– Учится хорошо, хотя и не на все пятёрки. Два раза в неделю мы с ней ездим в «Валери-клуб» на теннис. Она любит заниматься бисероплетением, рисует, хотя меньше, чем год назад. А что касается развода… она иногда задаёт такие взрослые вопросы, что я не сразу нахожу ответы. Во всяком случае, наш развод она перенесла спокойно, даже утешала: не переживай, мамочка, нам и вдвоём хорошо, я закончу институт, стану директором и буду получать много денег.
– Директором чего?
– У нас есть знакомый, он менеджер в одной рекламной компании, так вот Стеша мечтает стать там директором.
Максим засмеялся:
– Красиво жить не запретишь. Давай выпьем, чтобы мечты твоей дочки исполнились. Хотя нет, лучше пожелать ей того успеха, какого она достойна.
Марина подняла бокал, с новым интересом - и сомнением - посмотрела на него:
– Ты искренне желаешь ей добра?
– Да как же можно иначе? - удивился он.
– Ты так любишь детей?
– Да как же их можно не любить? - снова удивился он. - Я давно мечтаю о ребёнке, но Варвара, моя бывшая, не хотела детей, говорила, что ещё рано, надо пожить для себя, а потом для детей. Впрочем, это уже другая история. Потанцуем?
Марина подала ему руку, и они присоединились к танцующим.
Танцевали, пили вино, потом снова танцевали, забыв о визите бывшего мужа. Максим больше молчал, боясь потерять возникшее ощущение близости. Поэтому когда Марина предложила заехать к ней на кофе, он только суеверно скрестил пальцы на руке. Предложение выпить кофе ещё ничего не значило.
Однако интуиция не подвела. Неизвестно, что повлияло на Марину больше всего, схватка ли Максима с подвыпившей компанией мужа, беседы, его отношение к детям, но как-то само собой получилось, что они вдруг оказались в объятиях друг друга. И дочь Гольцова превратилась в покорную и страстную женщину, о которой Максим всегда мечтал.
Сладкая, нежная, дурманящая голову, тёплая женская покорность. Покорность, заставляющая ощущать себя защитником и владыкой вселенной. Той вселенной, которую они представляли в данный момент…
Очнулись оба спустя много-много времени.
Побежали в душ. Закутались в махровые полотенца. Пили сваренный Мариной капуччино. Снова целовались.
– Где Стеша? - поинтересовался Максим, откровенно пьяный от переполнявших его чувств. - Почему не дома?
– Она у подруги. Я не знала, что ты так относишься к детям, иначе оставила бы её здесь. Или ты подумал, что я завлекла тебя сюда специально?
– Конечно, - с серьёзной миной кивнул Максим, - уверен. Ты меня соблазнила, беззащитного, и теперь как истинная леди должна выйти за меня замуж. Пойдёшь?
Марина улыбнулась. Ей тоже было хорошо. И спокойно.
– Ты такой беззащитный, что палец в рот не клади. Хочется обнять и плакать. А замуж я не спешу. Уже есть опыт, отрицательный.
– Я серьёзно. Выходи за меня.
Глаза Марины потемнели, с губ сбежала улыбка.
– Такими вещами не шутят.
– Я и не шучу.
Не сводя с Максима тревожных, вопрошающих, сомневающихся и одновременно полных веры и надежды глаз, она потянулась к нему…
Уснули они в начале пятого утра.
В половине восьмого Максима разбудил мобильник. Он с трудом нашёл трубку:
– Слушаю.
– Майор, собирайся в Жуковский, - послышался голос полковника Пищелко. - В понедельник твоя группа должна быть там.
– Что-то стряслось?
– Объект тот же - Гольцов. Понаблюдайте за ним пару дней, ещё раз напугайте, только качественно, а потом этапируйте в управление.
Максим помассировал горло - внезапный спазм помешал ему задать вопрос «зачем?»
– Не слышу ответа.
– Есть, - просипел Максим.
В трубке заиграла мелодия отбоя.
Максим снова посмотрел на дверь спальни и подумал, что не сможет объяснить Марине интерес конторы к её отцу. Он и сам не понимал, что стоит за приказом полковника «ещё раз качественно напугать» Арсения Васильевича Гольцова.
–
Сомнения
–
Пасха…
На душе кошки скребут, не поймёшь, то ли праздник, то ли печальная традиция…
Снег почти сошел, сыро, холодно. По небу ползут клочковатые облака, готовые пролиться дождём, лишь изредка позволяя солнцу бросить бледный луч на соскучившуюся по теплу землю.
Арсик с бабушкой идёт в сосонник за ползучей травой, которую потом родители отнесут на кладбище, украсят могилы похороненных здесь стариков. В лесу снега больше, зато теплее, нет ветра, пробирающего до костей на открытых пространствах.
Набрав полмешка травы, усталые бабушка и внук плетутся обратно, обходя лужи и ручьи.
Потом все вместе, родители, тётки, дядьки, идут на кладбище, раскладывают на могилках нехитрую снедь: варёные яйца, сало, лук, солёные огурчики, конфеты, сухари. Медленные разговоры, воспоминания, слёзы в глазах бабушки и мамы. Есть не хочется, но отказаться нельзя.
Арсений с трудом проглатывает ложку приторно-сладкой кутьи, шелушит яйцо, поглядывая по сторонам. Вокруг такие же компании, поминающие умерших, тихие разговоры, редкие улыбки, чёрные одежды. Печальное зрелище. Побыстрей бы закончилось всё. На кладбище не поозоруешь. То ли дело - Первомай через неделю.
Деревья только-только начали пробуждаться от долгого зимнего сна, и каждое окутывала легкая кисейная зелень, сливающаяся - если посмотреть издали - в дымно-прозрачное желтовато-зелёное облако. Чудо весенней акварели, заставляющее мечтать о скором наступлении лета.
Солнце светит с ослепительно голубого небосвода, словно пытаясь наверстать упущенное зимой. Лицу тепло, спине холодно, на лужицах хрупкий ледок.
Арсений сидит на скамеечке перед домом, сжавшись в комочек, руки под мышками, зачарованный весенним чувством ожидания. По спине ползут мурашки, зябнут колени, но он сидит, не спуская широко раскрытых глаз с ледяного узора на лужице, и ни о чём не думает, просто ждёт, весь - переживание будущего, сгусток эмоций, частичка природы, частичка весны.
На улице появились дети, соседские мальчишки и девчонки, кто с флажками, кто с березовыми ветками в руках, украшенными белыми самодельными цветами. Всем им, как и Арсению, предстоит участвовать вместе с другими школьниками в торжественном шествии, посвященном Первомаю. Никто из них не задумывается, чему посвящен, для чего организован и кому служит праздник, для всех это праздник весны, предвещавший каникулы, и душа буквально купается в незримых потоках предвкушения весёлых игр.
- Арсик, пора собираться, - зовёт мать.
