За деревьями иногда мелькали серебристые плоскости зданий, напоминая о своей причастности к творениям рук человеческих, и Богданов изредка останавливал на них взгляд, удивляясь, что лес вокруг отнюдь не ухоженный, а дикий, самый настоящий, тайга.
Над головой внезапно вскрикнула птица, захлопали невидимые крылья. Первой реакцией Богданова была мысль броситься на землю, потом за доли секунды промчался каскад впечатлений и чувств: мгновенное напряжение мышц тела, поиск аналогий услышанному крику и звукам, недоумение, облегчение и наконец грустная усмешка в душе. "Заработался с техникой! - подумал он с некоторым удивлением.- Даже на птичий крик реагирую не по-человечески… Кому нужен такой профессионализм? Если на малейший шорох реагировать как спасатель в операции, надолго ли тебя хватит, инспектор?"
Шедший впереди Пршибил нагнулся, сорвал с кустика несколько ягод брусники и отправил в рот.
– Попробуйте,- предложил он, прищелкивая языком.- Я каждый день хожу по этим зеленомошникам пешком и не могу удержаться, чтобы не зайти в брусничник. Кстати, не удивляйтесь, что едите бруснику в сентябре, она здесь сохраняется до зимних холодов.
Богданов, все еще расстроенный самоанализом, тоже попробовал освежающих, кисло-сладких и одновременно горьковатых, терпких на вкус ягод и показал Керри Йосу большой палец.
– Вкусно, отведай.
Керри выбрал кустик покрасивее, нарвал горсть ягод, высыпал в рот, начал жевать и вдруг выплюнул ягоды.
– Проклятие!.. Смеетесь вы, что ли?
– Ты что? - встревожился Пршибил.
– Да брусника ваша!.. Дробь железная, а не ягоды!
Пршибил подошел, нагнулся к кустикам и засмеялся.
– Да это же толокнянка! - он утешающе похлопал Керри по спине. - Неопытному глазу трудно с первого раза отличить ягоды толокнянки от брусники, так что не казнись. У толокнянки листья кажутся свежее, совершенно плоские, посмотри, а у брусники загнуты вниз по краям и усеяны мелкими черными точками.
– Предупреждать надо,- буркнул Йос, ощупывая зубы.
Морозов, выглядывающий из кустарника, засмеялся тихонько. Потом засмеялся Богданов, а через секунду смеялись все.
– Ладно, отдохнули,- сказал наконец Пршибил и уселся на старый пень на вершине холма, окруженного со всех сторон заросшими мхом соснами.
– Что произошло на СПАС-семь во время катастрофы? - заместитель председателя Всемирного Совета вытер руки о траву.- Садитесь, поговорим здесь. Думаю, аппаратура нам не понадобится.
– А что там произошло? - вопросом на вопрос ответил Дикушин и сел на траву.
– Я имею в виду старт шлюпа без экипажа.
– А-а, это…- Дикушин подумал и лег, не собираясь продолжать. Вместо него ответил Богданов:
– Глупая история. Старшему смены зачем-то понадобилось профилактически включить в шлюпе системы автономной безопасности, и киб-координатор шлюпа, естественно, узрел приближавшуюся опасность и стартовал… Вопрос, как мне кажется, непростой, потому что я не вижу в объяснении Хрусталева необходимой доказательности. И уверенности. Странно еще, что он не ушел на "орехе" один.
– Только не забирайся в дебри социальной психологии,сказал Дикушин; лица его не было видно из травы.- Из-за этой обычной, по моему мнению, халатности, или как там ее назвать, могли погибнуть оба, да и сорвалась бы тщательно подготовленная операция по взрыву станции. Кстати, мне так никто толком и не объяснил, почему на СПАСе оказался Ромашин.
– Филипп - друг Славы,- нехотя сказал Керри Йос.- Томах готовит его в оперативники, а программу стажировки со мной не согласовал. Выговор за самостоятельные решения он уже получил. Джентльмены, имею честь сообщить вам, что причины катастрофы на космотроне известны, но они несколько нетривиальны, поэтому я и настоял на встрече здесь, обеспечив полную секретность разговора: район блокирован.
– Будто нельзя было обеспечить секретность в отделе,пробормотал Дикушин.- Играем в таинственность, как дети…
– Хотел бы я просто играть,- вздохнул Керри Йос.- Так вот, космотрон взорвался потому, что его атаковал ракетный катер, вершина военно-космической техники двухвековой давности.
Дикушин молча поднялся из травы и уставился на Керри, Чеслав Пршибил перестал растирать в ладонях листики брусники и, нахмурившись, посмотрел в лицо руководителя отдела безопасности.
– Как ты сказал? Ракетный катер?!
– Автомат с ядерным боезапасом. Его нашли случайно при очистке зараженной радиоактивной пылью зоны от прошедшего антипротонного луча. Вернее, нашли часть устройства: сделав залп, оно, видимо, не успело уйти далеко, и луч уничтожил большую его часть. Несколько дней эксперты вертели в руках этот обломок, ну, а вывод вы слышали.
– Да, страшное наследие! - нарушил молчание Морозов.- На моей памяти это второй случай подобного рода.
– А первый? - заинтересовался Пршибил.
– Взрыв прогулочно-туристского теплохода в Японском море около двадцати лет назад.
– Я помню,- кивнул Керри Йос.- Какие-то мерзавцы почти двести лет назад оставили в пещерах скал Лианкур самонаводящуюся торпедную установку с ядерными боеголовками… Наследие, что и говорить, страшное! До чего жуткие формы может принимать равнодушие, если нам до сих пор приходится расхлебывать последствия его действия!
– Почему равнодушия? - пожал плечами Дикушин.- По-моему, здесь уместен другой термин - злоба! Или ненависть.
– Нет, дорогой Влад, злоба и ненависть - просто термины равнодушия, вернее не скажешь. Достаточно вспомнить потрясающее равнодушие предков к загрязнению среды, последствия которого мы ощущаем по сей день! До сих пор ведь работают очистные установки в океанах и на суше.
– На двадцать первое намечено торжественное выключение установок в Тихом океане,- сказал Пршибил.- Вероятно, этот день объявят праздником.
– Праздником Памяти Ошибок! - фыркнул Дикушин.- Неумно это, ибо праздновать мы будем осознание человеком своей глупости и недальновидности.
– Не согласен,- сказал Морозов.- Почему бы человечеству не вспоминать цену ошибкам? В том числе и цену равнодушию? Прав Керри, до сих пор мы наблюдаем рецидивы равнодушия, и наше дело лечить эту болезнь, чтобы она не выросла до космических масштабов. Представить страшно, что может натворить в наше время один человек, вооруженный технической мощью цивилизации! Однако мы действительно уходим от темы нашей встречи, решение социальных и психологических, моральных и этических проблем - удел соответствующих органов ВКС и СЭКОНа, не так ли? - Морозов повернулся к поникшему Пршибилу.
– Я это знаю,- ответил тот.- Но не стал бы делить функции столь категорично, мы и ВКС, и СЭКОН ', и УАСС - в одинаковой степени ответственны за человечество, за человека как элемент общества, и за человека как личность.
Морозов кивнул, соглашаясь.
– Теперь еще одно сообщение,- сказал Керри Йос после недолгого молчания.- Пока что мы решали внутреннюю, так сказать, "домашнюю" проблему, "семейную беду", но есть и проблемы внешние, и здесь не все так ясно и просто. Никита, введи их в курс дела.
