– Придется тебе побыстрее научить меня, сестричка.
Серина не сводила глаз с лица сестры в зеркале, сравнивая его со своим. Что в ней нашел Наследник? Конечно, у сестры глаза ярче, но зато у Серины кожа белее и волосы гуще, пышнее. А еще у Номи чересчур румяные щеки и вечно, как сейчас, плотно сжаты губы, отчего они кажутся совсем-совсем тоненькими. Да и выглядит она усталой и ужасно озабоченной, хотя, надо признать, и очень юной.
– Подведи глаза, – велела Серина. – Глаза – твое главное достоинство.
Она присела на край кровати. Ей, конечно же, сейчас надлежало заправлять кровати и прибирать в комнате, но она лишь сидела и наблюдала за тем, как Номи наносит себе на лицо макияж.
Наконец она закончила и, зная, что сестра смотрит на нее, скорчила зеркалу рожу.
– В такой яркой раскраске я выгляжу смешной.
– Ты выглядишь прекрасно.
Серина поднялась с кровати и принялась расчесывать волосы Номи. Кончики казались сухими, ломкими, не помешало бы вымыть их в травяном настое. Но сами волосы были густые и пушистые, почти такие же, как у Серины.
Серина помогла сестре сделать пучок на затылке. Затем, слегка попререкавшись с сестрой, Номи заплела волосы Серины в косу. Теперь они выглядели согласно своим обязанностям: Серина – служанка, Номи – Грация.
Но выражение лиц у обеих было одинаковое – мрачное, хмурое.
– Иди же, – велела Серина. – Мне пора прибираться.
Номи не пошевелилась.
– Серина! Мне ужасно жаль, что все так получилось.
Явственный страх в глазах Номи заставил сердце Серины сжаться. Она знала, что ей следует как-то ободрить сестру, сказать ей что-нибудь ласковое, но ей и самой было тяжело – новая реальность тоже давила на нее.
Со вздохом она вымолвила:
– Знаю.
Номи, углядев что-то в зеркале, остолбенела. Серина проследила за взглядом сестры и увидела на прикроватном столике книгу.
Серина вскочила, подбежала к столику и схватила книгу.
– Ее нужно спрятать, а лучше выбросить в окно. Номи, эта книга опасна для нас.
Увидев обложку, Серина заколебалась. Почему книга кажется такой знакомой?
Серина опустилась на кровать и провела рукой по буквам на обложке. Номи присела рядом.
– Это книга легенд, такая же, как приносил Рензо. Я увидела ее в библиотеке и не смогла ничего с собой поделать. Здесь все такое чужое, незнакомое… А эта книга – словно кусочек дома.
Серина вспомнила, как Номи и Рензо читали ей под покровом ночи, и пламя свечи колебалось в такт их словам.
Она открыла книгу на первой странице.
– Первый рассказ называется «Голубки». Верно? Он всегда был моим любимым.
Номи улыбнулась.
– Мы прочитали его тебе так много раз, что, похоже, ты выучила его наизусть.
Серина уставилась на буквы, как будто могла читать. От нахлынувших воспоминаний затрепетало сердце.
– Думаешь, я все еще помню?
Номи улыбнулась.
– Попробуй.
Серина закрыла глаза и как будто оказалась в углу комнаты Рензо, освещенном огарком свечи.
– Задолго до того, как были рождены предки наших предков, земли здесь еще не было, – пробормотала она. – Не существовало даже Виридии, а повсюду плескался океан. И не было берега, куда бы катились его волны, и не было скалы, о которую бы волны эти… – Дверь спальни отворилась, и глаза Серины открылись, но у нее изо рта, тем не менее, вылетело последнее слово: – разбились.
– Номи, тебе надлежит быть… – Инес замолчала. Она глядела на Серину, на книгу у нее в руках. Прямо за ней стоял одетый в белое мужчина.
– Что вы делаете?
– Мы… – начала Серина и запнулась.
Что тут скажешь?
В комнату вошел слуга Верховного Правителя.
Лицо Инес словно окаменело.
Серина вскочила с кровати. В руке у нее оставалась книга, которую тут же выхватил слуга Верховного.
– Подождите! – в отчаянии закричала Номи. – Вы не понимаете. Это…
Закончить Номи не успела. Человек в белой ливрее, грубо схватив Серину за руку, выволок ее за дверь, и та лишь успела бросить на сестру прощальный взгляд.
Дверь спальни захлопнулась. Номи прижала руки к груди, по щекам заструились слезы. Она была такой маленькой в этой огромной комнате с огромной кроватью. Никогда прежде она не чувствовала такого одиночества, такой обреченности.
* * *
Приговора Серина ждала в крошечной плохо освещенной комнатке, находившейся где-то в глубине дворца. Вряд ли Верховный Правитель позволит ей оставаться служанкой Номи. Хотя, быть может, велит выпороть и все же разрешит вернуться к своим обязанностям.
Никогда прежде Серине и в голову не приходило, что она будет молить о порке.
Говорить, что книгу выкрала Номи или что она умеет читать, нельзя, поскольку такое признание навредит им обоим.
Если бы только я вовремя спрятала эту злополучную книгу…
Если бы только Номи ее не украла…
Серина ходила кругами по крошечному помещению, и в голове проносилось: «если бы, если бы, если бы…»
Дверь открыл рослый мужчина в зеленой униформе.
– Серина Тиссаро, вас желает видеть Верховный Правитель.
Сердце в ее груди подскочило и упало. Она последовала за своим провожатым. Путь их пролегал вдали от комнат, где обитали Грации, но Серина все равно обыскивала взглядом каждый угол в надежде увидеть Номи.
Наконец высокий слуга остановился, распахнул дверь и впустил Серину в комнату. Девушка прошла внутрь. Она полагала, что окажется в приемном покое, но комната оказалась совсем небольшой, с огромным количеством книжных полок вдоль стен.
Библиотека.
У окна в кожаном кресле сидел Верховный Правитель. Лицо его имело серовато-пепельный оттенок, и был он так худ, что, казалось, его кожу вот-вот прорвут кости. Но глаза Правителя горели.
– Серина Тиссаро, – сказал он ледяным голосом. – Моя Главная Грация доложила, что ты умеешь читать.
Серина уставилась на выложенный керамическими плитками пол. Ни пошевелиться, ни тем более ответить она не могла. Девушка едва дышала. Он не сказал ничего угрожающего… Пока не сказал, но наблюдал за ней, словно ястреб, высматривающий добычу.
– Кто тебя учил? – В голосе его сквозь лед проступило пламя.
– Никто, – прошептала Серина.
Верховный Правитель пошевелился, и она услышала, как гремят его кости, но, скорее всего, это ей лишь показалось. Серина сглотнула.
– Кто это был? Твой отец? Двоюродный брат?
