— Итак, красавицы. Вы здесь только потому, что королеве нужен этот фарс, и ровно до тех пор, пока я вами довольна! Так что слушать меня внимательно! Выполнять распоряжения неукоснительно! Забыть о собственной значимости! Лица сделать проще. Гонора поменьше. После выступления в пререкания с жюри не вступать. Мнения, даже отрицательные, выслушать с улыбкой и благодарностью в глазах, на губах и прочих частях тела. Надеюсь, не будет никаких сюрпризов. Не сметь портить мне шоу! Это ясно?
Она остановилась и прошлась по нам строгим взглядом. Заправила за ухо длинную темную челку, которая упорно падала ей на глаза, и облокотилась на диван, чтобы легче было стоять. Устала, вероятно. Каблуки у нее были немаленькие.
— Сейчас режиссер… Надя! — повернув голову, крикнула она в зал.
Одна из женщин, настраивающих летающие приборы, тут же оставила своих напарниц и бросилась к нам.
— Рината Юльевна, я тут! — сообщила, хотя это и так было ясно.
— Надежда решит, в какой последовательности вы будете выступать, — продолжила ведущая. — Утвердит аранжировку и ваш сценический образ. Соответствовать рекомендациям максимально. Вопросы?
Выражение раскосых глаз было таким, что сразу становилось понятно — вопросов быть не должно. И все же одна из девушек рискнула:
— Если что-то пойдет не так, можно ли рассчитывать на повтор? Это же не прямой эфир, а запись.
Голос звучал уверенно до тех пор, пока Рината не отрубила:
— Вы в курсе, милочка, сколько стоит минута моего рабочего времени? А всех остальных? Вы готовы их оплатить?
— Нет, что вы, простите…
Ее лепета никто не слышал — он был просто никому не интересен. Ведущая отвлеклась на что-то, происходящее за нашими спинами, и с негодующим: «Эй! Я что говорила?!» — исчезла из зоны видимости, а режиссер уже стояла напротив конкурсантки, занявшей место с краю.
— Мой псевдоним — леди Гарэтта, — неожиданно заговорила соседка.
Мы ведь, пока кромсали мою юбку, даже познакомиться толком не успели, а теперь для этого появилось и время, и возможность.
— Флориана, — представилась я в ответ. — А что такое «леди»?
— Я не уверена, — смущенно улыбнулась блондиночка, — но в инфобазе написано, что земную тысячу лет назад это была распространенная приставка к женскому имени у знаменитостей. Так что это на удачу приставка. Мне очень нужно победить.
Нужно. То есть обязательно. И я даже не сомневалась в ответе, когда уточнила:
— Из-за гражданства?
— Нет, — тряхнула головой террианка. Спохватилась и, лишь пригладив разлетевшиеся волосы, продолжила: — Это мне как раз совсем не нужно, я от него откажусь.
— Почему? — Мое изумление зашкалило.
Мне казалось, что статус гражданина Конфедерации — предел мечтаний любого человека. По крайней мере, моя мама ради него даже фиктивно замуж вышла и на работу согласилась, к которой совсем не была готова. Да и Оксана именно поэтому на Земле учиться хочет.
— Потому что гражданам вступать в однополые браки запрещено. А у меня на примете есть девушка в пару. Так что я из-за денег участвую, чтобы опеку над ребенком можно было на меня оформить.
— Ты беременна? — Я невольно опустила взгляд на совсем плоский животик.
— Нет, это моя будущая пара беременная.
— А как же отец ребенка? Он жениться не хочет?
— Ты, наверное, в Первом живешь? — грустно усмехнулась Гарэтта и продолжила, когда я кивнула: — Потому и не понимаешь. Это у вас тут мужчин много и есть возможность выйти замуж, а в других городах их по-прежнему либо совсем нет, либо считаные единицы. Те же, кто временно поселяется, делают это отнюдь не для серьезных отношений…
— Развлекаться они прилетают, — фыркнул кто-то. Приглушенно, но с отчетливыми презрительными интонациями. — Ребенка заделают, опеку на него оформят и слиняют к жене на Землю. Или в Первый.
Моя соседка по правую руку оказалась Анжеликой.
— Ну да, — согласилась с ней Гарэтта. — Что же нам, из-за этого всю жизнь жить в одиночестве?
Логичный вопрос. И правильное рассуждение. Жить одному невозможно. Ни на Атрионе, ни на Терре. А семья… Семья может быть разной — тут все от социума и физиологии зависит. Значит, не должно быть шаблонов. Хотя, конечно, это странно, что земляне и террианки за столько лет не смогли вернуться к нормальным для их вида отношениям, а воссоединение миров — лишь внешняя красивая оболочка. Понять бы причину…
— Так, что тут у нас?
Я настолько ушла в себя, что даже не заметила, как Надежда возникла передо мной. И удивилась, ведь времени прошло совсем немного. Неужели она настолько быстро со своей работой справляется?
Ох, еще как быстро! Убедилась в этом немедленно, потому что, осмотрев меня с ног до головы, режиссер непререкаемо выдала:
— Огненный цветок. Подсветка снизу, нарастающая с градиентом, вспышка в конце.
— Принято, — отозвался едва слышный голос из приборчика, закрепленного у нее на виске. — Следующая. Леди Гарэтта. Выбрана композиция «Рауф».
В наушнике послышались звуки музыки, террианка шагнула к моей соседке, а я так и осталась сидеть с приоткрытым от изумления ртом. Лихо!
Между тем подготовка продолжалась. Вернее, была близка к кульминации, потому что в зале наконец-то появилось жюри. Девушка сегодня сменила красное платье на не менее яркий бирюзовый костюм, а распущенные волосы собрала в высокую прическу. Мужчины решили имидж не менять, разве что шатен предпочел снять пиджак, подойдя к дивану. Бросив его на спинку, осмотрел конкурсанток и широко улыбнулся, почему-то задержав взгляд на мне. Лишь затем опустился на сиденье, вполоборота, определенно стараясь не выпускать меня из виду.
Блондин вел себя куда более нейтрально. Помог сесть девушке, отыскал глазами ведущую, пододвинул к себе маленький, парящий в воздухе голоэкран. Перебросил на него какую-то информацию и уткнулся в эти записи.
Чем же он так увлечен, выяснить я не могла. Поэтому, стараясь не замечать взглядов шатена, который без стеснения рассматривал не только меня, а поставил себе целью смутить всех, прислушивалась к болтовне Анжелики и Гарэтты.
— Я Милану Огровскую обожаю, она мой кумир!
— Да-да, так, как она, сыграть роль Дианы никто бы не смог…
Громкий шепот наверняка слышала и сама актриса. Да, она старалась не оборачиваться, но я видела растянутый в улыбке уголок рта. Внимание и комплименты ей определенно были приятны.
Милана вообще держалась неизменно позитивно, открыто и естественно, демонстрируя свои эмоции немедля. Кстати, оценивала выступления она тоже в лоб. Сначала красочно хвалила за удачные моменты, а потом с той же прямотой и честностью указывала на дефекты. В отличие от нее, ведущая на комплименты скупилась, зато даже к мелочам придиралась знатно. Мне было безумно жаль Гарэтту, стоящую в бледно-розовом воздушном одеянии на усыпанной белыми хлопьями сцене и вынужденную выслушивать замечания. А ведь пела девушка прекрасно! Нежно, чисто, трепетно. Той же Анжелике до нее далеко. Впрочем, критику Ринаты с лихвой компенсировала витиеватая похвала шатена. И короткое, но емкое «изумительно!» от блондина.
