Сидящий слева от меня Финн фыркнул.
– Разве это не подозрительно? – спросил Джеймс. – Преступнику явно помогал кто-то изнутри. Этим вы занимаетесь?
– Джеймс, пожалуйста! – воскликнула Вивианна. – Извините, пожалуйста, мистер Рихтер.
– Ничего страшного. Я прекрасно понимаю его чувства. У нас есть несколько серьезных зацепок, мистер Шоу, и я уверяю вас, мы делаем все, что в наших силах. – Рихтер встал и достал портмоне. – К сожалению, теперь я должен идти. Вот моя визитная карточка. Звоните мне в любое время суток, не стесняйтесь. Я буду на связи. Мистер Шоу, миссис Чейз, до свидания.
Как только Рихтер вышел, Джеймс скомкал его визитку и швырнул через всю комнату.
– Что с тобой такое? – спросила Вивианна. – Я никогда не видела, чтобы ты так себя вел!
– Преступник сумел войти в зал через служебный вход? Это бред какой-то! – Джеймс встал и принялся расхаживать по комнате. Нат когда-то мне сказал, что им раз в два года приходится заменять ковер в комнате Джеймса, потому что тот протаптывает его до дыр. – Отель кишел агентами секретной службы. Вход никак не могли оставить без охраны!
– И что ты хочешь сказать? – спросил Финн.
Джеймс остановился.
– Я думаю, что тут замешан кто-то из секретной службы.
– Что?! – вырвалось у Вивианны. – Джеймс, это…
– А иначе каким образом преступник смог подобраться так близко к Нату и вице-президенту? – поинтересовался Джеймс. – Как иначе могло оказаться, что все эти двери, выходящие в служебный коридор, оказались открыты, когда им полагалось быть запертыми? Как иначе стрелявший мог уйти, да еще так, чтобы его не засняла ни одна камера?
– Но заместитель директора Рихтер… – начала было Вивианна.
– Рихтер прикрывает задницу правительства, – отрезал Джеймс. – Иначе почему он не желает даже рассматривать вариант, что у стрелявшего был пособник? Нет. Я ему не доверяю. И поэтому ему нельзя рассказывать о том, что Нат сказал Марине.
– Что? – Глаза Вивианны округлились, и она схватила меня за руку. – Он говорил с тобой? Что он сказал?
Я посмотрела на Джеймса, и он кивнул.
– Можно.
– Когда все вышли, – сказала я, чувствуя, что ко мне приковано всеобщее внимание, – Нат жестами сказал мне несколько слов. Кис – я не поняла, к чему это, и К-Т – Коннектикут.
Вивианна сжалась в комок.
– И что это означает?
– Когда мы были в Коннектикуте, – сказал Джеймс, – Нат целыми днями не вылезал из своего кабинета. Обычно он во время парламентских каникул устраивал вечеринки и общался с избирателями, но в этот раз он над чем-то работал и даже мне не говорил над чем.
– Тем вечером, когда ты вернулся домой, – сказала я, – он упомянул в разговоре со мной, что что-то расследует. Вивианна, тебе он ничего об этом не говорил?
Вивианна прикрыла глаза рукой.
– Нет. Не говорил.
И почему же он сказал об этом мне, девчонке-соседке, а не своей невесте? Я видела лишь одно возможное объяснение: потому, что я много общаюсь с Джеймсом. Если это действительно как-то связано с ним, мне проще всех заметить те перемены, о которых меня предупреждал Нат.
– Возможно…. – Я набрала побольше воздуха. – Я думаю, что в Ната, возможно, стреляли из-за этого его расследования – уж не знаю, о чем оно было.
– Похоже, он слишком близко подобрался к чему-то, – сказал Джеймс.
– Прекратите, вы, оба! – Вивианна встала. – Это не шпионский роман. Это реальная жизнь, и Нат умирает!
К концу предложения ее голос истерически зазвенел, и мне словно пощечину отвесили – я даже попятилась.
– Извини, – прошептала я и наконец-то посмотрела на Вивианну по-настоящему. Кожа ее была тусклой, а глаза красными. Я осознала, что Вивианна пробыла здесь всю ночь, без отдыха и поддержки, усмиряя Алису и всех остальных, и глядя, как ее любимый человек борется за жизнь. До меня вдруг дошло, насколько это ее измотало.
– Вив, он не умирает, – напряженно произнес Джеймс. – Не смей даже думать об этом.
Вивианна вздохнула.
– Я боюсь, милый, у тебя одного не получится разобраться во всём этом. Лучше побудь с Натом, пока есть такая возможность, чем тратить силы на эту безумную теорию заговора. – Она медленно повела плечами, как будто груз беспокойства мешал ей двигаться. – Не все ли равно, что он сказал, если он может никогда больше не очнуться?
– Нату было бы не все равно. Особенно если он никогда больше не очнется, – напряженно и тихо проговорил Джеймс.
У Вивианны задрожала нижняя губа, и она, скрывая это, прижала руку ко рту. Глаза ее заблестели от слез, но она сдержалась. Мне захотелось исчезнуть. Нам с Финном не следовало здесь находиться. Это слишком личное и слишком болезненное. Нат должен был пообщаться не со мной. Это должны были быть Джеймс или Вивианна, чтобы он мог сказать им, что любит их. И я вдруг почувствовала себя виноватой в том, что оказалась тогда в палате – так резко, что чуть не задохнулась от этого ощущения.
– Вивианна, может, ты бы немного поспала? – мягко спросил Финн, подойдя к ней поближе. – Медсестры наверняка смогут найти для тебя койку. Хочешь, я схожу спрошу у них?
Вивианна сглотнула и хрипло ответила:
– Да. Спасибо.
Финн вывел ее из комнаты. Джеймс посмотрел им вслед.
– Кажется, я никогда не видел, чтобы Вив плакала, – сказал он.
Без них в комнате воцарилось молчание. Джеймс прислонился к кухонному столу и задумался, слегка покачиваясь и периодически проводя пальцем по губам. Я обдирала со свитера катышки и пыталась сопротивляться тишине, просто не дать ей раздавить меня.
– Я не знаю, что делать, – сказал вдруг Джеймс. – Может, Вив права и я нерационален, но… Марина, что я должен сделать?
– Не знаю, – бесполезно прошептала я.
Вернулся Финн.
– Вив заснула. Она совсем вымоталась. Она просила передать тебе, что на самом деле не имела в виду того, что сказала.
Джеймс кивнул, но вряд ли он в это поверил. Я бы не поверила. Вивианна сказала ровно то, что думала, но она была не права. Нат рассказал мне, чем он занимался, потому что для него было важно, чтобы мы об этом узнали.
– Думаю, пора вернуться в комнату ожидания к кузине Алисе, – сказал Джеймс.
Мы с Финном вышли следом за ним в коридор, и я нерешительно поинтересовалась:
– А как насчет Рихтера и секретной службы? Как насчет Коннектикута?
Кажется, Джеймса терзали сомнения.
– Я… я позвоню Бобу Нолану. Попрошу его разобраться.
Финн приподнял бровь.
– Директору ФБР? Вы так хорошо знакомы?
– Они с папой вместе учились в Принстоне.
