Треск наверху. Стрекоза. Не теряя контакта со своей командой, я дернул большим пальцем правой руки, и последняя свободная зеленая нить послушно взлетела вверх, прикрепляясь к блестевшему сталью брюху. Картина в моей голове тут же изменилась. К взглядам девятки подчиненных моей воле жуков добавился еще и вид сверху. Стало видно, что жуки стоят неровно. Я поправил строй. Сейчас я чувствовал свою силу, и мои жуки чуть вздрогнули от тщательно скрываемого желания броситься на врагов. На всякий случай я приказал стрекозе сделать круг, надеясь увидеть террористов, и не пожалел. Человеческие фигуры уходили в сторону солнца. Нормальные человеческие фигуры. Один их шаг равнялся, наверное, сотне моих шагов. Догонять их сейчас не имело смысла. Была нужна помощь.
Но еще важнее – добраться до портала, сберечь людей. – Вперед!
Жук-олень, словно застоявшийся в стойле бык, пару раз скребнул лапой по земле и тронулся с места.
Примитивный здравый смысл, похоже, присутствовал и у муравьев. Первые ряды раздвинулись в стороны, словно куски льдин перед носом ледокола, и я уж обнадежился, что мы так вот и дойдем до портала, но это оказалось мелкой тактической хитростью.
Крик за спиной взвился в воздух. Я обернулся. В десяти шагах стрекоза, подхватив кого-то из бойцов, медленно тянула его вверх. Воин орал и болтал ногами. Парочка поднялась уже метров на пять, но тут с земли росчерком взлетела ракета. Огненный клубок ударил тварь в брюхо и прилип там. Стрекоза рванула вверх, позабыв о добыче, и человек рухнул на землю. Я проводил его взглядом до того момента, как тот коснулся широкого листа и покатился по нему вниз, в траву…
– Санитар! – скомандовал полковник. Он если и обалдел от происходящего, то никак не больше меня самого, и головы не потерял.
Боец с санитарной сумкой бросился к раненому.
– Огнеметчики! Прикрыть тыл и фланги!
И началась мясорубка.
Ай да игроделы! Оказывается, человек сильно выигрывает, что вблизи всяческих мелких тварей не рассматривает. Как на какого-нибудь живого жука глянешь, так реально страшно становится… Настоящая машина для убийства – клешни, жвалы, крючья и какие-то стилеты в пасти… Где же они такого насмотрелись? У кого-то там наверняка бремовская «Жизнь животных» – настольная книга. Или вообще – атлас насекомых.
Кровищи тут пролилось немерено, и пусть она зеленая, но ничего это не меняет. Сильная сцена! Очень сильная! Особенно красочным момент получился, когда полтора десятка жуков решили отрезать нас от портала… Но у нас нашлось чем всю эту наглую биомеханику встретить!
Мы двигались к точке возврата, а на нас волнами накатывалась здешняя живность. Отойдя от азарта, я попытался вспомнить, что могло послужить для компа базой для создания локации, но так и не вспомнил. Чудят программисты…
Медленно двигаясь обратно, мы приблизились к порталу, когда началось самое интересное. Танки выплывали из синего ледяного тумана степенно, словно старшие братья, неспешно подходящие к месту схватки сопливых младшеньких, не оправдавших надежд. Командир взвода выскочил из головного танка и вытянулся передо мной. Вместо того чтобы бодро отрапортовать о прибытии, он, застыв, смотрел за мою спину. Я не стал его торопить с докладом. Пусть поглядит и проникнется, чтобы ненужных вопросов не появлялось.
Просеку, а точнее, теперь это было совершенно ясно, – тропу, по которой ушли террористы, в этом месте завалили ошметками и еще шевелившимися телами тварей. Не отводя кончиков пальцев от шлема, капитан-танкист смотрел за мою спину круглыми глазами. Я знал, что там, куда он смотрит, лежат какие-то огромные жуки, точнее, то, что от них осталось, – слизь, куски хитина, лапы. На этих хватило гранат, а вот что там будет дальше, гадать не хотелось. Это даже хорошо, что он смотрит. Лучше прочувствует то, с чем придется столкнуться.
– Посмотрите, посмотрите, капитан. Это того заслуживает…
Я поднял с земли чью-то лапу, больше похожую на холодное оружие, чуть покачал в руке, прикидывая, хорошая ли дубинка из нее получится, и бросил ее в кучу хитинового хлама.
– Вот это и есть ваш противник. С таким вы наверняка ведь еще не сталкивались?
Я подумал, не показать ли капитану уже переставший дымить окурок и след каблука, но решил пока не перегружать информацией. «Во многих знаниях много скорби», а я предчувствовал, что нам еще предстоит узнать много об этом странном мире… Но ничего, ничего… Цивилизованный человек всегда подчинял себе Природу. И тут будет то же самое…
– Сообразили?
Тот заторможенно кивнул.
– Тогда принимайте десант на броню – и вперед!
* * *
Погрузились быстро и без суеты. Ни один навигатор тут, разумеется, не работал, но по ощущениям мы прошли около двухсот метров. Я сидел за башенным пулеметом головного танка, наблюдая за воздухом. Похоже, что схватка с людьми чему-то научила здешних тварей. Получив урок, те не высовывались больше, предпочитая оставаться в джунглях. Изредка только в воздухе перепархивало что-то мелкое, на что не хотелось тратить крупнокалиберную пулю, да проносились метеоритами сумасшедшие кузнечики. Жаль, что армия не располагает гусеничными газонокосилками.
Танки подминали стальными носами траву, она позади отряда вставала прежней стеной. Но главное – они двигались! Двигались за террористами.
Каньон преградил нам путь буквально через четверть часа. Заросли сперва поредели, а потом сквозь них плеснуло голубым, и обнаружился резкий спуск. Танки остановились.
– Что там, капитан? Почему стоим? – поинтересовался я по переговорному устройству.
– Не знаю, сможем ли спуститься? Надо посмотреть…
Только посмотреть не получилось. Над канавой поднялась огромная человеческая голова и с удивлением уставилась мне прямо в глаза.
Я сообразил быстрее других. Сигаретный окурок и оттиск каблука подготовили меня к этому.
– Огонь!
Из жерла танковой пушки выхлестнуло пламя, застрекотали автоматы, и чудовищная голова исчезла, но мгновением спустя на колонну обрушился грохот, словно кто-то часто-часто бил молотком по железному листу. Трава вокруг заколыхалась. Пули, настоящие полновесные пули пронизывали заросли, обрушивая на людей листья и стебли. Десантники ссыпались с брони и скрылись в траве.
Танк выстрелил еще раз, но тут же последовал удар, перевернувший машину. Обалдев от грохота, я слушал, как еще несколько секунд автомат террориста грохотал над головой. На карачках умудрился выбраться из башни. На моих глазах из-под земли, точнее, из канавы поднялся огромный человек и, подхватив головной танк, скрылся за краем откоса.
Я заскрипел зубами от бессилия, но быстро успокоился. Чего это я завелся? Да еще за врагов переживаю! Ну-ка… Что там у наших?
Три хлопка, и я погружаюсь в ощущения главы инсургентов…
* * *
Усталость… Самая настоящая усталость… Если человек бежит, спасая свою жизнь, он не может не устать. Он ведь все понимает и бежит на совесть, не давая себе скидок и поблажек.
