– Приличное книгохранилище, - проговорил Райхман со знанием дела. - Книг здесь не меньше пяти-шести тысяч. Наш клиент серьёзный библиофил. Наверное, с детства увлекается собирательством. А книги, кстати, почти все ещё тех времён, докапиталистических, новых мало.
– Сейчас издаётся всего столько, что нет смысла собирать личную библиотеку, - заметил Максим, - да и хранить их негде.
Он снял с полки томик О’Генри, полистал, поставил на место:
– Люблю этого писателя.
– Я тоже, - кивнул капитан. - У меня дома ещё старый отцовский трёхтомник сохранился, жёлтый.
– Здесь полное собрание рассказов. Брет Гарт, Майн Рид, Жюль Верн, Джек Лондон.
– Добрые старые приключения, фантастика плюс эзотерика. - Райхман снял с полки книгу Успенского «Новая модель Вселенной». - Читал?
– Нет.
– Почитай, весьма любопытное чтиво. Станешь смотреть на мир по-новому.
– Смотри-ка, две колоды карт, нераспечатанные, интересно, в какие игры играет наш подопечный?
– В преферанс, - раздался голос хозяина, и он вышел из душевой, одетый в махровый халат, вытирая на ходу мокрую голову. - Уже лет двадцать пять пульку расписываю. Не хотите составить компанию?
Гости переглянулись.
– В другой раз, - пробормотал Максим, стыдясь признаться, что играет в преферанс он слабо.
– Вы не играете? - прищурился Гольцов.
– Играю немного, но нет времени.
– Тогда присаживайтесь и рассказывайте, кто вы и почему за мной следите. Чай, кофе, соки будете?
– Чай, если можно.
Арсений Васильевич скрылся на кухне и вскоре принёс поднос с дымящимся чайником, чашками, сахаром и сухарями.
– Извините, лимона нет, есть только лимонный сок.
– Благодарю, не надо.
Сели, поглядывая друг на друга, налили чаю.
– У вас хорошая библиотека, - похвалил хозяина Штирлиц.
– Шесть с половиной тысяч томов, - равнодушно сообщил Гольцов. - Итак?
– Одну минуту. - Максим выдвинул из-за уха усик рации. - Кузьмич, что у вас?
– За вами ехали две тачки, - ответил лейтенант. - В одну - серую «клюкву» - погрузились какие-то бомжеватого вида личности, трое. Другая - белая «Калина», но сколько в ней сидит народу, мы не разглядели. Шаман утверждает, что четверо вместе с водителем.
– Где они сейчас?
– «Калина» проводила вас до хаты клиента и скрылась. Серая «клюква» торчит во дворе.
– Понятно. - Максим задвинул усик рации под волосы.
– Какая же зараза тут работает? - не выдержал Штирлиц.
– О чём вы? - нахмурился Гольцов.
– За вами следят, - сказал Максим. - Ещё две группы, кроме нашей. И нас очень интересует, кто это и что им надо. Вот почему мы решили открыться и выяснить, в чём дело. Что вы можете сказать по этому поводу?
Арсений Васильевич ушёл мыслями в себя, не торопясь отвечать. Качнул головой раз, другой. Допил чай.
– Прошу прощения, господа, но мне нечего сказать. Я не знаю, кто за мной следит и что им нужно.
– Знаете, - твёрдо сказал Максим. - Мы работаем в особом отделе Федеральной службы безопасности, выявляющем сильных экстрасенсов. Вы сильный экстрасенс, точнее, очень мощный пси-излучатель. Наша аппаратура иногда фиксирует всплески такой интенсивности, что диву даёшься.
– Разве существует такая аппаратура? - недоверчиво пробормотал Гольцов.
Максим отметил про себя, что возражать против, формулировки «сильный пси-излучатель» Гольцов не стал, что косвенно свидетельствовало в пользу утверждения.
– Существует.
– И всё же я не могу… ничего добавить. Не имею права.
– Что значит - не имею права? Вы работаете на какую-то другую государственную силовую структуру? На армию?
– Н-нет.
– Тогда объяснитесь.
Арсений Васильевич налил себе кипятку и одним залпом выпил, не поморщившись. На лбу его выступила испарина.
– Вы не поймёте. Это вне… - Он пошевелил пальцами, - вне вашей компетенции, вне любых научных оценок и отношений. К тому же, если я попытаюсь вам что-либо рассказать, вас начнут преследовать.
– Кто?
– Не знаю, они могут внедриться в любого… человека.
– Кто - они? Конкретно?
Арсений Васильевич поморщился, вытер лоб салфеткой. В глазах его зажглась и погасла искра тоски.
– Вы не поверите… да это и не важно. Больше я ничего не могу сказать. Честное слово.
– Не можете или не хотите?
– Не могу… и не хочу! Достаточно того, что у них на прицеле мои…
– Кто? - не дождался продолжения Максим.
– Мои дети, - глухо ответил Гольцов. - Не хочу вовлекать в этот водоворот ещё кого-нибудь. - Арсений Васильевич выпрямился. - Прошу вас уйти. Я устал и хочу отдохнуть.
Разин и Штирлиц снова переглянулись.
– Вы напрасно так… - начал Герман Людвигович.
– Уходим, - поднялся Максим. - На всякий случай я оставлю вам номер своего сотового. Захотите что-нибудь сообщить - позвоните. И хорошо бы это случилось до того, как произойдёт какое-нибудь нехорошее событие. До свидания.
Оба вышли.
Дверь за ними закрылась.
– Мы могли бы надавить, и он бы раскололся, - неуверенно проговорил Штирлиц.
– Вряд ли, - качнул головой Максим. - Их он боится больше, чем нас.
– Кого - их?
– Знал бы - действовал бы иначе. Ладно, пошли к ребятам, посовещаемся. - Максим включил рацию. - Кузьмич, серая «клюква» ещё здесь?
– Переехала с места на место, но пока торчит во дворе.
Максим посмотрел на капитана:
– Что, если поработать по максимуму?
– Взять «языка»? - догадался Райхман. - Я давно об этом думаю. Одним ударом прихлопнем двух мух и решим проблему. То бишь выясним, кто пасёт клиента. Вот только одобрит ли идею начальство?
– Будет результат - одобрит. Победителей не судят.
– Ещё как судят. Но я «за».
– Кузьмич, берём тех, кто в «клюкве». Мы начинаем, вы поддержите.
– Наконец-то! - обрадовался лейтенант. - Сделаем в лучшем виде, командир.
Максим и Штирлиц вышли из подъезда, не торопясь, двинулись по двору. Максим сунул в рот сигарету, похлопал по карманам, попросил зажигалку у спутника.
– Нету, - развёл тот руками, - не курю и не ношу.
Максим пошарил глазами по двору, подошёл к серой «Ладе-семидесятке», приткнувшейся к мусорным бакам. Наклонился к щели водительского стекла:
