При мысли о том, с какой высоты мне сейчас предстоит падать, в глазах потемнело. До сознания дошло не сразу, что я по-прежнему стою, правда, не вертикально, а полулежа, на упругой наклонной поверхности. И ладонями на нее же опираюсь, страшась лишиться этой нежданной, спасительной опоры.
— Здесь силовой барьер, не бойся, — услышала спокойное пояснение.
Мазнула взглядом по мужчине, вернее, по протянутой ко мне руке, немедленно за нее ухватилась, чтобы, воспользовавшись предложенной помощью, вернуться на террасу, и не удержалась, заглянув через плечо. Вниз.
От вырвавшегося из моей груди визга у меня самой уши заложило. Как пережил звуковую атаку Дмитрий, оставалось лишь догадываться. Но ладно бы только это! Я ведь еще и в него влепилась всем телом, когда рванулась подальше от пропасти, над которой висела. И вцепилась в плечи таким сильным захватом, что самой стыдно стало. Вот что он теперь обо мне подумает? Что я не умею держать себя в руках и адекватно оценивать уровень опасности. То есть истеричка и трусиха. А еще — что я пользуюсь этим, чтобы спровоцировать его на физический контакт. Просто прекрасно! Отличное начало доверительных отношений.
В это же время в офисе корпорации «Вектор»
Руководитель подразделения контроля и надзора Конфедерации вот уже шестой час штудировал накладные и ведомости в финансовой информационной системе. Изучал тщательно, сверяя с теми данными, которые получил вчера от направленного на Терру инспектора. Но все же отвлекся, когда в сознании возник тихий, спокойный голос референта:
«Прошу прощения, к вам рвется Лисовский».
«Эдуард? — насторожился Натан Лайрович, привычно пользуясь способностями к телепатической трансляции. — Неужели… Ладно, впусти. Стоп! А Дмитрий сейчас с Рианной?»
«Да, они вместе в ваших апартаментах».
«И чем заняты?» — не удержался от вопроса новоявленный дедушка.
«Силовую защиту на прочность испытывают».
— Дети… — вслух проворчал Натан Лайрович. Впрочем, сделал это добродушно — его устраивало все, что могло способствовать сближению молодых людей.
Стремительно шагнувшего в кабинет шатена он тоже приветствовал радушной улыбкой и терпеливо, без раздражения, выслушал все, что управляющий корпорации думает относительно проверки, затронувшей больше, нежели планировалось.
— Так все же я не понял, что ты хотел? — спросил Натан Лайрович, когда тот выдохся.
Эдуард, который за секунду до этого самозабвенно и красноречиво высказывал претензии, поперхнулся. Да, возмущение действиями проверяющих было лишь предлогом, поводом для разговора, и он прекрасно понимал, кто и на что имеет право. Но признаваться в этом ему гордость не позволяла.
— Так я же… — попытался было вернуть себе ведущую позицию в разговоре.
— Что. Ты. Хотел? — повторил Натан Лайрович, подчеркнув интонацией, что юлить перед ним бессмысленно.
— О Флориане спросить. Мне она нравится, а вы как ее опекун не можете не понимать, какие бонусы девушка получит, если у наших отношений будут перспективы. Обещаю, она всем останется довольна, а если все же не сложится, я и компенсацию готов выплатить…
Собеседник, не дослушав, ворчливо оборвал тираду:
— Мне сейчас не до этого. У Рианны есть второй опекун, вот с ним этот вопрос и решай.
— Так Димон на самом деле опекун? — надул щеки Эд, натужно выдыхая. — А я думал, что за хрень… Ладно, так и сделаю. Он же мне брат, значит, не откажет. — В карих глазах появились воодушевление и азарт. Визитер в нетерпении бросился к входу и лишь там остановился, вспомнив о визави: — Спасибо! Я пойду, да?
Натан Лайрович, едва закрылся проем, прищурился и неодобрительно покачал головой. Его всегда беспокоила легкомысленность Эдуарда, его неспособность видеть дальше своего носа и неумение прогнозировать события. Однако на это еще можно было закрывать глаза, пока оно сказывалось лишь на доходах корпорации и не затрагивало интересов правительства. Но теперь безалаберность управляющего отразилась на отношениях Терры и Конфедерации, а это…
Скверно. Очень скверно.
— Тише, тише, не надо бояться, все позади, все хорошо… — терпеливо убеждал Дмитрий, дожидаясь, когда я приду в себя.
Приложив немало усилий, мне удалось наконец разжать сведенные судорогой пальцы. А вот отойти, чтобы извиниться, не получилось. Почему? Да потому, что не только я в мужчину вцепилась, но и он меня обнял. И теперь одна его рука обвивала мою талию, удерживая рядом, другая же не менее ласково, чем голос, успокаивала, поглаживая по спине.
От нелогичности происходящего и новых для меня ощущений я замерла. Мысли понеслись, опережая одна другую в попытках найти правильное объяснение. Вряд ли Дмитрий стал бы вести себя подобным образом, если бы контакт со мной был ему неприятен. Тут даже вынужденно взятая опека ситуацию не спасет. Опять же я просила говорить мне об ошибках. А он о таковых ни слова не сказал. Значит, ничего криминального я не совершила. Ну и какой из этого можно сделать вывод?
— Нормальная реакция, — словно подслушав, продолжил землянин. — К этому надо привыкнуть. То есть не к реакции, конечно, а к тому, как работает защита. Барьер ведь не постоянный, он включается, только когда датчики, установленные на ограждении, опознают органику. Знаешь, как мы в детстве перебарывали свой страх? Разбегались и прыгали. Успевали пару метров пролететь над бездной, прежде чем включалось силовое поле и пинком возвращало нас обратно на площадку.
— Ого… — Я попыталась это представить и засмеялась, потому что перед глазами возник раскрывший в беззвучном крике рот беловолосый мальчишка, словно упругий шар отскакивающий от невидимой преграды и падающий попой на гладкое покрытие. Воображение у меня всегда было хорошее. На то я и экзот.
Дмитрий тоже улыбнулся, хотя наверняка не мог знать о причинах моей веселости. Зато напряжение, владевшее мной, отступило, и я спокойно развернулась, вновь шагая к ограждению. Протянув руку, дождалась появления той самой упругой преграды и ощутила то, о чем говорил мужчина: чем больше надавливала, тем сильнее была отдача.
— Необычно… — скрывать свои впечатления не стала. — А ты жил в таком же большом доме на Земле? У моей мамы и дедушки был свой, отдельный, за городом, она рассказывала.
— Я знаю. — Дмитрий по-прежнему оставался рядом, но меня уже не касался, понимая, что в этом нет необходимости. — Натан Лайрович однажды приглашал нас к себе в гости, правда, это было уже после того, как прекратились контакты с Атрионом и твоя мама перестала прилетать. А у моего отца было два дома: апартаменты в городской высотке и коттедж за городом. Маленьких частных домов на Земле сейчас совсем немного. Их содержать затратно: чтобы создать приличные бытовые условия, требуется много финансовых вложений, и все равно сложно достичь того уровня комфорта, который обеспечивает городская застройка.
Объяснение содержательное, однако меня особенности жилья уже не так интересовали, как сам факт знакомства семьи Дмитрия и его самого с дедушкой Натаном. Может, мама о них знала и даже мне что-нибудь рассказывала? Вот только спрашивать в лоб и устраивать допрос совесть мне все же не позволила. Пришлось действовать обходными путями.
