– Поступим как обычные люди – пойдем пешком.
И мы пошли. По тем же улицам, по которым утром ехали в школу, мимо той же заправки, тех же сквериков (возможно, мы вторгались на чью-то частную территорию, но кажется, в этом городе хозяевами незастроенных мест считались все жители города).
– Ну, так что, – начал я, наклонившись за кленовым листочком, в котором сочетались все основные цвета: желтый кончик, красная серединка, зеленый черенок. Но я не возражал, когда ветер выхватил его у меня из рук и унес в серое небо. – А Мисси – это вообще кто?
Нелл засунула руки в карманы и, нахмурившись, задумалась. Через некоторое время, когда я уже подумал, что ответа не будет, она сказала:
– Мисси была маминой подругой. До свадьбы оставалось несколько месяцев, когда мама заболела.
Я не знал, что сказать, поэтому просто кивнул. Может быть, и не было таких слов, которые можно было бы сказать. Еще одна несбывшаяся мечта. Как Дом ужасов. Иногда приходится терпеть боль и просто ждать, когда она притупится.
– В опеке сказали, что я должна жить с отцом, даже если я много лет его не видела, – объяснила Нелл. – Они сказали, что это правильно.
Очевидно, что нет.
Отчаяние, – вспомнил я. Ужасное слово. Ужасное, высасывающее жизнь.
– Ты поэтому ушла из школы? Чтобы повидаться с ней?
– Нужно было забрать ингредиенты для твоего заклинания, – сказала она. – И еще кое-что, на случай, если демон окрепнет и станет проявлять себя более настойчиво.
– Ой, спасибо.
И тут Нелл внезапно стала надвигаться на меня – мне даже пришлось попятиться к дереву.
– Если ты скажешь Барнабасу, что я сбежала из школы, чтобы зайти к Мисси, я тебя прокляну. Ты и пикнуть не успеешь, как твой нос окажется у тебя в заднице.
– Ладно, ладно! – сказал я. – Я и не собирался. Ох… А ты и правда отличная актриса. Я вообще не понял, что ты задумала.
Губы Нелл дрогнули. Всего на секунду у нее на лице появилась едва заметная улыбка. Но она тут же снова нахмурилась. Впрочем, это все равно было лучше, чем я мог даже надеяться.
Проходя мимо мусорного бака, я заметил газету, которая там валялась. На первой полосе был ярко-оранжевый заголовок: «В Салеме появился тыквенный вор?»
– Слышала про Паркера? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал естественно. – Кажется, он сломал лодыжку. Говорят, он не сможет играть в спектакле.
Нелл расправила плечи.
– Наверное, не сможет.
Через полчаса туристический Салем – та часть города, где находятся магазины с ведьминскими товарами, старые здания и мэрия – наконец закончился. Солоноватый ветерок с Салемского залива долетел до нас, и мы увидели старую пристань.
– Ты ведь ходишь в театральный кружок? – спросил я. – Тебе дали какую-нибудь роль в «Суровом испытании»? Тогда дома ты репетировала что-то оттуда? Я слышал реплики из этой пьесы.
– Я просто туда хожу. – Нелл сказала это так холодно, что, казалось, воздух вокруг заледенел. Она плотнее запахнула куртку. – Я хотела сыграть только одну роль, но учительница не дает мне даже попытаться.
– Роль, которую должен был играть Паркер?
Она кивнула.
– Я хотела играть Джона Проктора.
Главную мужскую роль.
Мои брови взлетели от удивления, но чем больше я об этом думал, тем меньше находил аргументов против того, чтобы Нелл играла Проктора. А то, что преподаватель сценического искусства не хочет пускать ее на прослушивание, просто меня взбесило.
– Я не из тех, кто получает все, что хочет, – тихо сказала Нелл, когда мы вышли на тропинку к Дому семи ужасов. – Даже магия не принесет тебе больше удачи, чем положено. Во всяком случае, белая.
Я кивнул, но тут увидел то, что заставило меня отвлечься. Лужайка у дома была идеально чистой, хотя еще несколько часов назад на ней валялся мусор, который прошлые посетители не донесли до урны. Нелл, видимо, тоже заметила это и резко остановилась.
– Ого, кажется, дядя Барнабас пришел домой пораньше, чтобы убрать все к сегодняшнему визиту турагентов, – сказал я. – Странно, почему же тогда он не мог держать в порядке такой маленький чердак.
Нелл задышала чаще, бросила рюкзак на дорожку и побежала к двери, бормоча что-то под нос. Дверь распахнулась, громко стукнувшись о стену.
– Нелл! – окликнул я ее, пытаясь догнать. – Нелл, что случилось?
Она стояла посреди прихожей, глядя на комнату с зомби. Точнее, на ту комнату, где еще утром были зомби.
Дверь, облитая бутафорской кровью, была идеально чистой, не считая едва заметного розового пятна. Кишки, которые раньше свисали из фальшивого трупа, кто-то поднял, начисто вытер и аккуратно свернул в круг. И все остальное тоже было отмыто. Медицинская каталка и серебряный нож просто сияли. Даже я не смог бы прибрать лучше.
– Это не он, – выдохнула Нелл. – Не могу поверить…
Она побежала наверх по хлипкой лестнице, и весь дом затрясся от ее топота. Она поднялась на второй этаж и включила свет.
Гигантских пауков аккуратно сложили в кучку в дальнем углу. Паутину сняли с деревьев, опавшие листья подмели, плюшевых оборотней убрали и заперли в коридорном шкафу.
В каждой комнате мы видели одно и то же: кровь исчезла, жуткие существа аккуратной кучкой сложены в углу. Кишки, мумии, топоры, мечи – все сверкает, лужи крови и пыль вытерли, что можно, отполировали и сложили по размеру. Моя уборка на чердаке ни в какое сравнение с этим не шла. Дом вообще не был похож на себя! Полы и стены стали раза в три светлее.
– Кто мог украсть мусор и все остальное? – спросил я, вдруг вспомнив передачи про всякие расследования, которые смотрел иногда после школы. – Может быть, конкуренты? Тот, кто ненавидит визжащих детей?
– Нет, нет, это не… – Нелл трясло. – Да разве ты не видишь? Кто бы это ни сделал, он все испортил! Мы не успеем всё вернуть на место до того, как придут люди из турагентств. Они же явятся сегодня вечером! И заклинания, мама сама их везде накладывала, они…
Тоже исчезли.
Всё, что они с мамой сделали, исчезло.
– Почему он сделал это именно сегодня? – причитала Нелл, схватившись за голову. Лампы по всему дому начали тревожно мерцать. Напряжение скакало, прямо у меня надо головой взорвалась лампочка.
– Ты думаешь, это дядя Барнабас? – спросил я. – При чем тут он? Он же весь день на работе…
Нелл очень старалась не расплакаться. Я понял это по ее напряженному лицу, и по тому как она сжимала и разжимала кулаки. Все в комнате окрасилось в серо-серебристый оттенок, как будто у нас над головами сгущались настоящие тучи.
– Он никогда не хотел возиться с Домом семи ужасов, – сказала она. – Он считал, что это просто место, где можно залечь на дно, когда мы заберем тебя. И переждать, пока время не придет. – В ее словах не было злобы, но я все равно вздрогнул. – Он хотел продать его. Уверена, он даже отменил назначенные встречи, а мне ничего не сказал. А я ведь просто хотела доказать, что мы можем заработать сами, и дом продавать не обязательно.
