Ага. Сплю и вижу. Особенно если вспомнить, что память всех предыдущих рождений прячется где-то в глубине моего сознания и, по правде говоря, я не хочу её ворошить. Кто остаётся? Отец? Так он не умер, хотя и особого желания общаться со мной не испытывает. А что касается усопшей матери, с ней я могу вести задушевные беседы по сто раз на дню и даже чаще. И если все духи похожи на неё своей мерзопакостностью...
«Но-но! Ещё несколько слов в таком тоне и...»
Я шучу, драгоценная. Что мне ещё остаётся?
Она возмущённо умолкает, но вдохом спустя всё же признает:
«Похожи... Кто больше, кто меньше... Смерть, знаешь ли, характер не улучшает...»
Разве я упрекал тебя в характере?
«А в чём же?..»
В манере поведения: она могла бы быть и помягче.
«Грубиян!..»
На сей раз молчание больше не нарушается, и я могу с чистой совестью вернуться к беседе с кузеном, который делает вид, что не заметил моего кратковременного «отсутствия»:
— Так вот, основной и изначальной целью некромантии было восстановление связей с умершими. В основном, ради получения информации, а также для обеспечения заступничества перед иными сферами и прочей выгоды, духам ничего не стоящей, а живым облегчающей жизнь очень и очень существенно. Но, как говорят, аппетит приходит во время еды: маги не смогли остановиться на достигнутом. Если подчинён дух, то почему бы не взяться за освободившуюся оболочку? Тысячи проб и ошибок понадобились, чтобы восстал первый из мертвецов, а потом пошло-поехало... В иные годы целые армии трупов маршировали по земле. Но это было давно. Очень давно.
— Что же, сейчас никто не пытается создать мёртвое воинство?
— Судя по твоим свидетельствам, как раз пытается, — сдвинул брови Ксо. — И это не может не беспокоить. Если кто-то снова найдёт способ поднимать покойников с наименьшими затратами Силы... Мир могут потрясти перемены. Большие.
— Так чего же вы ждёте? Найдите этих злоумышленников и уничтожьте.
— Уничтожить? — Горькая усмешка. — Мы не можем вмешиваться, пока не затронуты наши судьбы. Такова воля Пресветлой Владычицы. И в конечно счёте, она права: каждый должен заниматься своим делом. Жить своей жизнью. Иначе Нити спутаются, и воцарится хаос.
— Значит, ты оставишь всё, как есть?
— Я — да. Ты — нет.
— Как сие понимать?
— Когда ты первый раз услышал о некромантах?
Я задумался.
— Пожалуй... Только когда посещал Северный Шем. Когда встречался с матерью Ирм.
— Совсем недавно, верно? И спустя малое время ты снова сталкиваешься с той же проблемой, но теперь уже лицом к лицу.
Позволяю себе усомниться:
— Той ли?
— Думаю, ты скоро это узнаешь, — успокоил кузен.
— То есть?
— Если мир стелет тебе под ноги именно эту дорогу, ты рано или поздно пройдёшь её до конца.
— Как-то не хочется.
— А что тебя смущает?
— М-м-м-м... Трупы никогда не казались мне приятным окружением.
Ксаррон расхохотался.
— Ничего, пообщаешься с ними потеснее, поймёшь, какие они милые и кроткие создания!
— Милые? То-то нигде нет упоминаний о том, чтобы женщины занимались некромантией!
Изумруды глаз лукаво вспыхнули:
— О, вовсе не из брезгливости! Некромантия суть что? Кукловодство.
— И что? Женщины обожают играть в куклы.
— Обожают, — кивнул Ксо. — Но играть живыми куклами куда интереснее!
* * *
Стопка книг со стоном упала на стол. Чуть-чуть не в недоеденный мной завтрак.
— У тебя есть пара дней, чтобы это пролистать, — довольно сообщил кузен, отряхивая ладони от библиотечной пыли.
