— И кто одержал верх?
Вроде и взрослый человек, а любопытствует совершенно по-мальчишески.
— Не хочу хвастаться, но... Так уж получилось, что я.
Эрне потрясённо качнул головой:
— Ну, дела! Вот так, запросто встретить человека и выяснить, что есть общие знакомые... Значит, Хигил не скучает?
— Куда ему, по горло в заботах и трудах! Но и вам, как мне кажется, грех жаловаться на скуку. Как давно вы приставлены к принцу?
— Получил назначение сразу после праздника Середины Зимы.
Насколько помнится, канун праздника младший принц проводил где-то в окрестностях столицы.
— Сразу, как его высочество вернулся в Виллерим?
Капитан прищурился и подпустил в голос подозрительности:
— Ваши вопросы... Стоит ли спрашивать, если вы и так всё знаете?
Я разочарованно качнул головой:
— Если бы всё! Мне пришлось покинуть столицу ещё до окончания празднеств, и, честно говоря, всю зиму меня больше занимали личные дела, нежели хроники деяний королевской династии Западного Шема. Я лишь предположил. И буду весьма признателен, если вы расскажете мне ещё кое о чём.
— Вытащить на свет грязное бельё двора? — попробовал пошутить Эрне.
— Почти.
— Я не вправе... — попробовал было возмутиться капитан, и я поспешил успокоить честного служаку:
— Распорядок дня его высочества мне не интересен. Его связи, пристойные или нет, также могут оставаться тайной. Мне нужны только ваши впечатления.
Светлые брови выгнулись удивлённым «домиком»:
— О чём?
— О принце.
Но Эрне, хоть и был солдатом, не желал исполнять приказы бездумно.
— У вас есть какая-то цель?
Хорошо, что спросил. По крайней мере, вопрос дал мне повод всерьёз задуматься над собственными поступками. Цель? Наверняка есть. Но в чём она заключается? Хочу услышать. Что именно? Получить подтверждение неясных опасений? Лучше бы развеять все тучи, однако чувствую: не получится. Остаётся лишь крохотная надежда... На возможность сделать шаг назад. Или в сторону. Да куда угодно, лишь бы не вперёд!
— Есть.
Капитан наклонил голову, приглашая поделиться с ним намерениями.
— Вам непременно нужно её знать?
— Я должен принять решение, не так ли? Вот и хочу сделать это, отдавая себе полный отчёт.
— Любите усложнять свою жизнь?
Эрне не ответил, ожидая от меня совсем иного.
Занятно... Два Егеря, а какое разное поведение. Хигил был счастлив уступить право решать, этот же намерен держаться до последнего. Почему? О, кажется, понимаю! События в Вэлэссе не поддавались мгновенному осмыслению и простому выбору пути решения проблемы, потому Егерь предпочёл без лишних трат времени и сил отдать бразды правления мне — единственному человеку в округе, который хотя бы притворялся, что знает, как действовать. А нынешний знакомец медлит, поскольку... Не видит проблемы либо считает: её можно решить в любой момент. Или... Точно так же Эрне может быть уверен в том, что время упущено и уже нет никакого смысла что-либо решать.
— Знаете, капитан... Рикаард заслуживает пристального внимания по трём причинам.
— Всего по трём?
— Их более чем достаточно. Во-первых, он — принц. Будет ли на его голову водружена корона или нет, не особенно важно, но он обречён участвовать в жизни Западного Шема. Во-вторых, мальчик — Мост, к тому же пока не инициированный, что в глазах магиков придаёт ему весьма большую ценность и значимость. Но если хотите, признаюсь честно: первые две причины меня мало волнуют.
— Благополучие престола и борьба магов за влияние вас не волнуют? Да вы смелый человек! Или безрассудный?
Я пропустил вежливую издёвку мимо ушей.
— Меня больше занимает третья причина. Мальчик уверенно приближается к самому отвратительному существованию, какое только может быть: жизнь без души.
— С чего вы взяли?
— А вы разве не замечали? Ничего-ничего?
Желваки на скулах Эрне выкатились и снова спрятались.
— Конечно замечали. Но не придавали значения. Собственно, вам и не нужно заботиться о светлом будущем принца.
— А вам?
А вот мне, получается, нужно. К моему глубочайшему сожалению.
— Я хочу попытаться исправить ошибку.
— Ошибку? Свою? — В светлых глазах осторожно блеснуло удивление.
— Ну да.
— И в чём же она заключалась?
— Я оказался слишком беспечен и самоуверен. Всего один раз. Целый раз.
С пола раздалось заунывное мяуканье. И как кошки ухитряются узнавать, спим мы или уже выбрались из моря сновидений на берег дрёмы? Ведь не двигаюсь и не открываю глаза, а Шани совершенно точно уверена: проснулся. И раз уж проснулся, будь добр исполнить обязанности хозяина. Например, покормить проголодавшуюся скотинку.
В надежде снова нырнуть в сон, я всё же не сразу откликнулся на требование. Зря, как выяснилось, потому что вдох спустя сенник шурхнул, принимая на себя тяжесть кошачьего тельца, а густой пух ткнулся мне в нос, и мяуканье повторилось. Тихое, вряд ли слышное в коридоре и такое... Несчастное. Ах ты, притвора!
Сажусь, спуская ноги на пол. Шани уже стоит у порога комнаты, шёрсткой серебрясь в лунном свете. И хотя ночью любая кошка оказывается серой, всё же приятно сознавать, что моё зрение не обманывается, а наслаждается новыми оттенками хорошо знакомой красоты.
— Ну хорошо, хорошо... Уже иду.
Лита подробно объяснила, где припрятаны лакомые кусочки для моей питомицы, а потом скоренько собралась и упорхнула в деревню раньше обычного, ещё задолго до заката. Покорнейше извинялась, низко кланялась, уверяла, что нисколечко не сомневается в моей способности защитить невиновных от гнева коронованных особ, «да только вернее и самой поберечься». Впрочем, я и не уговаривал оставаться. Зачем? Заставлять девушку, и так испуганную родительскими рассказами, переживать страх с новой силой? А если в доме и в самом деле водятся призраки? Не в моём положении гонять бродячих духов, ой не в моём...
Кошки — замечательные существа. Но некоторые особенности их характера способны довести даже самого терпеливого человека до белого каления. Например, справление нужды: не абы в каком месте, а только в тщательно избранном, желательно отмеченном неким выдающимся признаком, и уж совсем хорошо, если место это окажется одним из тех, что часто вынуждены посещать хозяева... А еда? Ещё того хуже! Мало быть готовым по первому требованию возиться с разделкой мяса (и чтобы непременно свежего!), нужно ещё терпеливо ожидать рядом, пока её мохнатое величество откушает. И лишь царственное встряхивание лап означает: трапеза окончена. А потом вас перестают замечать. Час, два, три... Пока снова не проголодаются или не испытают потребности в ласковых поглаживаниях.
