Подавленная неудачей Серина повернулась и уже было зашагала прочь. Вдруг позади нее раздался голос Слеш:
– Ты уже разговаривала с другими командами?
Серина оглянулась через плечо.
– Пока только с тобой и Оракл. Начала с сильнейших.
Слеш посмотрела на Серину оценивающим взглядом и произнесла:
– Если заручишься поддержкой других команд, то я подумаю. Но есть еще одно условие. Нужен план. Хороший план.
Серина облегченно вздохнула. Все надежды, конечно, не оправдались, но хоть что-то.
– Спасибо.
Слеш кивнула, давая понять, что разговор закончен. Та же женщина проводила Серину за собой в лобби отеля. Там, на входе, девушка едва не столкнулась с Аникой. Увидев Серину, та остановилась как вкопанная.
Они долго глядели друг на друга, затем Серина прошла мимо и оказалась на солнце. Сопровождающая вывела ее на тропу, а затем растворилась среди деревьев.
Серина глотнула из фляги и, не обращая внимания на почти привычную болезненную пустоту в желудке, двинулась назад, к восточному побережью. Завтра она пойдет к Хворостинке, а может, и к Якане, если удастся договориться с Оракл.
Восточного берега Серина достигла к закату. Встала у самой кромки воды и принялась наблюдать за тем, как в небе появляются звезды.
Кто-то позади свистнул. Серина обернулась.
В нескольких футах от нее стоял Бруно.
– А я себе голову ломал, где ты прячешься, – проговорил он.
Лица его в наступившей полутьме было не разглядеть, но силуэт был виден отчетливо.
– Пошел прочь! – велела ему Серина.
Пальцы ее сжались на рукояти ножа. Она уже не была той перепуганной девочкой, как при их первой встрече, но все же ей стало страшно.
Он неторопливо, вразвалку двинулся к ней. Серина подавила в себе стремление отступить.
– С чего это мне убираться прочь? – спросил он почти равнодушным голосом. – Теперь ты не член команды, и никто тебя не защитит, а я наконец-то получу то, что хочу.
– Ну, попробуй! – прорычала Серина и бросилась на него.
Она надеялась, что в темноте он не заметит ножа в ее руке. Она ударила его ножом под ребра, но промахнулась и всего лишь оцарапала лезвием. Он взвыл и, не колеблясь, ударил ее кулаком в лицо. Она отлетела, приземлившись спиной на песок, и почувствовала, что ручка ножа в ее руке липкая от крови. Неуверенно девушка начала подниматься на ноги, но он пнул ее в бок, и она опять оказалась на песке.
– Сдавайся, – прорычал он. – Ложись на спинку.
Он оказался над ней, его колени – по обе стороны от ее бедер. Быстрым движением она зацепила его за ногу и, рывком приподнявшись, ударила в живот. Он упал; она, извернувшись, оказалась сбоку от него и, почти не глядя, полоснула его ножом. Затем с трудом поднялась на ноги, но тут он схватил ее за коленку и дернул. Она опять упала, на этот раз на живот, и в рот ей попал песок. Она начала отплевываться, и на нее вдруг обрушились разом слепая паника и безумная ярость.
Бруно обхватил ее обеими руками сзади, притянул к себе, медленно приподнялся. Охваченная ужасом, она неистово брыкалась и извивалась. Рукой Серина нащупала стеклянную флягу и швырнула в него, но промахнулась, и фляга отлетела в сторону. Наконец ее ступни оказались на его коленях, и она ударила одновременно обеими ногами. Он охнул, его хватка всего лишь на секунду ослабла, но и она, откатившись в сторону, успела освободиться. Дыхание с шумом вырывалось из ее горла. Она поднялась на ноги и отступила.
В темноте его лицо казалось маской смерти. Точно змея, гипнотизирующая жертву, он не отрывал от нее взгляд. Она на долю секунды замешкалась. Этого для него оказалось достаточно, и он выхватил свое оружие.
Она что было сил швырнула в него нож.
Нож по рукоять вошел ему в грудь.
Но он все же успел нажать на спусковой крючок. Руку взорвало болью, а инерция пули швырнула ее на землю. Головой она ударилась обо что-то твердое, и мир перед глазами померк.
Глава 32
Номи
В БАЛЬНОМ ЗАЛЕ ЧЕРЕЗ равные интервалы стояли великолепно одетые женщины, совершенно одинаково подняв руки над головой. Безмятежные лица их были устремлены к потолку, и исключение составляли лишь Марис с грустными глазами да Номи, чей взгляд выражал открытую ярость.
Номи никогда не была мастерицей в искусстве превращения в живую статую, поскольку никогда к этому не стремилась. Она не была сделана из глины – она была живой, и ее кости, мышцы, легкие и кровь в сосудах были созданы для движения.
Стоявшая в дальнем конце зала Инес грациозно изменила положение, и остальные Грации в тишине скопировали ее движение.
Мышцы Номи уже ныли.
Всю последнюю неделю она почти ничего не делала – лишь примеряла платья да посещала уроки танцев и прочие бесчисленные занятия для Граций. В остальное время она бесцельно расхаживала по комнате, приводя Анжелин в состояние безмолвной ярости. От Асы весточки не было, а поговорить на уроках танцев им никак не удавалось.
Ее одолевали мысли о Малахии. Вспоминалось то, как она оказалась на глубине в полной зависимости от его милосердия. Особенное беспокойство вызывало его сообщение о том, что книгу подбросил ей именно он. Это была явная ловушка. А как же иначе? Но он утверждал, что книга – подарок, и его взгляд почти убедил ее в этом, но теперь ее все сильнее и сильнее одолевали сомнения.
К тому же зачем думать о Малахии? Ведь все ее надежды связаны только с Асой. Да и видеть его ей отчаянно хотелось.
Меж тем не было вестей и от Рензо, и придерживаться обычного течения жизни в покоях Граций Номи становилось все тяжелее.
Верно ли понял Рензо ее послание? А вдруг он решил не ввязываться в дворцовые интриги? А что, если Треви предал Асу, и брат сейчас томится в застенках, ожидая приговора, который вынесет Верховный Правитель?
А еще Серина… Серина, которую Номи отчаянно хотела видеть и которую всей душой надеялась спасти.
Разум Номи снова блуждал в потемках, пытаясь ответить на вопросы, ответов на которые пока не было.
Что, если Рензо не получил письмо? Что, если Рензо не приедет?
Инес все никак не переходила к следующему положению, а руки Номи уже пылали огнем.
– Зачем мы этим занимаемся? – проворчала она едва слышно и опустила руки, желая восстановить кровообращение в пальцах.
– Номи! – вскричала Инес. – Подними руки. Никакие отговорки здесь неуместны.
Подавив рвущийся из горла стон, Номи подчинилась.
– Быть живой статуей для любого из мероприятий Верховного Правителя – огромная честь для нас, – едва слышно сообщила Кассия, держа заданную позицию так, словно она была сделана из камня.
