– Покровитель мой на кладбище.
– Советом моим не побрезговал? Некролог себе написал? Тогда иди, почитай, успокойся. Ты молодой, что-нибудь придумаешь.
Вместо этого Яблочков пошел в трактир и с горя напился.
6 июня 1871 года, воскресенье
Утром Арсения Ивановича разбудила прислуга:
– Господин к вам очень важный…
Важным господином оказался лакей генеральши Ефимовой-Ольской – прямая спина, благородная седина и лихо закрученные усы делали Василия похожим на покойного императора:
– Барыня просит ее навестить.
– Когда? – уточнил Арсений Иванович, плохо представлявший после вчерашнего, который сейчас час.
– Дело срочное. Однако вы не в форме.
– Точно. Совсем не в форме. Скажи барыне, что завтра загляну.
Василий, не сказав ни слова, удалился, однако минут через десять явился вновь со стаканом сока из помидоров:
– Выпейте, поможет.
Арсений Иванович, с трудом оторвав голову от подушки, жадно хлебнул – пить ему очень хотелось. Но вместо живительной влаги обнаружил в стакане обжигающий состав, от которого закашлялся. И сразу пришел в себя, будто и не пил весь вчерашний день:
– Водка, соль, красный и черный перец, пара помидоров, – сообщил рецепт чудо-напитка Василий. – Его превосходительству завсегда помогало. Барыня предоставила вам свой экипаж. Так что одевайтесь. А я помогу.
Лакей открыл шкап и, обнаружив там новенький фрак с сорочкой, удовлетворенно крякнул:
– Это подойдет.
Серафима Осиповна приняла Яблочкова в гостиной, завешанной живописными изображениями покойного мужа – поручик Ефимов-Ольский обороняет крепость Динабург в 1812 году; великий князь Михаил Николаевич осматривает 3-ю роту Саперного батальона, которой командует капитан Ефимов-Ольский; командир лейб-гвардии Саперного батальона генерал-майор Ефимов-Ольский докладывает на красносельских маневрах императору, генерал-лейтенант Ефимов-Ольский при обороне Севастополя.
– Совсем вы, Сенечка, забыли старуху, – пожурила Яблочкова генеральша, сменившая из-за траура белый чепец на черный.
– Простите-с, служба-с, – Арсений Иванович нагнулся к вытянутой ручке.
– Ах, какой запах! Любимый о-де-колон Верблюжонка! – восхитилась Серафима Осиповна парфюмом, которым только что щедро обрызгал Яблочкова Василий.
– Мне он тоже очень нравится, – приврал Арсений Иванович.
– Присаживайтесь! Как раз из-за вашей службы вас и позвала. Дело в том, что меня ограбили.
– Давно? – спросил Яблочков, озираясь по сторонам. Вроде все ценные вещи на своих местах.
– Ну не совсем меня. Мой доходный дом на Коломенской. Жильцы, как обычно, на лето съехали, и управляющий рассчитал лишних дворников. Один из них остался этим недоволен и на прощальной попойке подсыпал товарищам снотворное. Когда они заснули, запустил грабителей в дом. А один из съехавших арендаторов, как назло, не успел вывезти вещи. Статский советник Сапрыкин. Столовое серебро, драгоценности супруги, шубы… И я теперь за них в ответе. Сапрыкин требует или вещи вернуть, или выплатить их стоимость.
– В полицию обращались?
– Ну а как же, первым делом съездила к Феденьке. Он тут же пристава вызвал, велел ему носом рыть, но тот, выяснив, что дворник был зарегистрирован по фальшивому паспорту, велел идти в сыскное. Вот я и вспомнила о тебе.
– Дело в том, Серафима Осиповна, что со вчерашнего дня я там больше не служу.
– Как так? Что приключилось?
Яблочков рассказал.
– Да что же это Феденька творит? За твои подвиги орден надо вручать, а он со службы выпер. Такой же чудак, как и его отец. Тот всю жизнь бабочек ловил. Приедет к кому-нибудь в имение погостить и давай по полям с сачком бегать. А как кого поймает, к листу бумаги булавкой пришпиливает. К нам тоже приезжал. На меня даже не взглянул, сразу сачок в руки, только его и видали… А на третий день дождь случился, не побегаешь, скучно ему стало, оттого ко мне и посватался. Но я отказала, естественно, зачем мне муж с придурью? Тогда в тот же день он посватался к нашей соседке графине Комаровской. Такой страшненькой, что на балах к ней никто не подходил. Ей выбирать не приходилось, она приняла предложение. Я ведь до сих пор с ней дружу. Так что не волнуйся, Феденьку она приструнит. Сегодня же! А завтра ты, как ни в чем не бывало, выходи на службу. И сразу розыском сапрыкинских вещей займись.
– А если не найду?
– Найдешь. Начальник твой… Как его…
– Крутилин.
– Точно! Вчера я к нему заезжала. Дал понять, что знает, где вещи. Но запросил пятьсот рублей на расходы. И то лишь потому, что у меня записка от Феденьки была. Иначе, сказал, пришлось бы тысячу платить.
– И вы заплатили?
– Нет, конечно. Потому что про тебя вспомнила. Но Крутилину не сказала, что мы с тобой родственники. Чтоб потом палки в колеса тебе не вставлял. Ты-то, надеюсь, со старухи денег не запросишь?
– Конечно, нет. Сам перед вами в долгу.
– Тогда ступай. А я навещу старуху Треплову.
До приема у Леночки оставалось еще время, и Яблочков решил заскочить к Тейтельбауму. Вчерашнее внезапное озарение в его лавке заставило ее покинуть столь стремительно, что о возврате фрака договориться не успел.
– Вы будто Великий князь! – приветствовал его купец. – Поймали вашего Злодея?
– Увы! Гирша Менделевич…
– Лучше Григорий Михайлович – в лавке всегда покупатели.
– Я вас нечаянно обманул. Честно говоря, хотел не купить, а взять у вас фрак напрокат. Приобрести толщина кошелька не позволяет. Я хотел договориться с вами вчера, но, узнав про Рыкачева…
– А я ведь тоже должен признаться. Обманул я вас. Помните наш самый первый разговор в сыскной? Я попросил вас озвучить сумму. Если честно, готов был к цифре на порядок большей. Так что пусть этот фрак с сорочкой станет скромной компенсацией за мое ловкачество. Нет! Позвольте также присоединить к нему эту бабочку и шелковый цилиндр. Посмотрите на него, последний визг моды – умеренно высокий с узкой черной лентой вокруг тульи. Примерьте, примерьте…
Удивленный Яблочков надел цилиндр, погляделся в зеркало. Действительно, хорош.
– Так! Еще платочек в кармашек, лайковые перчатки. Думаю, предложение барышне можете делать уже сегодня. Клянусь, что не устоит. Хотя… Нужно поменять штиблеты. Пойдемте в лавку к Тимхякову, что торгует готовой обувью. У него отличная кожа.
Покупку штиблет тоже оплатил Тейтельбаум.
– Остались цветы для вашей невесты.
– Цветы, позвольте, я сам, – остановил расщедрившегося купца Арсений Иванович.
– Конечно, понимаю. Но можно я подскажу? Если, конечно, временем располагаете.
