[Камера снимает заброшенный завод на окраине Харбина, провинция Хэйлунцзян, Китай. Завод ничем не отличается от других заводов в индустриальной центральной части Китая в разгар очередного спада безжалостных циклов взлетов и падений страны: запущенность, тишина, пыль, окна и двери закрыты и забиты наглухо. Корреспондент Саманта Пэйн стоит в шерстяной шапке и шарфе. Ее щеки покраснели от холода, а глаза выглядят уставшими. Она говорит спокойным голосом, а клубы конденсата ее дыхания медленно улетают, закрывая ее лицо.]
Саманта: В этот день в 1931 году были сняты первые кадры Второй японо-китайской войны около Шэньяна, здесь, в Маньчжурии. Для китайцев это стало началом Второй мировой войны, более чем за десять лет до вступления в нее Соединенных Штатов.
Мы находимся в районе Пинфан на окраине Харбина. Большинству жителей Запада это название ничего не говорит, однако некоторые называют это место «азиатским Освенцимом». Здесь в течение всей войны Отряд 731 Императорской армии Японии проводил страшные эксперименты над пленными из числа китайцев и союзников, пытаясь разработать биологическое оружие и выяснить пределы человеческой выносливости.
Из этих соображений японские армейские доктора убили тысячи пленных, проводя эксперименты с лекарствами и оружием, вивисекции, ампутации и другие систематические пытки. В конце войны отступавшая японская армия убила оставшихся пленных и сожгла комплекс дотла, оставив за собой только остовы административных знаний и несколько ям, в которых разводили зараженных опасными заболеваниями крыс. Выживших не было.
По оценкам историков, жертвами исследований и разработок в области биологического и химического оружия: сибирской язвы, холеры, бубонной чумы, здесь и в других сопутствующих лабораториях стало от 200 000 до полумиллиона китайцев, практически все – мирные жители. В конце войны генерал Мак-Артур, верховный главнокомандующий союзными силами, предоставил всем членам Отряда 731 защиту от уголовного преследования за военные преступления, чтобы получить все данные по проведенным экспериментам и не допустить их утечки в Советский Союз.
Сегодня практически не осталось свидетельств этим страшным преступлениям, кроме небольшого музея, расположенного поблизости, число посетителей которого очень невелико. Там, на краю пустого поля, видны каменные развалины. Раньше здесь был крематорий для сожжения жертв. Завод за моей спиной возведен на фундаменте склада, который использовался Отрядом 731 для хранения питательной среды для бактерий. Вплоть до последнего экономического спада, ставшего причиной его закрытия, этот завод производил двигатели для мопедов, работая на совместную японо-китайскую компанию в Харбине. И подобно страшному эху войны вокруг бывшего штаба Отряда 731 несколько фармацевтических компаний открыли головные офисы.
Возможно, китайцы рады забыть об этом этапе своего прошлого. Что ж, тогда об этом забудет и весь остальной мир.
Только если Эван Вэй не скажет своего решающего слова.
[Саманта говорит поверх смонтированных изображений Эвана Вэя, читающего лекцию в аудитории и стоящего вместе с доктором Кирино рядом со сложным, громоздким прибором. Похоже, что на фотографиях им обоим меньше тридцати.]
Доктор Эван Вэй, американский историк китайского происхождения, специализирующийся в области классической Японии, поставил для себя цель: напомнить миру о страданиях жертв Отряда 731. Вместе со своей женой, доктором Акеми Кирино, известным американским специалистом японского происхождения, занимающимся экспериментальной физикой, они разработали вызвавший многочисленные споры метод, который, по их заявлениям, позволит людям путешествовать в прошлое и наблюдать исторические события в момент их возникновения. Сегодня он открыто продемонстрировал свой метод, вернувшись в 1940 год, пик активности Отряда 731, и став свидетелем совершенных там зверств.
Японское правительство заявило, что Китай прибегает к пропагандистским приемам, и выразило решительный протест Пекину за разрешение проведения этого опыта. Ссылаясь на принципы международного законодательства, Япония оспаривает право Китая спонсировать экспедицию в эпоху Второй мировой войны, так как Харбин находился под властью Маньчжоу-го, марионеточного режима Японской империи. Китай отклонил претензии Японии и объявил опыт доктора Вэя «раскопками национального достояния», а теперь заявляет свои собственные права на визуальную и звуковую запись предложенного доктором Вэем путешествия в прошлое в соответствии с китайскими законами об экспорте памятников древности.
Доктор Вэй настоял, что он с супругой проводит этот эксперимент в качестве физических лиц, являющихся гражданами США, и не имеет связи с каким-либо правительством. Они попросили американского генконсула в городе Шэньян, а также представителей ООН сделать все возможное, чтобы защитить их начинание от вмешательства различных государственных чиновников. Непонятно, каким образом разрешится эта юридическая неразбериха.
Тем временем различные группы в Китае и за рубежом проводят акции протеста: некоторые – в поддержку доктора Вэя, некоторые – против. Китай мобилизовал тысячи полицейских для подавления беспорядков и недопущения этих демонстрантов до Пинфана.
Оставайтесь с нами, и мы будем держать вас в курсе дальнейшего развития этого события исторического значения. Саманта Пэйн, специально для радиовещательной корпорации Азиатско-Тихоокеанского региона и Австралии.
* * *
Акеми Кирино:
Чтобы действительно вернуться в прошлое, необходимо было преодолеть еще одну трудность.
Частицы Бёма-Кирино позволяют детально реконструировать все типы информации о моменте их зарождения: вид, звук, микроволны, ультразвук, запах антисептиков и крови, жжение носа от кордита или пороха.
Однако это огромный объем информации даже для одной секунды прошлого. У нас нет никакого способа сохранить ее, не говоря уж об обработке в режиме реального времени. Объем собранных за несколько минут данных превысит емкость всех серверов Гарварда. Мы могли открыть дверь в прошлое, но не увидели бы ничего в этом стремительно несущемся на нас цунами битов.
[За спиной доктора Кирино оборудование, похожее на большой клинический магнитно-резонансный томограф. Она делает шаг в сторону, чтобы камера могла медленно приблизиться к тому месту томографа, где должна находиться голова добровольца. Камера продолжает двигаться через трубу к свету в конце, голос доктора продолжает звучать за кадром.]
Будь у нас достаточно времени, возможно, мы бы нашли решение по записи данных. Но Эван считал, что у нас нет времени на ожидание. Родственники жертв старели, умирали, а Война уже стиралась из памяти живущих. Он чувствовал, что наша обязанность – дать ныне здравствующим родственникам погибших те ответы, которые еще можно было получить.
Мне пришла в голову идея использовать мозг человека для обработки информации, собранной датчиками Бёма-Кирино. Возможности мозга параллельно обрабатывать массивные объемы данных (что и является основой нашего сознания) показали высокую эффективность в плане фильтрации и упорядочивания лавины данных, поступающих с датчиков. На мозг можно было подавать необработанные электрические сигналы, он отфильтровывал бы 99,999 % и превращал остальное в зрительные образы, звуки, запахи, мог бы все осмыслить и сохранить в памяти.
