродных братьев и сестер. Например, Дэвид уверял, что если есть брокколи, в животе вырастут деревья. Случалось мне слышать и вранье посерьезнее – мама и папа частенько говорили: «Проспер, ну, что ты, конечно, бабушка тебя любит, все будет хорошо, а гигантская пантера из твоих снов не имеет никакого отношения к реальности». Зато теперь я понимаю, врет человек или нет, раньше, чем он закончит говорить.
Но чем дольше я смотрел на дядю Барнабаса, чем дольше ждал реакции внутреннего «детектора лжи», тем медленнее билось мое сердце, и наконец почти замерло.
– Он сейчас опять в обморок упадет. – Нелл придвинулась ближе и заглянула мне в лицо.
– Все с ним будет нормально, – сказал дядя Барнабас, поглаживая меня по спине. – Но мне кажется, он очень устал от всего этого. Мы, пожалуй, оставим тебя…
Устал от всего этого? И что, они предлагают мне уснуть и увидеть еще один кошмар?
– Стойте, – выдохнул я. – Подождите!
Я, конечно, тот еще тормоз, но даже до меня дошло. Какая-то часть мозга знала, что они имели в виду, хотя я решительно не понимал, как это вообще возможно. Мои родственники пытались убить демона, заточив его в теле человека. Но что-то пошло не так. Демон-душегуб сказал, что вернется, чтобы отомстить. Они хотят снова от него избавиться. Для этого им нужно избавиться от меня, пока он не вылез и не уничтожил их. Это война. А я – пушечное мясо.
– Значит, они не остановятся, пока я не умру? – Я увидел лица дяди и Нелл, и этого был достаточно, чтобы понять, каким будет ответ. – М-м, отлично.
– Но тебе нечего бояться, пока ты с нами. – Дядя Барнабас фальшиво улыбнулся. – В отличие от остальных членов семьи, я никогда не считал убийство хорошим решением. Поэтому они не рады меня видеть.
– И что вы собираетесь делать? – спросил я. – Как мне от него избавиться?
Стоило подумать, что во мне сидит какой-то вредитель… Паразит, который угнездился в моих костях… И вот уже миллионы муравьев маршируют под кожей. Я нервно почесал руку, хотя она, вроде бы, и не чесалась.
Дядя Барнабас молча смотрел на меня, приглаживая волосы. А я получил ответ. Только не от него.
«Ты меня спроси. – Холодный снисходительный голос прозвучал у меня в голове. – Ты, мелкий недоумок».
За последние сутки завеса над некоторыми семейными тайнами наконец приоткрылась. Например, стала понятна ненависть бабушки ко мне и моим двоюродным братьям и сестрам. И почему она не хотела даже слышать о дяде Барнабасе. И что именно находилось в подвале. Ну, знаете, все эти обычные семейные недомолвки…
А теперь я стоял перед огромным зеркалом. Оно было пыльным и треснувшим. У него были когтистые лапы. Я подошел к нему. И вдруг понял, откуда в Редхуде взялось суеверие насчет зеркал.
Я выполнил инструкции демона. Нашел свечу и зажег. Встал со свечой у зеркала. Стоял и ждал. Не так уж это и сложно.
– Это он? – спросил дядя Барнабас, расхаживая между мной и зеркалом. – Он с тобой говорит, да? Что он говорит?
