– Это Харон, – сообщил Ахмад. – Мы же сейчас находимся на Плутоне, здесь располагается самая далекая наша база. Естественно, базу строили не мы, этой башне более пятнадцати миллионов циклов.
– Как красиво!.. – пробормотал Северцев.
– Что? – удивился экзарх.
– Звезды… Млечный Путь… рукой можно дотянуться!.. Никогда не думал, что увижу такую неземную красоту…
– Вы романтик, Олег Андреевич, – с насмешливыми нотками проговорил экзарх. – Но ничего, со временем ваш романтизм пройдет, привыкнете. Кстати, мы могли не допустить этого. Я имею в виду не себя лично, а СКонС.
– Чего вы могли не допустить?
– Того, что вы видите. Звезд, их скоплений, галактик, вообще ячеистой структуры БМГ. Но на этом уровне большое значение имеет эстетика базовой матрицы, и решено было не подвергать инверсии проявленное ядро БМГ в развитии на евклидово пространство и упруго-квантованную среду, то есть вакуум, что и породило существующую звездную структуру.
– Неужели вы могли остановить развитие Вселенной?!
– Не остановить, но повернуть. Базовый Масс-граф мог иметь другие физические параметры.
– Какие?
– Спектр возможных состояний весьма обширен. К примеру, могла образоваться Вселенная, в которой красное смещение зависело бы не от ее расширения и разбегания галактик, а от линейного замедления времени. Да и время в ней было бы другое. Но поскольку Программа Творца не предполагала такого развития событий, закон возрастания энтропии остался имманентным свойством Мироздания. Хотя, на мой взгляд, интересен был и вариант с многомерным временем. Получилось бы очень симпатичное древо событий.
– Грандиозно! Если только вы не вешаете неофиту лапшу на уши. Не представляю, каким образом можно изменить параметры Вселенной. Кому это под силу?
– Никто не вешает вам лапшу, – рассмеялся Ахмад. – Просто вы мыслите человеческими мерками и задавлены ограничениями, не позволяющими почувствовать истинные масштабы деятельности СКонС. Если Вселенная есть Программа, то СКонС – ее неотъемлемая часть, Подпрограмма, встроенная в костяк Мироздания. Вы же не обращаете внимания на деятельность какого-либо микроба, живущего в вашем теле? Только если болезнь начинает прогрессировать – вкалываете лечебный препарат. Так вот СКонС – это и есть своего рода лечебный препарат, который находится не вне вашего тела, а внутри.
– Люди – не микробы… – пробормотал Северцев.
– В символическом значении – никакой разницы. Если бы СКонС не корректировала прогресс человечества, оно давно превратило бы ближайший космос в свалку радиоактивных и химических отходов. Хотя мы уже с трудом сдерживаем экспансионистские устремления хомо сапиенс. Возможно, ради сохранения жизни придется принимать радикальные меры.
– Золотой миллион?
– Что? – не понял экзарх.
– Я где-то читал предложение некоего ученого-маньяка оставить на Земле миллион человек для сохранения экологии. Остальных он предлагает законсервировать или уничтожить.
– Чушь! Одного миллиона человек для сохранения вида недостаточно. Речь идет, наверное, об одном миллиарде.
– Хрен редьки не слаще.
– К сожалению, такие люди нам только мешают, и мы пытаемся их нейтрализовать.
– Ну да, конечно, с благими намерениями…
Экзарх помолчал и сказал другим тоном:
– Вы приняли решение, Олег Андреевич? Как видите, масштабы нашей деятельности велики и сопоставимы с масштабами развертки самой природы. Так что если вы откажетесь, мы переживем. Но вот переживете ли вы?
Северцев ответил не сразу, разглядывая поднявшуюся выше снежную глыбу Харона.
– Мы здесь одни?
– Вы имеете в виду базу? Она автоматизирована, и весь ее персонал – два человека. А что?
– Просто спросил. Последний вопрос… муж Варвары сказал, что она будет наказана… что это означает?
– Вы опять за свое. Какое вам дело до этой женщины?
– Она мне нравится, – ровным голосом сказал Северцев.
– Не будьте смешным. Красивых и доступных женщин на Земле – легион! Что касается Варвары Сабировой – она будет использована для создания потомства как носитель особых генных структур, ответственных за гениальность. Ее дочь Лада – потенциальный гений, что подтверждается фактами и наблюдениями за девочкой.
Северцев потемнел.
– Вот почему вы устроили за ней охоту…
– Не только из-за этого, отнюдь, но было бы не по-хозяйски не использовать такое природное богатство.
– О да, использовать надо все, что плохо лежит, а еще лучше – все, что нельзя использовать. Кайфу больше.
Ахмад некоторое время взвешивал слова собеседника, пытаясь разобраться в его чувствах, сказал наконец:
– Мне не нравится ваше настроение, Олег Андреевич. Я начинаю сомневаться в ваших способностях адекватно оценивать свое положение. Возвращаемся. Я дам вам еще полдня на размышления, а уж потом не обессудьте.
Звезды над головой исчезли.
Темнота съела пейзаж Плутона, заполнила все пространство, наступила короткая невесомость, и Северцев вместе с гидом оказались в бетонном склепе с голыми стенами, представлявшем собой, очевидно, финиш-камеру базы СКонС где-то на Земле.
Коридор, дверь, склад.
– Снимайте скаф.
Северцев повиновался, стянул заледеневший снаружи и мокрый изнутри скафандр. Ему подали его одежду. Он быстро оделся, просчитывая варианты дальнейших событий. Более удобного случая бежать придумать было трудно. Двое служителей базы вряд ли были готовы к отражению атаки, да и экзарх не ждал от пленника каких-либо каверз, считая себя хозяином положения.
– Давайте руку, – приказал он, протягивая наручник конвосинхрона.
Пора! – решил Северцев, делая шаг навстречу…
ГЛАВА 3
Схватка продолжалась всего полтора десятка секунд.
Северцев предельно ускорился, переходя в состояние боевого транса, и время для него как бы остановилось.
Ахмад Сарбулаев, советник президента Казахстана и экзарх, действительно не ждал нападения, поэтому не успел отреагировать на удар. Точнее, отреагировал, но оригинальным способом.
Северцев протянул ему руку, словно подчиняясь обстоятельствам и не помышляя о сопротивлении… и продолжил движение, цепко хватая Ахмада за лацкан пиджака. Затем рванул его на себя и правой рукой нанес точный удар в подбородок. Ахмад отлетел назад с вытаращенными глазами… и исчез! Скорее всего, синхрон, «вшитый» в его тело, сработал автоматически, аварийно, унося хозяина за пределы опасного резонанса.
Кладовщик, выдававший скафандры, и охранник склада, наблюдавший от двери склада за гостями, замерли, тупо разглядывая то место, где только что стоял их босс, и Северцев, снова уходя в темп, рванул к ним так, что в ушах туго свистнул ветер.
