Центрально-лесной заповедник - царство елей, берез, липы, клена, вяза и ясеня. Леса Подмосковья возле Басово - это в основном березовые и сосновые леса, заповедный же лес удивительно разнообразен.
Выключив пояс антиграва, Филипп с треском вломился в чащу рябинника и жимолости, оцарапался и пошел напрямик через гибкие кусты волчьего лыка и лещины.
Напившись с колен из родника, он долго выбирался на знакомую поляну, чуть. было не зашел в болото, расшитое по краям несозревшей еще клюквой, а когда выбрался-таки на поляну в кольце берез и ольхи, замер от неожиданности. В центре бело-розовой от клевера поляны, подмяв под себя метелки иван-чая и медуницы, лежала рысь и смотрела на человека прозрачно-желтым взглядом, поводя изредка кисточками ушей.
Филипп сделал шаг вперед, рысь встала, глядя на него внимательно и спокойно, без угрозы. Так они и стояли несколько минут, оценивая друг друга, потом Филипп решил отступить - не из боязни, просто не хотелось тревожить красивого зверя,и в этот момент с противоположной стороны поляны, метрах в ста, из-за подлеска сверкнул бесшумный тоненький голубой язычок. Рысь, мяукнув, подпрыгнула, свалилась в траву и осталась лежать без движения.
Немой от изумления и гнева, Филипп смотрел, как из-за деревьев вышли на поляну двое в зеленых, почти полностью маскирующих их костюмах и направились к нему. Один был молод, белобрыс, но черен от загара, сверкал улыбкой, хотя ФилипЬ не назвал бы ее в этот момент ни доброй, ни веселой. Второму наверняка перевалило за восемьдесят, если не за все сто. Высокий, худой, он слегка сутулился, и лицо у него было не коричневое, а каменно-серое и застывшее, как ритуальная маска. В руках он держал бинокль. Молодой на ходу закидывал на плечо ремень электрокарабина.
– Вообще-то ходить одному тут небезопасно,- заметил молодой охотник вместо приветствия, подходя и осматривая рысь.Охотничья зона. А хороший экземпляр, Влад, будет чем похвастаться.- Он разогнулся.- Как вы сюда попали?
– Разрешите посмотреть ваш карабин? - также вместо приветствия вежливо попросил Филипп.
Белобрысый удивленно посмотрел на спутника и с некоторым колебанием протянул карабин.
– Не приходилось видеть раньше?
– Приходилось,- сказал Филипп, примерился и одним ударом о землю отломал прозрачную трубу ствола.
– Да вы что?! - сделав движение к нему, с угрожающим изумлением, воскликнул молодой незнакомец.- С ума сошли?!
Филипп швырнул разбитый карабин на землю, повернулся и молча пошел в лес. Белобрысый догнал его, схватил за плечо, неожиданно больно сдавил сухожилие. Филипп сбросил его руку.
– По какому праву вы это сделали? - прошипел охотник.
– Оставь его, Рон,- глуховатым голосрм произнес старший.Раз он так сделал, значит, считал, что имеет на то право.
Филипп почувствовал в его словах упрек и, повернувшись, угрюмо буркнул:
– Я же разговаривал с ней, неужели не поняли?! А ваш выстрел - это предательство в такой момент!.. Кто разрешил вам стрелять в заповедной зоне?
– Стрелять! - фыркнул молодой Рон.- Слышите, Влад? Да кто вы такой, чтобы судить наши действия?
– Кстати, насчет заповедной зоны.- Старший нагнулся, потрогал рысь за нос и выпрямился. - ВКС подписал вердикт от девятнадцатого июня, объявляющий заповедной зоной всю Землю. Так что преимуществ заповедника теперь не имеет ни один район земного шара, вернее, имеют одинаково все. А насчет стрельбы… рысь парализована, и только. И у нас есть охотничьи удостоверения. Вас устраивают мои объяснения?
– Это к делу не относится.- Молодой охотник уже успокоился и озабоченно осматривал карабин:- Надо же, отдохнули, поохотились! Нервы надо лечить, молодой человек! Излишняя впечатлительность - далеко не положительное качество.- По его тонким губам скользнула усмешка.- Знакомство с этой кошкой вплотную не прошло бы для вас даром, это только в сказках писали, что хищные звери способны стать ручными, на деле все гораздо проще и естественней. Кстати, все-таки, кто вы такой?
– А вы? - в тон спросил Филипп, чувствуя на себе изучающий взгляд старика..
– Я Рональд Клитгорд, старший инспектор отдела общетранспортной инспекции, а мой друг - Владибор Дикушин, руководитель первого сектора УАСС. Член Совета, кстати…
Филипп невольно взглянул на каменнолицего…
– Меня зовут Филипп Ромашин, конструктор Института ТФ-связи.
– И мастер спорта по волейболу планетарного класса,- добавил Дикушин без улыбки.
На молодого его спутника это не произвело никакого впечатления.
– Что ж,- сказал он,- не слишком приятное знакомство, но тут уж виноват случай.
– Взаимно,- сказал Филипп и холодно добавил: - Спасибо за доброту по отношению к кошке, как вы изволили выразиться, но она уже просыпается и, думаю, что вам лучше отойти от нее подальше. Рыси не любят тех, кто причиняет им боль.
Клитгорд озабоченно, а Дикушин прищурясь посмотрели на шевельнувшегося зверя, но не тронулись с места, и Филипп понял, что эти люди в чем-то превосходят его, хотя он и не чувствовал к ним расположения. Было ли то превосходство ума или превосходство знания, он не знал, но это глубоко уязвило его и заставило задуматься.
Махнув на прощание рукой, он включил антиграв и пологой дугой поднялся в воздух, словно подхваченное ветром семя одуванчика. Через полчаса стремительного полета сквозь тугой, гудящий колоколом воздух к ближайшей станции метро он вдруг открыл, в чем было превосходство новых знакомых: в уверенности! Уверенности в том, что они правы, в сдержанности и, может быть, и великодушии.
Ладно, сказал он себе сквозь зубы. Пусть я погорячился, но стрелять в животное, которое не может ответить охотнику тем же, - жестоко! Это все равно, что стрелять в красоту и правду! Пусть я не охотник, пусть излишне впечатлителен, главное - чтобы я не остался равнодушным! Охотники, черт бы их драл!.. Не исчезло, выходит, это племя узаконенных убийц, несмотря на исчезновение ГОСТов на охоту и "забой бычков молочных и свиней". Не исчезло, тешить себя стрельбой по беззащитным тварям, щекотать нервы мнимой опасностью и приятным риском… Словно никогда не было страшных столетий войн и бессмысленного уничтожения тысяч исчезнувших видов зверей, словно память человечества коротка и не тревожит совесть, когда первые охотники выходят в леса вновь открываемых планет…
Филипп так задумался, что едва не пролетел светлый вокзал транспортного узла на окраине Вологды. Очнувшись, дал себе слово разыскать в ВКС ведомство по восстановлению экологических ресурсов и узнать там цену охоте. Кто знает, может быть, я все же перебарщиваю, подумал он. Прав этот белобрысый Клитгорд, никто не давал мне полномочий судьи, и первый порыв далеко не всегда правилен. И еще он прав в том, что я слишком возбудим. Это не единственный, но самый крупный мой недостаток… после любви к сладкому. Тут его мнение совпадает с мнением Станислава, а ему я верю больше, чем себе: Кто бы мне сейчас помог разобраться во всем, так это Слава Томах. Куда он запропастился?..
