– Марина! Слава богу, что вы здесь! Джеймс сам не свой. – Мэр повернулся к стоящему рядом агенту. – Все в порядке, я ее знаю. Это ваш друг?
– Финн Эбботт, – сказала я. Финн протянул документы, агент проверил их. – Он был с нами на благотворительном вечере.
– Идем, идем! – Мэр замахал руками, и мы вошли в лифт. – С ними все в порядке, верно?
Офицер сверил документы Финна со списком имен, который держал в руках, кивнул и нажал кнопку третьего этажа. Лифт поехал вверх. У меня заныло под ложечкой.
– Как там Нат? – спросила я.
– Пока не говорят, – отозвался мэр. – Но я думаю, что неважно.
– Вивианне позвонили? – спросила я. Вивианна была невестой Ната, она уехала в Нью-Йорк по делам.
– Она села в самолет в аэропорте Кеннеди. Скоро будет здесь.
Значит, Джеймс сейчас один. В этом тесном замкнутом пространстве, втиснутую между мэром округа Колумбия, агентом полиции Капитолия и Финном Эбботтом, меня вдруг охватило дикое желание сбежать. Джеймс сейчас кошмарно себя чувствует. Чем я могу ему помочь? О господи, а если Нат умрет? Финн был прав. Мы здесь чужие. Мне сейчас стоило бы находиться дома, лежать под одеялом, и чтобы Лус принесла теплого молока и что-то бормотала мне по-испански. Здесь я задыхалась.
Звякнул сигнал, и лифт остановился. Душащая меня клаустрофобия должна бы была ослабеть, но этого не происходило. Стало только хуже. Мы здесь, и возврата назад нет.
Этаж был почти что пуст. Два медработника – женщина в персиковом медицинском костюме и мужчина в зеленом – сидели на сестринском посту, а представители полиции Капитолия в черной форме, специальные агенты в штатском и несколько человек из секретной службы рассредоточились небольшими группками по коридору, но не было видно ни спешащих врачей, ни больных, ковыляющих вместе с прицепленными капельницами, ни родственников с цветами. Этаж освободили целиком. Здесь все было для одного Ната.
Комната ожидания, тоже отгороженная стеклянной стеной, находилась за сестринским постом, в середине коридора. Там, тихо переговариваясь, сидели несколько человек – я узнала сенатора Гейнса. У двери стоял полицейский. При нашем приближении он кивнул.
Джеймс сидел в углу комнаты на стуле, один, сгорбившись и сцепив руки. На мгновение он снова превратился в того мальчика, прячущегося в кресле библиотеки.
Он поднял голову, и наши взгляды встретились. Я быстро опустилась на колени рядом с ним.
– О господи, Джеймс!..
– Он в о…операционной. Они не знают…
Он рухнул лицом мне в плечо, и я почувствовала кожей горячие слезы. Я подняла голову, и мы с Финном – он осторожно подошел поближе – беспомощно переглянулись. Финн сел рядом с Джеймсом и нерешительно коснулся его плеча.
– Кому и зачем это понадобилось? – проговорил Джеймс между всхлипами. – Почему именно Нат?
– Я не знаю, – беспомощно отозвалась я.
– Нет никаких причин, дружище, – сказал Финн. – Ты не найдешь в этом никакого смысла.
– Если бы папа с мамой были здесь! – сказал Джеймс.
Я погладила его по спине.
– Я понимаю.
Через некоторое время Джеймс отстранился и вытер лицо рукавом. Он откинулся на спинку стула и прислонился головой к стене, и я лишь сейчас увидела, что его белый смокинг в крови. Большое красное пятно на груди – там, где он прижимал к себе брата, – высохло и стало бурым и жестким. Кровь Ната. Засохшая кровь Ната на рубашке Джеймса.
Я не могла на это смотреть.
Внезапно я сделалась по горло сыта всеми своими «не могу». Не могу утешить Джеймса, не могу вылечить Ната, не могу изменить случившегося.
Но черт побери, я могу принести Джеймсу чистую рубашку!
– Я найду тебе что-нибудь переодеться, хорошо? – спросила я дрожащим голосом.
Джеймс посмотрел себе на грудь и нахмурился, как будто лишь сейчас заметил окровавленную рубашку. Он осторожно, почти благоговейно коснулся пятна.
– Как много крови… – прошептал он.
Я сглотнула.
– Я знаю. Мы все отчистим.
– А то! – Финн вскочил. – Давай, Джимбо! Пошли в туалет.
Джеймс не сопротивлялся, когда Финн заставил его встать и потащил в дальний конец коридора, в сторону мужского туалета. Казалось, что он вообще слабо осознает происходящее. Я направилась к сестринскому посту.
– Мне нужен какой-нибудь костюм для моего друга, – сказала я.
Медработники посмотрели на меня с оторопью. Ну ты молодец, Марина.
– Извините, – сказала я. – Нет ли у вас какой-нибудь сменной одежды для него? Его одежда…
Я не договорила.
– У меня были в шкафу запасные костюмы, – сказал медбрат, вставая. – Сейчас я принесу.
Он вернулся с парой аккуратно сложенных голубых костюмов. И, приняв их у него из рук, я целых полсекунды не чувствовала себя бесполезной.
Я раздобыла Джеймсу чистую рубашку. Какое достижение!
Я постучала в дверь туалета.
– Ребята, я принесла чистую одежду!
– Входи! – отозвался Финн.
Я никогда раньше не бывала в мужском туалете, и после того, что уже успело произойти, это не должно было казаться мне таким уж неестественным, но я все равно приоткрыла дверь медленно, словно боялась, что меня застукают. В туалете Джеймс стоял, привалившись к раковине, а Финн влажным бумажным полотенцем стирал брызги крови у него с шеи. Пропитавшиеся кровью рубашка и пиджак Джеймса висели на дверце кабинки, а его грудь и живот были влажными после мытья. Я старалась не смотреть на голый торс Джеймса, но заметила, что кожа у него по-зимнему бледная, а живот подтянутый от регулярного плавания, а потом закрыла глаза. Я не доверяла себе. Я могла подумать ужасные вещи.
– Марина! – позвал Финн. – Можешь передать мне это?
Я открыла глаза и обнаружила, что Финн смотрит на меня с раздражением. Рука с бумажным полотенцем замерла у шеи Джеймса, а вторую он протянул ко мне.
– Извини, – пробормотала я и отдала ему медицинские костюмы. Джеймс посмотрел на меня застывшим взглядом, и теперь, обнаженный до пояса, он вдруг показался ужасно уязвимым. Как будто я могла прикончить его одной рукой.
– Руки вверх, – скомандовал Финн. Он присобрал чистую рубашку, и как только Джеймс поднял руки, умело накинул рубашку ему на голову, словно родитель, одевающий ребенка. Смотрелось это странно. Джеймс вынырнул из рубашки с растрепанными волосами, и это действительно придало ему сходство с ребенком.
– Штаны, – сказал Финн, и Джеймс послушно потянулся к молнии брюк от смокинга.
Я ойкнула и отвернулась.
– Я, пожалуй, пойду.
– Я же тебе говорил, бро, – услышала я у себя за спиной голос Финна. – Снять штаны – негодный способ заполучить девушку. Так ты ее только напугаешь.
