– Я был тогда пьяный… Я не собирался ее убивать.
– Она знала, что это был ты? – тихо спросила Шарлотта.
Парень помотал головой.
– Нет, не знала. На мне был плащ с капюшоном. Она видела мой кинжал, но больше ничего. Я всего лишь хотел ее припугнуть…
– Кошачий глаз… – прошептал Бенедикт. – Я думал, это игрушка богатого человека.
– Была, пока я у него ее не украл, – пробормотал парень.
– Ты говоришь, что Нэнси слишком много болтала… – в задумчивости проговорила Шарлотта. – Болтала о той золотой монете, которую ей дали?
– Монету ей дал я. Она должна была показывать ее, чтобы все всполошились и повалили сюда охотиться за соверенами.
– Но зачем? – удивилась Шарлотта.
– Новые лица легче скрыть среди других новых лиц. Кто обратит внимание на четырех незнакомых мужчин, если в деревню приедет еще человек сто?
– Неплохо придумано, – заметил Лайлак. Он какое-то время молчал, внимательно слушая вопросы, которые Бенедикт и Шарлотта задавали арестованному, а теперь начал действовать. – Имя? – Сыщик пристально взглянул на парня.
– Смит. Джон Смит.
Шарлотта закатила глаза.
– О боже, снова Смит…
– В смерти Нэнси Гофф замешаны все четверо? – продолжал Лайлак.
– Нет, только я один. Все четверо участвовали в краже из монетного двора.
Карманы у Лайлака, казалось, были бездонные – теперь он извлек из них блокнот и огрызок карандаша.
– Значит, четверо… Очень хорошо… Выходит, ты и твои сообщники украли золотые соверены стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов и во время ограбления застрелили четверых охранников. Я правильно понял?
– Не стрелял я из пистолета! Я никогда не пользуюсь пистолетом!
Лайлак вперил в арестованного строгий взгляд.
– Но ведь это не делает тебя невиновным, верно?
Парень посмотрел на свои наручники.
– Наверное, не делает.
– Зачем вы украли золотые соверены до того, как их выпустили в обращение?
– Я не знал, сколько они стоили. И вообще, я думал, что из монетного двора что ни укради, – все будет дорогое. Мы узнали, что взяли, только тогда, когда ушли и открыли эти сундуки. Тут-то мы поняли, что пока не сможем тратить эти деньги. Вот мы и решили спрятать их на время.
– И принесли украденные деньги сюда?
Арестованный пожал плечами.
– Я вырос тут неподалеку. В этих краях много мест, где можно что-нибудь спрятать. Здесь тихо… и от Лондона далеко.
– И теперь деньги здесь, в конюшне?
Парень нахмурился и, покосившись на Бенедикта, пробурчал:
– Должны быть здесь. Но мы несколько раз их перекладывали с места на место, так что точно не знаю. Мы друг другу не доверяли…
– Занятно, – прошептала Шарлотта.
– Сначала они лежали в леднике на земле того богача, что живет тут рядом, но стало теплеть, да еще смотритель стал слишком часто бродить вокруг, проверяя, не зашли ли на землю чужие. Так что золото пришлось перепрятать.
Шарлотта вспомнила, как видела какую-то троицу, проходившую через земли Селвина. Она тогда очень испугалась, потому что один из них напомнил ей Рэндольфа.
– Один из вас – светловолосый, а двигается как змея, верно?
– Насчет змеи не знаю, но насчет волос – верно, Смит блондин.
– Еще один Смит? – удивился Лайлак. – А его полное имя? И вообще, как зовут всех твоих сообщников?
– Смит. – Арестованный расплылся в улыбке, демонстрируя желтые прокуренные зубы. – Джон Смит – только так мы все друг друга и называли. Может, у них есть другие имена, но я их не знаю.
– А ты? Твое настоящее имя?
Арестованный пожал плечами.
– Для меня тоже сойдет Джон Смит.
Казалось, Лайлака это позабавило.
– Ладно, мистер Смит, вернемся к твоему рассказу. Значит, из ледника вы перенесли монеты в эту конюшню?
– Да, но к викарию приехал слепой. А мы знали, что он тоже ищет монеты.
– Моя фамилия Фрост, – сказал Бенедикт. – И вам вряд ли стоило опасаться, что я замечу золото.
– Но ты был к нему так близко, что мы не могли не беспокоиться. Я сказал, что попытаюсь выяснить, что ему нужно, и малость припугну его.
– Похоже, нравится тебе всех припугивать, – заметил Бенедикт.
– Ну, это бывает полезно. Нам не было нужды тебя убивать, слепой.
– Моя фамилия Фрост, – сказал Бенедикт ледяным тоном. – Между прочим, я два раза с тобой дрался. И оба раза победил.
– Но все-таки ты оставил наше золото в покое, верно?
Бенедикт усмехнулся.
– Просто мне не приходило в голову искать шесть сундуков золота в старой конюшне. Их ведь было именно шесть?
– Может, уже не шесть, – пробормотал парень со вздохом. – Каждый из нас взял по сундуку, но монеты-то тяжелые… Мы еще не успели все перетащить, когда возле конюшни появилась проклятая собака. И каждый раз, когда мы приближались, она лаяла.
– Да, Капитан, – кивнула Шарлотта. – Он часто сюда подходил.
У Лайлака оставалось еще несколько вопросов, а Шарлотта отошла от мужчин и зашагала вдоль стены, вспоминая Капитана. Капитан, чудесная добрая собачка… Если золото все еще находилось в этой конюшне, то лишь благодаря старой гончей.
Что ж, значит, Рэндольф приехал в Строфилд только из-за нее, Шарлотты. А она приехала сюда из-за золотых монет. Золото же попало в Строфилд потому, что Смит, один из четырех Смитов, когда-то жил в этих краях. И они спрятали золото в конюшне дома викария, потому что здесь было полно всякого хлама, которым никто никогда не пользовался. Вот только иногда кто-нибудь все-таки заходил в конюшню. Например – чтобы помолиться над умиравшим мужчиной. А сегодня – чтобы поискать сундук.
– Что же теперь, Лайлак? – спросил Бенедикт. – Наверное, нужно найти монеты?
– Да, Королевский монетный двор это бы оценил, – сухо заметил сыщик. – Смит, есть еще что-нибудь?
– Если вы снимете с меня эти наручники, я помогу вам искать.
Сыщик решительно покачал головой.
– Нет уж, сами найдем. Фрост, держите его покрепче. А вы, мисс Перри… – Он повернулся к подошедшей Шарлотте. – Вы не поможете мне пошарить здесь?
Шарлотта утвердительно кивнула. Она могла бы сказать сыщику, что из вещей она уже передвинула, когда искала сундук. Но тут Бенедикт проговорил:
– Может, мне помочь Смиту рассказать нам, где они спрятали золото? Ведь мой нож теперь снова при мне…
Сыщик со вздохом пробормотал:
