– Нет-нет, это не так, – поспешно проговорил Бенедикт. – Поверьте, вы приносите им радость. Они о вас заботятся, потому что хотят, чтобы все в вашей жизни сложилось хорошо.
– Но моя… мама. Я ей не нужна. Она не хотела, чтобы я у нее была.
В этот момент Бенедикт нисколько не сомневался: если бы он мог видеть, то непременно прослезился бы; он знал, какое страдание было сейчас написано на личике девочки.
– Она никогда этого не говорила, – сказал Бенедикт. – Ваша мама любила вас каждый день вашей жизни. – Он помолчал, пытаясь найти какое-нибудь доказательство своих слов. И вдруг кое-что вспомнил. – Знаете, в тот день, когда я с ней познакомился… и с вами тоже, я случайно услышал, как она с вами говорила. Так вот, я тогда сразу понял, что она ваша мать. Она так сильно вас любит, что не может этого скрыть, и чувство звенит в ее голосе.
– Никогда не слышала, как оно звенит, – пробормотала Мэгги.
Бенедикт пожал плечами.
– Может, и не слышали. Но я-то, слепой, привык вслушиваться в голоса людей.
Надолго воцарилась тишина, а потом послышался какой-то странный звук – как будто скребли ногтями по ковру.
– Этот ковер сделала моя мама, – прошептала Мэгги. – Обе моих мамы.
– А… понятно, – пробормотал Бенедикт. И счел за благо ничего больше не говорить.
– Они тоже хотели, чтобы у меня была хорошая жизнь? – спросила девочка.
– Да, они хотели этого сильнее, чем собственного счастья. Это и есть любовь, – тихо ответил Бенедикт. И вдруг ощутил ужасающую пустоту в груди. Раньше, когда он плавал по морям в Королевском флоте, с ним такого никогда не случалось. Но откуда же это чувство зияющей пустоты и скорби?
И тут его осенило, и наконец-то все стало предельно ясно. Ведь он приехал в Строфилд в поисках золота, и он его нашел, нашел. Да, и отдал, потому что счастье Шарлотты было для него важнее его собственного счастья. Но это означало… Боже правый! Он действительно нашел сокровище, и этим сокровищем была Шарлотта! А он оказался настолько глуп, что отказался его принять. Он сказал Шарлотте, что у него не может быть с ней общего будущего из-за его… Из-за чего же? Из-за его обязательств, разумеется.
Да, действительно, если он откажется от звания «флотского рыцаря», то потеряет все, что заслужил за последние семнадцать лет жизни. Он лишится дохода, связей с флотом и права называться лейтенантом. Будет неотвратимо разорвано множество тех связей, на которые он еще двенадцатилетним мальчишкой променял дом и семью. Но что он сможет получить взамен? Похоже, кое-что он получит, и это кое-что… Но неужели он действительно сможет обрести дом и семью? Был ли на это шанс? Он хотел быть счастливым, но еще сильнее хотел, чтобы Шарлотта была счастлива. Так почему бы им не обрести счастье вместе? В какой-то момент, каким-то образом она поселилась в его сердце, возможно – когда флиртовала с ним за кружкой кислого эля, а может быть – когда перевязывала его руку. Как бы то ни было, случилось так, что он ее полюбил. Эта мысль прозвучала у него в голове так же отчетливо и гулко, как стук металлического наконечника трости по мрамору. Да, все совершенно очевидно. Теперь-то ему окончательно все ясно.
– Мисс Мэгги, – сказал он, – кажется, я кое в чем промахнулся.
Девочка шмыгнула носом.
Бенедикт улыбнулся ей, и она тихонько захихикала.
– Мисс Мэгги, не поможете ли вы мне послать письмо? Нет, посылку.
* * *
С тех пор, как Шарлотта уехала из Строфилда, прошел месяц. За это время ей удалось создать себе такую жизнь, которая ее более или менее устраивала. Когда-то Бенедикт посоветовал ей написать мемуары – именно так она и поступила. Причем мемуары получились весьма своеобразные. Не предназначенные для публикации. В качестве Ла Перл Шарлотта стала известной и уважаемой – в основном, как ей казалось, из-за ее лояльности к покровителям. Маркиз Рэндольф тоже пользовался уважением в обществе, возможно – из-за его скрытности. Но вот если бы люди узнали его по-настоящему…
Закончив мемуары, Шарлотта сделала две копии. Одну отдала на хранение адвокату в Лондоне, другую – адвокату в Эдинбурге, а оригинал отправила Рэндольфу с краткой сопроводительной запиской.
«Если вы снова ко мне приблизитесь, этот текст увидит свет».
Ответ маркиза был столь же немногословным.
«Мадам, верните вещи, которые я вам дарил, и я буду считать нашу договоренность расторгнутой». Прочитав это послание, Шарлотта усмехнулась. «Очень похоже на Рэндольфа, – подумала она. – Главное – оставить последнее слово за собой. Он всегда должен быть победителем».
Шарлотта вспомнила «вещи», на которые он ссылался. Несколько безделушек, ничего дорогого. Подарки не очень-то щедрого мужчины… Торопясь сбежать из Лондона – от Рэндольфа, – Шарлотта продала все эти побрякушки и получила за них всего несколько фунтов. Вложив деньги в конверт, она в ответ написала:
«Я их продала. Здесь сумма, которую я за них получила».
Отослав письмо, Шарлотта оборвала последнюю нить, связывавшую ее с маркизом, и почувствовала себя свободной.
Он думал, что победил, но она тоже чувствовала себя победительницей. Теперь, наконец-то успокоившись, она смогла продать свой дом в Мэйфере и за небольшую часть этой суммы, весьма приличной, купила в Эдинбурге двухэтажный каменный дом, очень даже неплохой. При доме имелся сад, огороженный стеной; имелись также и комнаты для слуг. Шарлотте нравилось жить за пределами Англии, пусть даже недалеко от нее. Все в Эдинбурге вполне ее устраивало, и даже погода здесь не очень отличалась от той, к которой она привыкла.
Как только у нее появился постоянный адрес, она написала Баррет и попросила горничную вернуться из Йоркшира в Строфилд, в дом викария. Но горничная ответила, что преподобный и его жена уехали из Строфилда, поэтому она, Баррет, приедет к ней.
Значит, родители уехали из Строфилда и даже не сообщили ей об этом? Новость серьезно омрачила настроение Шарлотты. Разумеется, по Строфилду она совсем не скучала – разве только по торту с миндальной крошкой, – потому что никогда по-настоящему не чувствовала себя там своей. Но она никогда не думала, что ее старые и усталые родители уедут из Строфилда.
Шарлотта написала Стивену Лайлаку, чтобы хоть что-нибудь узнать о родителях. И сыщик сообщил, что Королевский монетный двор уже получил найденные в Строфилде соверены и что ее родителям была выдана половина награды. Он написал также, что супруги Перри вместе с внучкой уехали в Бат, что они продали какие-то драгоценности и что Джон Перри отказался от должности викария в Строфилде.
Прочитав об этом, Шарлотта немного успокоилась. Что ж, по крайней мере она позаботилась о родителях, и у них все было в порядке, пусть даже они не смогли ее простить… Но что же стало с другой половиной украденных соверенов? Читая про них, Шарлотта весело смеялась. Оказалось, что в их возвращении важную роль сыграл лорд Хьюго Старлинг. Она никогда с ним не встречалась, но, возможно, когда-нибудь с ним познакомится. Впрочем, нет, она ведь больше не общалась с аристократами…
