– Все остальные никогда не смогут делать некоторые вещи так же хорошо, как вы, – сказала Шарлотта, прижав ладонь к его груди.
– Вот как? – Сердце Бенедикта громко ухнуло. – У вас есть какая-то проблема? И вы хотите, чтобы я ее для вас решил?
– Да, я надеюсь, что вы ее решите. – С этими словами Шарлотта поднесла его руку к своей груди.
Глава 14
Они возвращались в дом викария, держась за руки, – возвращались усталые, местами в ссадинах и синяках, но счастливые. Шарлотта знала, что ей следовало в ближайшее же время помыться с уксусом и заварить болотную мяту; для женщин ее профессии это была ежедневная необходимость. Но сейчас она думала совсем о другом… Шарлотта думала о Бенедикте Фросте и наслаждалась его близостью, хотя и сознавала, что не сможет удержать его при себе. Но какой же это был замечательный мужчина!.. Благодаря ему она сейчас чувствовала себя совсем другой – словно заново родившейся. И сейчас каждое движение доставляло ей удовольствие – казалось даже, что все ее тело пело от счастья и радости. Шагая рядом с любовником, она постоянно чувствовала свои груди и свое женское естество, к которому Бенедикт прикасался как чему-то бесценному…
«Позволь мне любить тебя», – сказал Бенедикт, и в тот момент ей ужасно захотелось понимать эти его слова буквально. «А может, когда-нибудь о Мэгги сможет заботиться не только тетушка – старая дева, может, у нее будут тетя и дядя?» – спрашивала себя Шарлотта. О, как же ей хотелось, чтобы эти мечты стали явью…
На губах Шарлотты то и дело появлялась улыбка, и ветер бросал из стороны в сторону ее длинные распущенные волосы, темные и прямые. И сейчас все было в точности как в детстве, когда она была девчонкой и жила одними лишь мечтами. Но она давно уже не девочка, и она знает, что не стоит жить мечтами. Шелка, атлас, драгоценности и особняки – все эти мечты никогда не воплощались именно так, как хотелось бы. Всегда возникала какая-то ловушка, даже если ее сразу не разглядишь. Иногда подвох не дает о себе знать годами, а потом в один прекрасный день ловушка захлопывается. И сегодня для Шарлотты пришел тот самый день…
Когда они с Бенедиктом вошли в дом викария, Шарлотта тотчас же увидела письмо в дрожащей руке отца. Запечатанное печатью, оно было адресовано не мисс Шарлотте Перри, а Шарлотте Перл. Позже, вспоминая эту историю, она решила, что ее отец мог бы подойти к этому вопросу более деликатно.
– Это… я не знаю, что это… Шарлотта, ты должна это взять!
Из кабинета миссис Перри выглянули головы Мэгги и самой мисс Перри.
– Что случилось? – спросила девочка. – Капитан уже вернулся в дом?
Миссис Перри выхватила из дрожащей руки мужа письмо, пробежала глазами адрес и отшвырнула его.
– Такого человека здесь нет, – заявила она. – Шарлотта, отправь его прямиком туда, откуда оно пришло.
– Но этого не может быть… – простонал викарий. – Я знал, что если мы позволим… Но вот… Почему же так случилось?
– Что случилось? – Мэгги подобрала с пола письмо. – Кто такая Шарлотта Перл? Они написали фамилию тети Шарлотты с ошибкой?
– Я уверена, это случайность, – сказала Шарлотта, стараясь говорить как можно спокойнее. – Имена не так уж сильно отличаются. Наверное, кто-то неправильно написал мое имя, то есть фамилию. Вот и все…
Но как же так? Ведь о том, что Шарлотта Перри являлась также и Шарлоттой Перл, знали только ее родители и Эдвард Селвин. А Эдвард… Конечно, он слишком уж важничает, но сердце у него не злое. Он не настолько жесток, чтобы предать гласности ее тайну.
– Кто принес это письмо в дом? – спросила Шарлотта.
– Баррет забрала почту как обычно, – проскрипел викарий. – И там было… оно. Как будто ему здесь место.
– Нет, ему здесь не место, – пробормотала Шарлотта.
У нее имелись кое-какие вопросы: например, знал ли кто-нибудь в деревне о лондонской куртизанке, исчезнувшей месяц назад? Но не спрашивать же об этом знакомых… «Самый секретный секрет секретной куртизанки вскоре будет раскрыт», – со вздохом подумала Шарлотта и тут же зажала рот ладонью, чтобы сдержать нервное хихиканье.
Бенедикт наклонился к ней и тихо прошептал ей на ухо:
– Какое-то письмо, как я понял. Это плохо? Я должен что-нибудь сделать? Или просто стоять здесь как статуя?
– Как статуя… пожалуйста. Прошу вас, не уходите. – Шарлотта сейчас не могла держать его за руку, но ей нравилось, что он находился рядом. – Дорогая, дай мне взглянуть, – сказала она, обращаясь девочке, по-прежнему разглядывавшей письмо.
Мэгги с готовностью протянула ей письмо, и Шарлотта перевернула его, чтобы посмотреть на печать и на штамп, указывающий, откуда письмо отправлено.
– Письмо франкировано, – пробормотала она.
То есть письмо не требовало почтовой оплаты, потому что было отправлено членом парламента или пэром. И теперь Шарлотта поняла, от кого оно. От маркиза Рэндольфа, у которого сердце маленькое и сморщенное, как грецкий орех.
– Я уверена, это ерунда, – снова сказала она, стараясь казаться беззаботной. – Прошу меня извинить, папа. Мама, Мэгги, прошу прощения, что мы прервали ваш урок.
– Lypámai, – произнесла Мэгги, весьма довольная собой. – Так люди извиняются в Греции, – пояснила она.
– Возможно, так некоторые люди выходят из затруднительного положения, – уточнил Бенедикт. – Но не те, что околачиваются в портах.
– Вы должны научить меня кое-каким словам из их словаря, – сказала миссис Перри.
Викарий со вздохом закрыл глаза. Шарлотта же обошла его и зашагала по коридору. Куда именно, она и сама толком не знала. Наверное, в первую пустую комнату, которая ей попадется. Там она вскроет письмо и узнает, что в нем. Она не хотела вскрывать письмо, но должна была это сделать. Да, ей придется его вскрыть.
Кто-то легонько коснулся ее плеча. Это был Бенедикт, и он тотчас спросил:
– Хотите, я составлю вам компанию, пока вы будете читать письмо?
Шарлотта кивнула.
– Да, хочу. А это письмо… Оно адресовано на мое лондонское имя, – добавила она, понизив голос.
Бенедикт тихо выругался, потом спросил:
– Ладно. Как насчет столовой? Там кто-нибудь есть?
В столовой никого не оказалось, и Шарлотта, переступив порог, подошла к стене в дальнем углу комнаты. Остановившись рядом с ней, Бенедикт тихо сказал:
– Я бы прочел это письмо за вас, если бы мог.
– Я знаю, спасибо. – Шарлотта тяжело вздохнула и добавила: – Ладно, лучше уж покончить с этим побыстрее.
Она сломала печать и едва не расхохоталась, увидев, насколько кратким оказалось это послание.
«Перл,
я не освобождал вас от нашего соглашения. Если вы вернетесь в свой дом в Лондоне до конца недели, все будет прощено.
