— Да, помню. Но, сама понимаешь, сейчас не самый лучший момент.
— Как раз наоборот, — не согласилась я. — Новые впечатления раскрывают новые грани восприятия. Когда я зацикливалась на проблеме и начинала паниковать, мама всегда говорила: «Расширь сознание! Вокруг тебя целый мир, который готов тебе помочь. Нужно лишь его увидеть!»
Убедила. Настолько, что он больше не стал спорить и даже активировал свой вильют, чтобы договориться о встрече. В общем, на ужин мы не в ресторан пошли, а в гости. Чему я была безумно рада. Красоты Земли — это замечательно, но общение с теми, о ком мне так много рассказывали родители, намного желаннее.
— Олег Романович Лисовский, — едва мы вышли из флёра, представился ожидающий нас в холле крепко сложенный немолодой шатен в объемных тапочках и теплом домашнем халате, надетом поверх рубашки и брюк.
Седины в волосах не было, но морщины у глаз и в уголках рта имелись, да и на лбу тоже. Однако меня другое поразило — фактически я увидела постаревшего Эдуарда, настолько сильным было сходство.
Хотя, конечно, и от своей мамы, Аиды, второй сын Лисовских тоже взял немало. Правда, это «немало» в большей степени касалось не внешности, а характера — импульсивного, активного, легкомысленного. Я это сразу поняла, когда мы прошли вглубь дома — настоящего дома, отдельного, а не маленьких жилых апартаментов, — и на меня обрушилась эмоциональная лавина:
— Ой, Таечка! То есть Риечка! Иди ко мне, девочка! Как же я ждала! Уже и отчаялась, и не верила, а оно вон как…
Словами мамина подруга не ограничилась. Она меня тискала, целовала, гладила… И продолжала причитать:
— Хорошенькая какая! А худенькая какая! Дима, ты ее впроголодь держишь? Ну-ка, детки, за стол, за стол, быстренько…
Она действительно могла говорить без умолку, а я маме не верила! Думала, преувеличивает. Нет, разумеется, тетя Аида не только болтала, но и меня вопросами засыпала, и на стол новые блюда выставляла, и в тарелки еду подкладывала. Однако выслушивать ответы спокойно и молча была не в состоянии. Ахала, охала, поддакивала, ужасалась, выводы делала…
— Как я рада, что все у Таечки хорошо… Лаш, твой папа, мне всегда нравился… Олежек, не ревнуй, я в общем смысле… Понятно, что на «Дизаре»… Что за «Агран»?.. Как это «сбежала»?.. Как шеклак?.. Да что ж творится-то?!.. Кошмарики… Нет, я на Терру ни ногой, если только к Таис… Прилетит? Олег, слышишь?! Собираемся!
Я, конечно, не все рассказала, можно сказать, даже меньше, чем дедушке, но этого хватило почти на час задушевного разговора с этой полненькой привлекательной женщиной, с гладко зачесанными русыми волосами и в опрятном домашнем платье. Дмитрий в беседу не вмешивался, лишь внимательно слушал, ведь кое о чем я ему не сообщала, не было подходящего случая. А Олег Романович периодически что-то отвечал жене, но несущественное, делая вид, что увлечен ужином.
Гелия пришла, когда я свою порцию уже доела. Миниатюрная симпатичная шатенка в длинном темно-зеленом платье появилась в проеме столовой совершенно неожиданно для всех. Прямые волосы до плеч, чуть вздернутый носик, кругленькое миловидное личико. И вся она такая мягкая, уютная, располагающая к себе. Мне сразу понравилась.
— Отпустил-таки, — с явственным облегчением выдохнула Аида. Видимо, были у нее сомнения.
— На час всего, — грустно пояснила Гелия. Подошла к матери, невесомо поцеловала ее в щеку, кивнула отцу, улыбнулась Дмитрию и лишь затем посмотрела на меня: — Рианна? Ну надо же… Совсем не атрионка.
— Я тоже удивилась, — тут же подхватила благодатную тему Аида, набрав в грудь побольше воздуха. — Это так неожиданно! Ал-Риф был такой зелененький-зелененький! Мне за него до слез было обидно. Зато Рианна — вылитая Таис, от Ис-Лаша я вообще ничего не нахожу. Хотя, конечно, я его давно не видела, могла забыть…
— Такое можно забыть? — Олег Романович поперхнулся и закашлялся, чем спас нас от очередной порции болтовни, потому что тетя Аида отвлеклась и теперь хлопотала, стуча мужа по спине и бегая за водой.
— Ал тоже прилетел? — пользуясь отсутствием внимания, тихо спросила присевшая на соседний стул Гелия.
Вопрос меня поразил до глубины души. Первое, о чем она захотела узнать, — о моем брате? Почему? Да, в детстве она его видела, но ведь не только его! Мою маму и отца тоже.
Старательно сдерживая любопытство, я отрицательно качнула головой.
— Остался на Атрионе с женой?
Второй вопрос ввел меня в еще больший ступор. И даже не столько сам вопрос, сколько интонация. Обреченная, тоскливая, безысходная.
— Ал не женат, — растерянно ответила я, а когда на лице женщины отразилась целая гамма эмоций — от неверия до надежды, ахнула от резанувшей сознание догадки: — Ты с ним?.. Ты его?.. Он тебя…
Я сбивалась, фразы никак не желали формулироваться, потому что мне не хватало информации и времени для анализа. Хорошо, что Гелия правильно все поняла. Прихватила мою руку, вскочила, потянув за собой, и объявила:
— Мы скоро вернемся! Нам надо.
Последнее предложение прозвучало незавершенно, но безапелляционно, поэтому и тетя Аида, которая уже возмутилась было на предмет «пришла и не поела даже», вдруг замолчала и махнула рукой. Мужчины тем более останавливать не стали, проводив нас заинтригованными взглядами. Но мне было не до них. Мой мозг просто разрывался от одной-единственной мысли: вот она — причина, по которой Ал так и не перешел от свиданий к серьезным отношениям! Я же всегда о девушке из другого дома думала, а его любовь, оказывается, на Земле осталась! Ох, как же так-то?!
— Неужели помнит?..
Упав на диван в маленькой комнатке, дверь в которую не забыла плотно закрыть, Гелия всхлипнула и тут же зажала рот ладонью. Помотала головой и другой рукой остановила меня. Дескать, не мешай, сейчас пройдет. И тут же снова схватилась за мое запястье, словно испугалась, что я исчезну, как и тот, кто…
— Обещал… Обещал, что вернется, а сам больше не прилетел.
— Он не мог, — вздохнула я, присаживаясь рядом с разволновавшейся землянкой. — Наверняка хотел, но не мог. Конфедерация не поладила с Атрионом. Это не его вина.
О том, что Ал-Риф — майнер и именно поэтому не мог пойти против воли отца, который категорически против полетов на Землю, упоминать не стала. Совершенно незачем.
— Я знаю, — грустная улыбка скользнула по пухлым губкам. — Мне говорили. Но я все равно надеялась… Папа злился, мама недоумевала, а я его ждала. Тринадцать лет… Потом отец все же заставил замуж выйти. Мне ведь всего двенадцать было, когда мы в последний раз виделись. Алу шестнадцать. Тебя еще не было.
— Почти была, — не удержалась я. — Мама беременная с Земли улетала. То есть сбегала. Правда, об этом почти никто не знал.
— Ал знал. — Гелия погладила меня по голове. — А с меня клятву взял, что я никому-никому не скажу. У нас друг от друга секретов не было. Он тебе не рассказывал?
