Что же делать? Как вернуть вещи Сапрыкину? Где взять денег для аренды пятикомнатной квартиры?
Решение пришло вечером, когда шел по Литейному проспекту.
7 июня 1871 года, понедельник
В понедельник без пяти девять Арсений Иванович, придав лицу безмятежный вид, зашел в сыскное и громко поздоровался. Надзиратели и агенты, толпившиеся в приемной, дружно обернулись и застыли в изумлении. Яблочков усмехнулся, подумав, что «Ревизора» смотрел десятки раз и даже сам в нем играл, но такого оцепенения в финальной сцене никогда не видел.
– Шеф уже прибыл? – спросил Яблочков, направляясь к кабинету Крутилина.
Первым пришел в себя Фрелих:
– Сеня, – сказал он ласково, – ты лучше после десяти приходи, вместе с посетителями. Не в духе сегодня Иван Дмитриевич.
Арсений Иванович опять усмехнулся и даже стучаться не стал, открыл дверь и зашел. Крутилин, кинув взгляд, снова углубился в лежавшие перед ним бумаги. То, что не выказал удивления, Яблочкова взбодрило. Значит, Серафиме Осиповне удалось восстановить его в должности.
– А говорил, что покровитель умер. Опять обманул старика, – пробурчал Крутилин.
– Какой же вы старик? Сорок три вам только стукнуло, – улыбнулся Арсений Иванович.
– То – снаружи, а в душе – в два раза больше. Скажу честно, твоему возвращению рад.
– А я-то как рад…
– А вот тебе радоваться рано. Если Рыкачева не сыщем, станешь козлом отпущения. Так не я, Федор Федорович решил. Потому что Государь нашим исправлением службы сильно недоволен. В общем, ноги в руки… Хотя нет. Посетителей заместо меня примешь. А я навещу осведов, поставлю всех на уши.
Яблочков хотел сказать, что вряд ли криминалисты смогут помочь им в розыске человека не из их тесного мирка, но не стал. Начальству виднее!
Глава шестая
6 июня 1871 года, воскресенье
Вот и настал самый радостный и одновременно самый печальный для гимназистов день Торжественного акта, день вступления во взрослую жизнь. Вместе с родителями и преподавателями они собрались в полдень в актовом зале. После Благодарственного молебна выступил директор гимназии:
– Поздравляю вас, господа, с окончанием курса. От лица педагогического совета желаю каждому на выбранном им поприще благотворного успеха. Чем достигаются успехи, вы теперь знаете, это – плод труда вашего. А труд есть сила, создающая благополучие человеческих обществ. Кто трудится, тот шествует вперед. Шествует и преуспевает! И преуспеянием своим водворяет вокруг себя довольство и благосостояние, которыми счастливит не только себя, но и среду, в которой живет…
Сашенька подавила зевок. Бедный Евгений! Семь бесконечных лет он слушал речи этакого фанфарона и даже сейчас делает вид, что слушает. Княгиня перевела взгляд на дочь. Татьяна развлекалась тем, что строила глазки товарищам брата. Как же летит время! В следующем году Тане тоже предстоят выпускные испытания. Но, в отличие от юношей, барышень в университеты не принимают и на службу в присутственные места не берут. Слава богу, Татьяна придумала себе занятие до замужества – будет помогать отцу, для чего уже освоила стенографию.
– Труд возвышает нравственную природу человека, облагораживая стремление его и сообщая деятельным силам его направление к добру и пользе. Не переставайте же, господа, трудиться на избранных поприщах не на словах, а на деле.
Боже, какое занудство! А несчастному Володе придется слушать эти речи не семь, как Жене, а восемь лет. Потому что с будущего года срок обучения в гимназиях увеличивают. Может, отдать его в частную? Говорят, там и преподаватели сильней, и администрация посолидней. Только вот в правах пока что частные гимназии уступают государственным. Но за четыре года – Володе всего-то шесть – все может измениться.
– Трудясь же, не поддавайтесь самомнению, и Господь благословит труды ваши плодотворными успехами. Еще раз приветствую вас, радуюсь вашею радостью и напутствую вас самыми искренними пожеланиями.
Собравшиеся очень искренне, потому что директор способен был говорить часами, а сегодня ограничился десятью минутами, зааплодировали. От имени выпускников выступил лучший из них – Евгений Тарусов. Сперва сердечно поблагодарил преподавателей, наставников и инспекторов, а затем предложил почтить память Кости Гневышева. Все встали.
После вручения аттестатов преподаватели и выпускники, встав у портрета Императора, трижды спели гимн, а затем, рассевшись полукругом, сфотографировались на память.
Князь Тарусов с умилением разглядывал аттестат сына: – Сынок-то меня обскакал! Одни пятерки!
– У тебя что, двойки были? – удивился Володя.
– Нет, конечно! Я тоже с золотой медалью закончил. Но вот по географии схлопотал четверку. Забыл… Как его… Пролив между нами и японцами…
– Лаперуза! – напомнил Володя.
– Ты-то откуда знаешь?
– А я уже все Женькины учебники прочел.
Сашенька с Диди переглянулись – Володя радовал знаниями в гуманитарных науках. Но категорически отказывался учиться писать и считать.
– Отстаньте, я еще маленький, – говорил он, когда у него пытались отнять роман и усадить за прописи или таблицу умножения.
Счастливые выпускники отправились в ресторан, а семейство Тарусовых – на Острова. Их камердинер Тертий выехал туда ранним утром, и к приезду хозяев самовар уже пыхтел, закуски были красиво разложены, а шампанское – как без него в такой день? – успело охладиться в Невке.
– За будущее светило отечественной юриспруденции князя Евгения Тарусова! – провозгласил тост Дмитрий Данилович.
– Можно попробовать? – спросил у матери Володя, кивая на бокал с пузырьками.
– Тебе не понравится. Оно не сладкое, – объяснила отказ Сашенька.
– Зачем тогда ты его пьешь?
– Для веселья…
– Я, может, тоже повеселиться хочу.
– Кто тебе мешает? Залезь на дерево.
– Только после тебя, – обиделся Володя и углубился в книгу.
– Завтра мы с детьми поедем в Лигово, – сообщила мужу Сашенька, когда он, закончив с шампанским, опрокинул рюмочку коньячку.
Дмитрий Данилович удивления не выказал (княгиня боялась, что сразу догадается, зачем туда собралась), но заданный им вопрос ее встревожил:
– На поиск дачи?
– Какой дачи?
– Обыкновенной. Испытания уже закончены. Детям нужен свежий ветер… Ну, то есть свежий воздух.
– Мы же едем за границу!
Это была многолетняя мечта: Австро-Венгрия, Саксония, Франция, Сардиния и далее – через Рим в Неаполь. Но всегда мешало отсутствие денег. Ведь в самом начале совместной жизни супруги постановили: Сашенькино приданое не трогать, жить исключительно на заработанное. Однако долгое время зарабатывать много не получалось, и поездку за границу Тарусовы позволить себе не могли. И только когда Дмитрий Данилович поступил в адвокатуру, сделал себе имя и обзавелся клиентурой, мечта превратилась в реальность. Диди клятвенно пообещал, что этим летом они покатят за границу. Сашенька всю зиму восстанавливала забытые за ненадобностью немецкий и французский, вдобавок итальянский выучить умудрилась. Прочла десятки путеводителей, расписала по дням маршрут, наметила гостиницы. Оставалось лишь взять билеты на поезд.
