– Мне тоже этого хотелось бы. Но если с Малахией ничего не случится, то после смерти отца нам придется жить под властью моего старшего брата.
Номи подумала о Королеве Ваккаро, свергнувшей Кардинала Беллакву с помощью лишь улыбки и яда. Историческая книга утверждала, что это было предательством, бесчестной изменой, но, по мнению Номи…
По мнению Номи, здесь и сейчас зародилась надежда. Женщины не были низшими существами. Однажды они уже управляли страной, и, возможно, снова возьмут бразды правления в свои руки.
– А что произойдет, если что-то случится с Малахией? – спросила она так тихо, что слова ее прозвучали едва ли громче дуновения ветра с моря.
Аса бросил на нее оценивающий взгляд.
– Мне бы не хотелось убивать брата.
– Нет-нет, я говорю вовсе не об убийстве. – В мозгу Номи сложился план действий. Клевета. Оговор. Скандал. – Если его обвинят в серьезном преступлении, возможно…
– Его следует обвинить в чем-то, чего он не совершал, – проговорил Аса без уверенности. Он, казалось, просто размышлял вслух.
– Вы сами говорили, что он совершил множество гнусных поступков. Следовательно, он – преступник, – убежденно проговорила Номи.
Аса положил руки ей на плечи и слегка повернул к себе.
– Подобный план требует много времени для выполнения. И кроме того, он рискован. Весьма и весьма рискован.
Он откинул волосы с ее щеки назад, и внезапно Номи осознала, что в темноте их тела находятся совсем рядом. И в этом тоже был риск.
– Ты можешь просто убежать, – продолжал он. – Я помогу тебе выбраться из дворца, найти новое место, где ты начнешь новую жизнь. Дам тебе новое имя, и ты пойдешь работать на фабрику или служанкой. Выбирай, что тебе больше по душе.
– Если я убегу, – сказала она мягко, – ничего в этом мире не изменится.
И Серину нельзя будет спасти.
Он придвинулся еще ближе, и даже в темноте Номи видела, как блестят его глаза.
– Так как мы поступим?
* * *
Полночи Номи и Аса разрабатывали план действий.
– Преступление должно касаться непосредственно Верховного Правителя, – сказал Аса убежденно. – А иначе отцу и дела не будет.
– Может, Малахия задумал войну? – предположила Номи.
– Слишком сложно. Слишком бездоказательно. Придется и в самом деле развязывать военные действия.
– Попытка убийства?
– Убийство Верховного? А что, может сработать. Отец очень болен, но Малахия вполне может поторопить матушку-природу.
Номи подумала о первой королеве и о том, как она пришла к власти.
– Возможно, он попытался использовать яд.
Они оба сейчас сидели за столиком для завтраков, и их обдувал холодный ветер.
– Яд слишком сложно обнаружить, да и не факт, что в него действительно поверят. Что, если он нанял кого-то, кто попытается физически убить отца?
– И вы вовремя раскроете заговор и спасете его!
Для Номи все сказанное казалось прекрасной сказкой. Она изменит порядок вещей. Она и Аса превратят Виридию в такую страну, какой ей и следует быть.
И они освободят Серину.
– Но убийца должен быть ненастоящим, – как бы размышляя, произнес Аса. – Нельзя подвергать отца реальной опасности. И это очень важно. Необходимо найти кого-то, кто понимает, что нужно создать только видимость угрозы, но никак не реальную угрозу.
– Да, кого-то, кому мы доверяем, кого спасем в дальнейшем от наказания.
– Да, – согласился Аса. – У него должны быть гарантии, что он избежит наказания, иначе зачем он будет помогать нам?
– И вы знаете такого человека? – спросила Номи.
– Несколько охранников полностью преданы мне, – проговорил он. – Но их во дворце все знают. Знают, что они – моя личная охрана, использовать их нельзя. Иначе подозрение немедленно падет на меня.
– А я не знаю никого, за исключением членов моей семьи.
Сердце ее затрепетало.
Рензо.
Нет. Нельзя его вовлекать. Слишком рискованно.
– А как мы защитим нашего фальшивого убийцу? – спросила она. – Как сделаем так, чтобы он не был пойман? В противном случае, ему несдобровать! Ведь вы сами говорили, что отец ваш беспощаден.
– Ты права. Мы разработаем для него план бегства…
Номи выпрямилась в плетеном кресле.
– День рождения Наследника. Грации говорили, что в этот день будет маскарад.
Этой ночью Наследник захочет потребовать ее к себе, в свои палаты.
Но не сможет, если его арестуют.
– Великолепно! – воскликнул Аса. – Тут нам и маскировка, и отличная возможность бегства. И наш заговор останется неизвестным. Ни малейшей опасности.
Она пристально взглянула на него. Облака уже к тому времени рассеялись, и лицо юноши прекрасно освещал серебристый лунный свет.
– И кто же нам поможет? Подумайте, – сказала она.
Немного поколебавшись, Аса покачал головой.
– Я знаю лишь охранников да слуг со служанками. Если дать гарантию свободы, то кто-нибудь из охранников мог бы совершить то, что мы задумали, но все они будут заняты на празднике. Исчезновение любого будет сразу замечено. А что касается слуг и служанок… Никому из них я до конца не доверяю. Но надежды еще не потерял. Уверен, что-нибудь придумаю.
Номи покачала головой.
– Не стоит. Я знаю человека, кто сделает то, что надо. Знаю человека, которому абсолютно верю. Это мой… – Она на секунду замешкалась. – Мой двоюродный брат.
Она понимала, что надо вести себя осторожно. В конце концов, дело касалось жизни Рензо.
– Двоюродный брат – отличная идея, – сказал вдохновленно Аса и слегка провел ладонью по руке Номи. Она была уверена, что он вряд ли понимает, что делает, но его прикосновения ей были приятны. – Так где он живет? Как мы с ним свяжемся?
– Я сама с ним свяжусь, – сказала Номи. Ей не хотелось говорить о Рензо больше, чем уже было сказано.
– Но как? Он живет в Беллакве?
– Я… – Она остановилась. Как же связаться с Рензо, не сказав об этом Асе? И не сказав, где тот живет?
Да и имеет ли это значение? Она уже доверила Асе так много. Он может отправить ее в тюрьму только за сегодняшние разговоры. До сих пор она рисковала лишь собой, но не Рензо. Номи набрала в грудь воздуха.
– Я напишу ему.
Аса от неожиданности замер.
– Так ты можешь не только читать, но и писать?
– Да. Я сама этому научилась. И именно я украла эту чертову книгу. Не моя сестра. Не Серина. Инес увидела книгу у нее в руках и решила, что во всем виновата она. Не я, а сестра. Не знаю, почему Серина не сказала им правду. Понимаете? На Гибельной Горе должна была оказаться я. Не она.
