Рафик положил ее на подушки и разжал руки, стараясь утихомирить внезапный всплеск своего желания. Глаза Стефани тут же раскрылись.
– Все хорошо, – сказал он, прочитав в них безмолвный вопрос, – вам ничего не надо делать.
– Но я хочу. Разве вы не хотите, чтобы я?..
– Да. – Его тело весьма наглядно согласилось, но он проигнорировал это. – Да, хочу, очень хочу, но не сейчас. Прежде чем мы узнаем друг друга, вы должны узнать себя.
На этот раз Рафик решил положиться на свой инстинкт. Он знал, как доставить удовольствие женщине. Но это была Стефани, женщина, совсем не похожая на других. Он стал целовать ее шею. Провел рукой вдоль тела, коснувшись груди, и заметил, как напрягся под туникой ее сосок. Потом обхватил ее грудь ладонью, сжал сосок пальцами, и она слегка шевельнулась, словно хотела, чтобы он не останавливался. Рафик считал себя искушенным любовником, но он никогда прежде не занимался любовью, как сейчас, с такой заботой о ней, с такой сосредоточенностью на ее ощущениях. Ему непременно нужно было знать, что она получает удовольствие.
Стефани потянулась к нему, ища его губы, и он ее поцеловал. Ее рот, ее язык лишали Рафика способности думать. Он расстегнул пуговки ее туники и сквозь тонкий шелк нижней сорочки поцеловал грудь, заставляя Стефани беспокойно ерзать на подушках, заставляя ее хотеть чего-то еще, чего-то большего. Чтобы он взял губами сосок? Да. И чтобы его руки, сдвинув тунику вверх, ласкали сквозь ткань внутреннюю сторону ее бедер.
Стефани напряглась. «Что дальше?» – казалось, спрашивала она. В ответ Рафик поцеловал ее. Она не открывала глаз. Дышала прерывисто и часто. Ее тело, лежавшее рядом с ним на подушках, горело огнем, шелковые волосы щекотали ему кожу. Он осторожно раздвинул ей ноги. Стефани не сопротивлялась, но снова напряглась. Что теперь?
– Стефани, мне остановиться?
Она открыла глаза. Ее веки отяжелели от желания.
– Нет, – ответила она. А потом, заметив, что он сомневается, добавила: – Прошу вас, не останавливайтесь.
От прикосновения его пальцев к ее голому телу по животу Стефани пробежал легкий трепет. Его рука скользнула вниз, накрыв самое сокровенное место, губы накрыли ее рот медленным поцелуем.
– Не надо спешить, мы никуда не торопимся, – прошептал он.
– Да, – шепнула она.
Еще один поцелуй, и его язык скользнул к ней в рот, а пальцы скользнули между ног. Стефани вскрикнула. Резкий звук, который он поначалу принял за боль. Но потом она сжала его руку бедрами. Рафик ощутил влажную напряженную плоть. Его собственная набухла и напряглась в ответ, однако все его внимание по-прежнему было поглощено ею одной. Его пальцы ласкали и дразнили, заставляя ее тело выгибаться к нему. Рафик продолжал целовать и ласкать Стефани. Его руки, губы, язык возносили ее все выше и выше к вершине. Ближе, еще ближе. Безумный крик возвестил, что пик наслаждения настиг ее с невероятной силой, и она вцепилась в него, словно боялась утонуть в блаженстве.
Когда все кончилось, Стефани открыла глаза, разжала руки и улыбнулась ему так, что у Рафика захватило дух.
– Я и понятия не имела… – сказала она.
– Стефани! – Рафик снова поцеловал ее. – Поверьте, удовольствие было взаимным.
Рафик коснулся ее губ легким поцелуем.
– А теперь мы поедим. Пора удовлетворить аппетит другого рода. Но сначала вы можете освежиться в комнате за шторой.
В кувшине с водой плавали лепестки роз. На блюдце лежал свежий кусок мыла, на полке – стопка мягких полотенец. И зеркало. Стефани посмотрела на свое отражение, удивляясь, что не сильно изменилась. А ведь казалось, ее тело разорвалось на миллионы маленьких частичек. Когда все закончилось, когда она медленно спустилась вниз с небес, где она парила, Стефани почувствовала себя так, словно эти частички снова сложились в одно целое, но не так, как раньше. Она была довольна собой, и в ее улыбке проглядывал легкий отблеск этого самодовольства.
– Распутница, – сказала она своему отражению. – Бесстыжая девка. – Слова, которые так больно жалили ее, заставляя опускать голову от стыда за то, что она сделала, теперь действовали на нее совсем иначе, чем тогда, когда их шептали у нее за спиной, публично ставя на нее позорное клеймо. В душе ей даже нравилась мысль о том, что она заслуживает слов, которыми ее клеймили. Ей даже хотелось стать еще более порочной…
Рафик налил Стефани еще стакан холодного гранатового сока и положил несколько медовых сладостей.
– Вы выглядите очень подавленной. Жалеете о том, что случилось? – спросил он.
– О нет. Совсем наоборот. – От ее улыбки Рафик почувствовал, как кровь горячей волной хлынула к чреслам. – Видите ли, Рафик, мой пытливый ум и готовность к экспериментам – это основа моего успеха в ветеринарии.
До него не сразу дошло, что она имеет в виду, но, когда он понял, его не до конца успокоившееся возбуждение снова дало о себе знать.
– Вы предлагаете, чтобы мы смелее экспериментировали с удовольствиями?
– Я говорю, что мне бы этого хотелось. Но я сильно сомневаюсь, что могу вас чему-то научить. – Стефани засмеялась.
– Вы себя недооцениваете. – Он коснулся ее щеки. – Сегодняшний эксперимент стал для меня такой же новостью, как для вас. С вами я чувствую все, как в первый раз.
– Что ж, для меня все это тем более ново. – Стефани отставила в сторону пустую тарелку и облизнула пальцы. – Я буду полагаться на ваш опыт. Как ветеринар, я всегда могу свериться со справочниками или учебниками, но учебников для падших женщин не существует.
– Напротив, существует множество таких книг. Мой дедушка – вы уж меня простите – был большой знаток в этих делах и имел обширную коллекцию. Хотя должен признаться, что я предпочитаю ваше предложение поэкспериментировать.
– Меня почти всему надо учить, тогда как вы… боюсь, вы будете разочарованы. – Ее глаза затуманились.
– Стефани, вы не можете меня разочаровать. – Он нежно поцеловал ее руку. – Вы каждый день меня удивляете своей обезоруживающей искренностью. И своим новым взглядом на мир.
Его прервал внезапно раздавшийся стук в дверь. Рафик вскочил на ноги, поправляя одежду. Вернулся он мрачным.
– Еще одна вспышка болезни. На этот раз одна из племенных кобыл.
Во время их поспешного возвращения во дворец Стефани на себе испытала, что такое верблюжьи бега. Отчаянно вцепившись в поводья, она пустила своего верблюда бежать за верблюдом Рафика и чувствовала себя как на корабле во время шторма. Рафик не знал никаких подробностей, кроме того, что Баталь продолжал выздоравливать. Он отправил своего человек вперед сообщить, что они едут.
– Два случая за двадцать четыре часа, – задыхаясь, сказала ему Стефани, когда они замедлили шаг перед впечатляющим дворцовым фасадом. – Такого ведь раньше не случалось, верно?
Он хмуро кивнул. Огромная дверь в стене распахнулась. Они спешились. В арке комплекса конюшен их ждал высокий, худой человек, безмолвно наблюдавший за их приближением. Выйдя из тени им навстречу, мужчина вежливо поклонился, но не ей, а только Рафику.