— Пара дней? — Я осмотрел предложенное поле деятельности. — Не получится. Неделя, не меньше.
Ксаррон наклонился ко мне и заговорщицки прошептал:
— Я сделал пометки в особенно интересных местах.
— Магрит тебя убьёт.
— Если узнает.
— Непременно узнает, потому что я не хочу получить нагоняй за порчу книг.
— Какой ты вредный, — притворно вздохнул кузен. — Но больше двух дней у тебя всё равно не будет.
— Почему?
Ксо умильно улыбается.
— Потому что мне пора возвращаться к своему детищу. И тебе — тоже!
— Какому детищу?
Решительно ничего не понимаю. И даже не пытаюсь понимать.
— Я и так надолго оставил Академию без присмотра, а там ребята прыткие: за ними глаз да глаз нужен.
— И причём здесь я? У тебя, насколько понимаю, оба глаза на месте.
— Джерон, твоё умение прикидываться идиотом — ещё не повод идиотничать в разговоре с нежно любимым родственником!
Обвиняющий взгляд дополнился лёгким тычком указательного пальца в мою грудь.
— Ксо, я не в настроении шутить. Скажи прямо: что тебе нужно?
Кузен положил локти на стопку книг и подпёр подбородок сплетёнными пальцами.
— Хорошо, намекну. Имя Рогар тебе о чём-нибудь говорит?
— Допустим.
— А связывающие всех нас имущественные отношения? Забыл?
— Нет.
— Как ты думаешь, надо хоть изредка выполнять обязанности, если уж ты ими обзавёлся?
Я откинулся на спинку кресла.
— Как всё не вовремя...
— Дела никогда не случаются вовремя. Особенно неотложные, — тяжёлый вздох. — Так что, полистай книги, а послезавтра утром жду тебя у входа в Поток.
Ксаррон подмигнул, повернулся на каблуках, заставляя медовый водопад волос взвиться роскошной волной, и выскользнул в коридор, откуда сразу же раздалось его восторженное: «Счастлив видеть вас, драгоценная!» и сухой ответ сестры: «Приходя в дом, в первую очередь оказывают почтение его хозяйке, а не шмыгают по тёмным углам». Вот и пойми, чем недовольна Магрит: то ли самим визитом Ксо, то ли тем фактом, что, появившись, он не поспешил пред её синие очи.
Почему они никак не поладят между собой? Неужели уколы, которыми они обмениваются, милее, чем возможное и совершенно спокойное счастье? Нет, тут кроется что-то другое. Словно есть граница, которую не могут переступить ни Магрит, ни Ксаррон. Невидимая, но непреодолимая граница. Отсюда и злость, которой зачастую наполнены шутки кузена, злость, не направленная ни на кого конкретно. У Ксо есть предмет для ненависти, но такой предмет, который бессмысленно ненавидеть, потому что невозможно на него повлиять. Так бесполезно злиться на солнце, которое утром поднимается на небо, а вечером прячется за горизонтом: ты можешь искренне ненавидеть огненный шар, висящий в ослепительной синеве, но разве можно заставить его застыть на месте?.. Хотелось бы знать, в чём причина отчуждённости и притворного равнодушия сестры. Но кто мне расскажет? Тётушка? Нет уж, больше спрашивать не стану: заморочит голову по своему обыкновению, но до ответа так и не доберётся. Спросить у кузена? Нет, Ксо тоже не станет разглашать свою сокровенную тайну, отговорится какой-нибудь шуткой вроде: «Тебе скажи, так ты бросишься решать поставленную задачу... И страшно подумать, что будет, если тебе удастся найти решение!» Остаётся только сестра, но у меня не хватит духа подойти к ней с подобным вопросом. Нет, погожу пока выяснять, что мешает двум самым близким моим родственникам стать ещё ближе. Друг другу. Время само всё рассудит и решит. Непременно. А я займусь тем, что, по словам кузена, требует моего участия.
