Аластор вынужден был согласиться. Не так много вещей казались ему столь же отвратительными и отравляющими его нежные вкусовые рецепторы, как сладости. Единственное, что он признавал в замороженном виде – драконьи кишки, но только щедро политые кровью нимф и поданные в пиале из черепа человека или бесенка.
Однако здешние феи не разделяли его изысканных вкусов. Облако мелких тварей нависло над мусорными пакетами. Если бы они не махали так быстро крылышками, то человек принял бы их за маленьких жирных молей. Их черные крылья были покрыты белой пыльцой и липкими зелеными и золотыми пятнами. У них были серые бархатистые тела, по две пары тоненьких ручек и хрупкие паучьи лапки.
Феи были меньше ладони мальчика, во всяком случае, должны были быть. Но эти раздались вширь чуть ли не на два своих роста. Они громко булькали, всасывая что-то своими змеиными языками. А лица их были похожи на крошечные кошачьи мордочки, такие же пухлые, как их животы.
– Шоко-шо-шо-шоко-шоко-шоколад…
– Соус, соус дня. Вторник – тыква, пряная тыква…
– Апельсиновый лед, сливочный лед, чудо-лед…
Мозг у фей меньше пылинки. Но, к сожалению, он все еще позволял им разговаривать. И к еще большему сожалению, они могли лишь повторять то, что недавно услышали. Сколько тайных замыслов и коварных планов, о которых говорили шепотом, раскрылось и разлетелось по всему Темному королевству из-за того, что весь мир кишел невидимыми феями, сидевшими на камнях и статуях!
Найтлок явно уже бывал здесь: он пришел подготовленным. Хоб залез в карман широких пестрых штанов и достал оттуда недоеденную шоколадку, которую маленькая ведьма оставила дома накануне вечером. Щебет как по волшебству прекратился, феи уставились на хоба. Их глаза расширились от голода и налились кровью, и Аластор вдруг заметил, что пятится.
Найтлок швырнул шоколадку так далеко, как только мог. И облако фей, жужжа, поползло и полетело в ту сторону.
– Ужас, – заметил Найтлок. – Они подсели на эти жуткие человеческие сладости. Жуткие, жуткие, жуткие! Они отравлены, не могут ни о чем больше думать, все время хотят больше и больше.
Стайка фей набросилась на добычу, а Найтлок повернулся к металлическому мусорному контейнеру и трижды постучал по его стенке. Очень громко.
– Эльф, Его величество прибыл… Поторопись, – сказал Найтлок. Потом снова постучал, на этот раз еще громче и быстрее. – Не заставляй моего властелина ждать. Ему пора возвращаться в кроватку: завтра в школу!
– Тихо! – шикнул Аластор, чувствуя, что краснеет. Князь Третьего королевства сам решает, когда ему пора в кроватку. Если только он не заперт в теле мальчишки…
Ветер сменил направление и пронесся по переулку, взъерошив темные волосы Проспера и принеся с собой запах железа. Липкий, горячий, с едва заметным оттенком влажной земли.
Найтлок, который хоть и был низшим существом, тоже его учуял. Его огромные глаза вновь были готовы вылезти из орбит.
– Открывай, слуга! – Аластор едва смог проглотить комок в горле мальчика.
Хоб напряг плечи и мощные ноги, и всем телом налег на контейнер, пытаясь отодвинуть его от кирпичной стены. За контейнером они увидели стену, увитую зелеными побегами, хотя в этом месте ничего не должно было расти.
Аластор пошел по неестественно яркому зеленому следу на отмытой дождем стене, в другой, более узкий переулок, который скрывался за мусорным баком. Он шел туда, откуда тянулись побеги, и вдруг увидел огромную лужу изумрудно-зеленой эльфийской крови.
Найтлок метался и стенал у него за спиной, цеплялся за ногу мальчика. Хоба трясло.
– Господин, господин, нет! – кричал он, но Аластор упорно продвигался вперед, чтобы узнать, что произошло в доме эльфа.
Переулок был крошечным, очень чистым и уютным. Сверху над ним была натянута блестящая ткань, видимо, для защиты от снега и дождя. Под тентом стояли кровать, рабочий стол и скамья. Недоделанные украшения и драгоценные камни лежали нетронутыми. Они сияли, маня Аластора. Так действовала истинная магия эльфов – невозможно устоять перед тем, к чему они прикасались.
Это не было похоже на ограбление, ведь воры забрали бы драгоценности. Аластор посмотрел на то, что осталось от эльфа. Кровавые раны лентами опоясывали все его тело, самые глубокие были на груди, в которой прежде билось два сердца.
Аластору стало дурно. И даже хуже. Вообще-то, у себя в королевстве ему случалось сражаться на поле боя, приговаривать преступников к смерти и мучить братьев ужасными кошмарами. Но это… Это было чересчур. От такой жестокости ему стало не по себе.
– Что за тварь могла это сделать? – скулил Найтлок. – Ради всех королевств!
Вдруг на них с диким рыком набросилась тень – оборотень-гуль. У Аластора была отличная реакция: он взмахнул рукой, и из его сжатого кулака хлынул раскаленный поток энергии. Удар пришелся в челюсть гуля справа.
Его зеленое лицо состояло, казалось, из одних зубов, а в огромный рот легко могла бы поместиться голова мальчика. Четыре пары глаз выглядывали из кожистых складок, которые, видимо, когда-то были человеческими веками. Густые темные волосы хлестнули мальчика по лицу, когда гуль попытался ударить его в живот.
– Ты нападаешь на меня? – зарычал Аластор, посылая ему еще один разряд потрескивающей энергии. – Ты дерзнул вызвать меня на бой?
Гуль был на две головы выше мальчика. Его руки и ноги вытягивались и втягивались куда он хотел. И он потянулся куда-то себе за спину и вытащил из-за пояса зазубренный нож. Аластор перехватил нож и расплавил металл.
– Возвращайся вниз! – приказал он, атакуя гуля потоком своей ярости. – И…
И тут Аластор заметил, что у гуля нет ошейника. Это отчасти объясняло, почему он напал на них. В Нижнем королевстве гулей по приказу Бюна, брата Аластора, использовали только для того, чтобы добывать магию из детских страхов. Гули насылали на детей страшные сны. А если душегубам срочно была необходима магия, они позволяли гулям проходить сквозь зеркала и прятаться под кроватями или в шкафах.
Он поискал бутылку гуля для сбора энергии в надежде восстановить силы, но ничего не нашел.
Странно…
Вообще-то гули не нападают на высших демонов. С ошейниками или без них, они действуют только по приказу Бюна, брата Аластора.
– Кому ты служишь? – спросил Аластор, сжимая руку мальчика на шее гуля. Существо выплюнуло изумрудную кровь. – Зачем ты сюда явился?
Гуль посмотрел Аластору в глаза. Неслыханный акт неповиновения!
– Я служу, – выдохнул он, – единственному истинному и достойному наследнику – моему властелину Бюну!
Последний разряд энергии прокатился из Аластора в руку мальчика. Он не отпускал гуля, когда тот с воплем вспыхнул изнутри. В конце концов от него остался только пепел, оседающий в переулке, где когда-то жил эльф.
– Бюн… – прошептал Аластор, затаптывая пепел. Теперь он знал имя предателя. Грудь мальчика стеснила невыносимая тоска. – Я знал, что это он.
