Шар я присмотрел еще вчера. Вечером, сидя в баре, выделенном для участников соревнований, я слушал, как те, задирая друг друга, хвалятся достоинствами своих аппаратов. У кого-то шар был самый красивый, у кого-то самый новый, у кого-то самый большой. Хозяина самого большого я запомнил и не постеснялся подойти и засвидетельствовать свое почтение. Выпили, конечно, поговорили за авиацию и воздухоплавание. К концу вечера я уже знал все, что нужно, включая место бедолаги на старте…
Утром мы всей командой забежали к моему вчерашнему собеседнику и, привязав того к кровати, оставили размышлять над превратностями судьбы, а сами двинулись на летное поле…
Там мы оказались не первыми ранними пташками. Какие-то люди из участвующих в соревнованиях команд уже бродили по полю, готовя аппараты к старту. Время для этого оказалось самым подходящим – рассвет.
– Хорошо, что мы взяли самый большой шар, – сказал Зорбич, покряхтывая под тяжестью рюкзака. – Всех поднимет…
Профессорские подарки оказались тяжеленькими и плечи ощутимо оттягивали. Впрочем, Пуго, которому достались емкости с раствором-активатором, было еще тяжелее.
– Главное, чтобы без шума, – пропыхтел террорист. – Тут и одному можно взлететь…
Он посмотрел на розовый край неба, на тучи.
– Главное, чтобы ветер попутный случился… И чтобы без охраны…
– Мне почему-то кажется, что с ветром у нас проблем не будет, – ответил я сразу всем. Моя улыбка могла показаться им странной, но ничего поделать с собой я не мог. – И с охраной тоже…
Моя уверенность их явно удивила, но никто из товарищей не стал ничего спрашивать или спорить – так и удачу можно спугнуть. Я, восприняв это как должное, вертел головой по сторонам, отыскивая то, что нужно. К счастью, нам никто не мешал. Охраны и впрямь не случилось.
Да и кому могло прийти в голову охранять заброшенное летное поле? Это не склад с военным имуществом, а простая площадка, можно сказать, пустое место, если не считать барахла, которое притащили сюда участники фестиваля. Конечно, какой-то сторож там наверняка имелся – я видел огонек, обозначающий сторожку, но, к счастью, горел тот на другой стороне поля.
Я узнал нужный нам шар:
– Вот он. Нам сюда…
Через полчаса мы поднялись в воздух. Снизу нас заметили и что-то орали в мегафон, но откликаться никто не подумал. Шар медленно поднимался. Синтетическое полотно поскрипывало над головой, шумела горелка. Ветер тихонько толкал нас в сторону моря. Я, сверившись с компасом, удивился и принялся оглядываться, словно ожидал разъяснений.
– Посвисти, командир, – предложил Пуго. – На море такое помогает. Видал я, как моряки ветер высвистывают…
Ничуть не удивившись предложению, я засвистел что-то протяжное, и буквально через пару минут мы почувствовали, как шар потянуло вглубь континента. На всякий случай я сверился с компасом и удовлетворенно кивнул. С ветром получилось без ошибок, однако не все срослось так гладко, как хотелось бы. Ветер был, но появился и туман… Он обрушился на поле, едва мы поднялись повыше. Это был даже не туман. Это было стихийное бедствие! Белая пелена заливала землю внизу на много километров вокруг. Далеко впереди из марева торчали вершины гор, а левее тянулись зеленые полосы диких высокогорных лесов.
Такого ни один из нас не видел уже давно. Казалось, природа стала играть на стороне реакционного президента и замаскировала туманом подходы к центру. Хотя… Скрывая от нас здания и антенны, туман, в свою очередь, скрывал и нас от наземных наблюдателей.
Пока я прикидывал плюсы и минусы нашего положения, ветер тихонечко двигал шар в сторону станции слежения за спутниками. Мы даже не разговаривали. Бесшумно, словно бестелесные духи, плыли над землей, глядя, как приближается верхушка решетчатой антенны. Откуда-то снизу до нас долетала музыка – военный оркестр играл что-то бравурное.
– Приготовились…
Пуго, надевший на руки автомобильные краги, держал первую тыкву. Я мельком глянул на него и снова стал приноравливаться к антенне – торчащему из тумана решетчатому полукругу.
– Раствор…
Зорбич плеснул на оранжевый бок тыквы раствор. Впитывая его, кожура зашипела мелкими пузырьками, словно ее облили газировкой. С этого мгновения тыква оказалась опаснее гремучей змеи.
– Вниз!
Одним плавным движением Пуго вынес ее за пределы корзины.
– Давай!
Пальцы разжались, тыква полетела вниз. Все как один застыли, обратившись в слух.
– Что встали? – прошептал я. – Следующую давай… Слава богу, Пуго не успел выполнить команды. Под днищем так грохнуло, что корзину швырнуло в сторону. Мы покатились по дну, но едва Пуго поднялся, цепляясь за борт, как его настиг крик Зорбича:
– Следующую! Не спать!
Одна за другой вниз ушли восемь тыкв. Уже после третьей сквозь туман стало пробиваться зарево разгорающегося пожара. После шестой там, внизу, наконец сообразили, откуда исходит угроза, и ответили из крупнокалиберных пулеметов, но настроения нам этим не испортили. На глазах у нас антенна зашаталась и рухнула назад, в подсвеченный пожаром туман.
– Вот чем кончается экономия на науке! – радостно заорал Пуго. Теперь-то орать было можно.
То, что никого из нас не задело, я посчитал еще одним чудом, но то, что пули изрешетили сам шар…
Внизу и в стороне еще стрекотали пулеметы, но покрепчавший ветер нес нас вглубь континента, к горам, вырастающим на глазах. Воздушный пузырь, только что бывший нашим соратником, тихонько сдувался, и мы, по примеру книжных героев, не желая попадать в облаву, которую обязательно устроят обиженные нами связисты, обрезали корзину и, уцепившись за сетку, понеслись куда-то вместе с крепчающим ветром…
Еще долго мы оглядывались назад, чтобы посмотреть, как позади в небо поднимались столбы дыма.
Что-то там хорошо горело.
Ну-ка, ну-ка. Попали мы там в кого-нибудь или нет?
Я хлопнул в ладоши.
* * *
Туман вокруг стал пореже, но ногами я почувствовал не днище корзины, а плотность бетона. Кто я тут? Капитан? Майор? Президент?! Вот так штука… Он что, и тут уцелел? Ну, везунчик!
Едва я подумал об этом, как сверху что-то на меня обрушилось. Я не успел отпрянуть, как руки мои сами собой ухватили подарок с небес…
Черт! Убью гада!
* * *
Я очнулся в кресле, и первое, что увидел, стащив с себя шлем, были прощальные титры игры, ползущие по экрану.
За буквами, за перечислением тех, кому сегодня в задницу будет вставлен пропитанный скипидаром фитиль, толщиной с гильзу от гаубичного снаряда, виднелась дорога. По ней длинной вереницей текли грузовики. Машины выходили из-за поворота, проходили мимо тамошнего меня и моих друзей и уходили за другой поворот… С машин кричали: «Да здравствует Революция… Смерть эксплуататорам!»
