Разумная предосторожность не раскрывать многого, пока коготки пойманной птички основательно не увязнут. Все закрытые общности существ похожи этим друг на друга, как капли воды. Но именно благодаря сохранению тайн и обретается власть над несведущими, а что может быть слаще власти?
Он помолчал, перебирая в памяти камни тяжёлых воспоминаний, потом грустно продолжил:
— Если бы ты знал, сколько месяцев я ждал этого дня! Как мечтал встретить райга и увести с собой за Порог... Обрести собственную свободу и помочь людям. По-настоящему помочь. Но... не повезло. Теперь придётся возвращаться и всё начинать сначала.
— Хм, а так ли уж нужно возвращаться?
— Не понимаю.
Я прислонил чехол с луком к борту и скрестил руки на груди:
— Давай посмотрим на события внимательнее. Ты говорил своим, как собираешься поступить?
— Конечно. Да они и так знали, что я сплю и вижу, как бы сбежать от жизни. Потому и долго не позволяли одному встречаться с райгом, просто теперь уже устали меня стеречь.
В самом деле, такой беспокойный Проводник способен изрядно потрепать нервы наставникам и соратникам. Но тот факт, что его всё же стерегли... Значит, не так уж парень бесталанен, как считает сам. Только упрям не в меру, а упёртость пагубно сказывается на любом Даре, вот и Проводники решили: хватит тратить силы зря. Желает покончить с собой? Пусть. Не понимает своей выгоды, как ни пытались объяснять? Остаётся только умыть руки и позволить упрямцу торить собственный путь.
— Они ведь не ждут твоего возвращения?
— Его не должно было быть, зачем же ждать?
— Так что же тебе ещё требуется? Ты свободен!
Карие глаза растерянно моргнули, но не пожелали наполниться радостью:
— Свободен? Пожалуй... Но что мне делать с этой свободой? Может, подскажешь?
И рад бы, да не подскажу. Потому что когда сам получил тот же подарок, долго вертел его в руках, не зная, куда приспособить. Потому что когда обретаешь свободу, её срочно требуется отдать, так уж устроен мир, иначе вечные раздумья сведут с ума. Раздумья о том, не задевает ли твоя свобода чужие, не наносит ли им вреда, не угнетает ли... Понимаю, немногие найдут в себе силы задуматься о таких простых вещах, а неспособность предугадать последствия поступка не убережёт ни от дурного, ни от хорошего будущего. Всё равно всё случится, рано или поздно. Зато если будешь хоть немножко представлять, в какую сторону катится ком событий, успеешь вовремя принять решение. Потому что не потратишь время на запоздалые раздумья.
И всё же, как это бывает чудесно: не знать, что скрывается за поворотом! Но я, к величайшему сожалению, знаю. Знаю ЗА Проводника. Впрочем, моё дело предложить, его дело — принять или отклонить. Проверим, как лягут игральные кости?
— Ты с детства готовил себя к служению с оружием в руках и на поле боя, потом вынужден был шагнуть на другую дорогу, став Проводником. Но и там, и тут не смог задержаться надолго... Что, если такова твоя судьба и тебе предназначено всё время быть в пути? Скажи, ты любишь путешествовать? Видеть новые края? Встречать новых людей?
Он задумался, потом уверенно кивнул:
— Не то чтобы люблю, но всегда мечтал побродить по миру. Без всякой цели, просто измерить землю шагами... Потому надеялся стать наёмником и менять города один за другим.
— Я могу это устроить.
— Но как? Мне уже не вернуться...
— В детство? И не нужно. Все дороги мира открыты перед тобой, только... Мне кажется, одному по ним шагать скучно. А вот стать кому-то верным спутником... Справишься?
И карие глаза ответили быстрее губ: «На два счёта!»
Я улыбнулся и крикнул Хельмери, вместе с другими на корме ожидающей окончания борьбы с бродячими духами:
— Не присоединитесь к беседе, danka? Всего на несколько минут!
Женщина согласно кивнула и подошла к нам, снова явив безукоризненную осанку и неспешную поступь благородной дамы. Проводник отметил это и поспешил поклониться, чем заслужил ответный поклон, как мне показалось, не столько вежливый, сколько наполненный ожиданиями чего-то нового и захватывающего.
— Госпожа много времени проводит в пути, а ты ведь знаешь, как неспокойно на дорогах? Женщине всегда требуется помощь и защита, но так случилось, что сейчас у неё нет спутника, и ты можешь попробовать им стать. Не обещаю, что ваши странствия пересекут мир вдоль и поперёк, но скучать уж точно не придётся!
Хельмери обрадованно подхватила:
— Да, иногда и хочешь чуточку поскучать, да некогда... Если не ошибаюсь, господин не понаслышке знаком с воинским мастерством?
— Я давно всерьёз не звенел сталью, госпожа. Правда, ничто не мешает вспомнить юность. Поспорить с опытным лэрром вряд ли смогу, но со всеми прочими... Пусть только посмеют встать у вас на пути!
— Означает ли это, что вы согласны разделить со мной дорогу? Учтите, она может стать опасной.
Женщина нанесла последний удар, самый сокрушительный и неспособный быть отбитым: усомнилась в отваге истинного воина. Беспроигрышная тактика, разумеется, тут же принесла плоды. Проводник хищно усмехнулся, разворачивая плечи:
— Тем веселее будет идти!
Хельмери откинула покрывало с лица, и стало видно, что на тонких губах обосновалась счастливая улыбка. Теперь уже — надолго. Может быть, навсегда.
— Веселья будет вдоволь, ведь с таким защитником я могу брать и дорогие заказы, из тех, что затрагивают интересы облечённых властью особ и целых городов.
Я подтвердил:
— Всё, что пожелаете! И пусть вашим третьим спутником всегда будет удача!
Капитан помог мне перенести вещи на причал: хоть и невелика поклажа, но тащить по шатким сходням громоздкий лук, сумку и корзинку с кошкой, да стараться при этом сохранять равновесие трудновато. Особенно если весь вечер отмечал скорое прощание с попутчиками, а утром по туману сходишь на берег, толком не выспавшись и не восстановив силы.
— Ровной дороги вам, dana.
— И вам, без задержек и нежеланных гостей на шекке.
Наржак понимающе улыбнулся:
— Да теперь уж бояться нечего. Как говорят, дважды смерть одним боком не поворачивается.
— Зато сколько у неё этих боков! Пусть ходит подальше от вас.
— Спасибо на добром слове... Вы уж не серчайте на меня.
— И не думал. Вы всё сделали как должно.
— Только уберечь не уберёг, вам самим стараться пришлось, — сокрушённо признал своё поражение капитан.
— Ну ничего, я ж не надорвался? А остальное пустяки. Если господин Ра-Дьен будет спрашивать, скажите — всё сладилось.
— И скажу, непременно! Только вы уж того... Берегите себя, dana.
