— Надеждой на что?
Тёмно-зелёные глаза недовольно сузились:
— Просто, с надеждой.
— Не хочешь быть откровеннее?
— Не сейчас.
— А когда?
— Когда ты чуть повзрослеешь.
— Вот, значит, как? Для всего прочего я уже достаточно взрослый, а для того, чтобы узнать чуть больше о самом себе, ещё мал? Я так не играю!
— А нужно ли знать больше, вот в чём вопрос, — вздыхает тётушка.
— Нужно!
— Категоричное заявление. Что ж, если ты настроен столь решительно... О чём желаешь узнать в первую очередь?
— Почему меня оставили в живых?
Тилирит хмурится, отмечая нелепость и неуместность моего интереса:
— Это скучно, Джерон. Тебе известен ответ.
— Только его часть.
Тётушка терпеливо поправляет:
— Существенная часть.
— Пусть так! Но что мешало вам ещё много лет назад прибегнуть к услугам «алмазной росы»? Только завещание моей матери или что-то ещё?
— Ты жуткий лентяй, знаешь об этом? Особенно по части размышлений.
— Какой есть, — тщательно загоняю обиду подальше.
— Да уж... — соглашается Тилирит. — Был, есть и будешь.
— Есть?
— Скорее, пить.
Растерянно расширяю глаза. Никак не могу привыкнуть к тому, что тётя не только ужасающе похожа на кузена Ксо содержанием и направленностью шуток, но и существенно превосходит его в науке острословия ввиду огромного опыта.
И как прикажете ответить? Пропустить мимо ушей? Невежливо по отношению к собеседнице. Огрызнуться? Невежливо стократ. Но пока я думал, как поступить, Тилирит сжалилась и продолжила разговор, пряча в уголках губ улыбку:
— Ты понимаешь основное предназначение Мантии?
— Защищать? Думаю, да.
— И уже неоднократно бывал в Саване. Так почему же ты не допускаешь мысли, что Мантия может отправить тебя туда без твоего соизволения, если сочтёт, что опасность слишком велика?
— Такое возможно?
— Вполне.
— Но раньше она всегда спрашивала...
— И что? Из любого правила есть исключения, — пожимает плечами тётушка. — Однако не буду лукавить: сейчас решения принимаешь ты, а не она.
— Почему? И значит ли это, что мы снова можем поменяться ролями?
Тилирит внимательно вглядывается в моё лицо, выдерживая многозначительную паузу и заставляя меня смущаться. Потом опускает ресницы:
— Всё же, кое чему ты научился. Хорошо. Нет, не бойся: никто не станет навязывать тебе чужую волю, потому что ты обрёл свою.
Обрёл свою. Как просто. И как неочевидно.
— То есть, пока я не умел принимать решения, вы считали себя не вправе что-то решать за меня?
Лёгкий кивок:
— Примерно так.
— И вам обязательно нужно было меня вырастить и выучить, а потом заставить сделать правильный выбор?
— Разве тебя вообще заставляли что-то делать?
— Но...
— Мы изложили факты и дали ряд поверхностных оценок. Набросков, так сказать. Ты мог выбирать, а мог ещё многие и многие годы избегать выбора. Разве мы настаивали на скором решении?
— Тогда зачем найо и всё остальное?
— Многоликие — всего лишь ещё один кусочек мозаики, Джерон. Ещё один завиток узора. Почему ты решил, что они опасны для тебя?
— Потому, что ты сказала...
— М-м-м-м-м! — Тётушка принюхалась к ароматам, доносящимся с кухни. — Пирог, похоже, готов, и я не могу отказаться от удовольствия первой вскрыть его чрево... У тебя будет ещё возможность всё вспомнить и взглянуть на прошлое свежим взглядом. После поговорим.
Пирога, кстати, мне тогда не досталось. Потому что я всерьёз углубился в воспоминания и размышления, следуя совету Тилирит.
По здравому и тщательному рассуждению слова тётушки оказались совершенно правильными: никто и ни к какому определённому решению меня не толкал. Сам напоролся. Вместо того чтобы искать калитку в изгородях вопросов и сомнений, бесцеремонно преградивших мой путь, я лез напролом, сминая, круша и сбивая в кровь собственное сердце. Боялся сделать шаг вперёд и боялся, что меня сочтут трусом, если останусь стоять на месте. Глупо, конечно, но задним умом сильны все, а вот сообразить что-то сразу, не теряя время на мучительное взвешивание вариантов... Пока что не удаётся. Может быть, не удастся никогда. Хочется верить, что со временем я стану совершать чуть меньше ошибок, чем совершаю теперь. Правда, чем больше мгновений осыпается в бездну с сухой ладони мира, тем яснее убеждаюсь: на каждую старую тайну найдётся не меньше двух новых...
...Бледные пальцы осторожно подцепляют с блюда пирожное и плавно отправляют очередное произведение кулинарного искусства в рот. Тётушка блаженно щурится, катая на языке ягоды из начинки, а я терпеливо дожидаюсь своей очереди. Очереди заполучить внимание Тилирит.
Наконец ко мне снисходят:
— Что ещё ты хотел спросить?
— Расскажи о Нэмин’на-ари.
Рука, потянувшаяся за новой порцией лакомства, замирает в воздухе, некоторое время остаётся неподвижной, потом опускается на стол.
— Тебя интересует что-то конкретное?
— Меня интересует всё.
Самому кажется, что произношу последнюю фразу спокойно и бесстрастно, но Тилирит укоризненно поджимает губу: значит, не удержал чувства в узде. Что ж, в следующий раз постараюсь быть более достойным беседы.
— Всё? Это слишком много.
— У меня достаточно времени.
— Уверен? — Тёмная зелень глаз вспыхивает лукавыми искорками, но я не отступаю:
— Вполне!
— Хорошо, что уверен, хоть и не прав. Уверенность иногда бывает сильнее всего иного и побеждает даже в схватке с Истиной.
Слушать воркующий голос тётушки можно бесконечно, вот только меня мучает сейчас не философия поединка разумов и сердец, а вполне земная вещь.
— Расскажешь?
— Выбирай, о чём услышать прежде, — милостиво дозволяет Тилирит, откидываясь на спинку кухонного стула.
Трачу несколько вдохов на размышления, потому что уже успел понять: полнее и правдивее всего отвечают на самый первый вопрос, все же прочие получают лишь малую толику от света знаний.
Что же я хочу узнать в первую очередь? Нет, не так. Что я должен узнать? Непозволительно долго тяну с принятием решения, но тётушка терпеливо ждёт, словно понимает, какой трудный выбор я поставил перед самим собой.
— Расскажи, из чего она сплетена.
