Как бы то ни было, все золотые соверены были введены в обращение, и лицом короля на монетах любовались многие его подданные. В положенный срок пришли месячные Шарлотты, и, конечно, это было огромное облегчение. Теперь она прочно утвердилась как мисс Перри, состоятельная незамужняя женщина. И больше никакой лжи!
От Бенедикта Шарлотта не получала никаких вестей, и это было не так уж плохо. Она уже привыкла к тому, что он исчез из ее жизни. Правда, в ее сердце образовалась болезненная пустота, но в конце концов она чем-нибудь заполнится…
– Я вполне довольна жизнью, – говорила Шарлотта всякий раз, когда Баррет ее расспрашивала. – С моей стороны было бы глупо желать большего.
Но Баррет не очень-то ей верила, так как именно она отправляла в стирку наволочки со следами ее слез. В конце месяца Шарлотта снова начала писать. На этот раз не мемуары куртизанки, а кое-что новое. Она решила, что напишет любовную историю. Историю с таким финалом, с каким захочет.
Как-то раз в дверь ее дома постучали, но для почтальона было слишком рано, а для торговца рыбой – слишком поздно.
– Баррет! – позвала Шарлотта.
Баррет, как обычно, находилась повсюду одновременно, но это означало, что в данный момент она никак не могла находиться именно там, где была бы полезна более всего. Шарлотта со вздохом отложила бумагу и перо. Пальцы ее были испачканы чернилами, но с этим сейчас ничего нельзя было поделать. Кто бы там ни стоял за дверью, ему придется с этим смириться.
За дверью же стоял Бенедикт. Да-да, Бенедикт Фрост!.. В прекрасно сидевшем на нем темно-синем сюртуке он выглядел безупречно.
– Бенедикт!.. – выдохнула Шарлотта.
Он улыбнулся – и стал самым красивым мужчиной на свете. Когда же его улыбка поблекла и на лице появилось выражение неуверенности, он стал даже еще красивее.
– Мисс Перри… – Он поклонился. – Вы видите перед собой уже не «флотского рыцаря», а совершенно другого человека.
– Но почему… я его вижу? – в растерянности пробормотала Шарлотта. – И как вы меня нашли?
Бенедикт снова улыбнулся.
– Видите ли, после длительных переговоров в конце концов я отказался от звания «флотского рыцаря», и это означает, что я больше не могу жить в замке. Замок – это только звучало красиво, а в реальности там было не так уж хорошо.
– Да, конечно, но… – Шарлотта осеклась. Она прекрасно понимала, что отказ от звания «флотского рыцаря» лишил Бенедикта не только комнаты в Виндзорском замке, но также пенсии и половинного жалованья. То есть он остался совсем без средств.
– Что же касается того, как я вас нашел… Просто узнал, где вас искать, у ваших родителей. Я уехал из Строфилда вскоре после вас – как только они решили, куда именно отправятся.
– Понятно, – кивнула Шарлотта. Но понимала она далеко не все. Не таким Бенедикт был человеком, чтобы явиться к ней в расчете на ее благотворительность. И потом, этот его элегантный сюртук… – Давайте, Фрост, выкладывайте. Как ваши дела?
С немного виноватым видом от ответил:
– Я сделал то… чего клялся никогда не делать. Но у меня имелась веская причина… Я продал свою рукопись Джорджу Питману, вернее – заплатил ему, чтобы он опубликовал ее на условиях комиссии. Питман разрекламировал мои писания как увлекательнейший из романов, и книга продается очень даже неплохо. Я уже заработал несколько сот фунтов, и Питман просит меня написать продолжение.
– Но вы… – Шарлотта снова растерялась. – Вы же так упорно работали, и эта рукопись – ваша жизнь…
– Всего лишь небольшая ее часть. – Он показал большим и указательным пальцами, насколько малой была эта часть. – Так что я напишу еще кое-что… В любом случае от напечатанной книги гораздо больше пользы, чем от рукописи, просто занимавшей место в моем сундуке.
– А как ваша сестра?
– Я отправил ей половину денег, полученных от продажи книжного магазина. Однако оказалось… – Бенедикт ухмыльнулся. – Оказалось, что Джорджетта сама о себе позаботилась. Когда же мы с ней встретились, она мне сообщила, что не брала ни фунта из моих денег, так как моя помощь ей уже не нужна. Но я ей напомнил, что эти деньги – наследство наших родителей, и сказал, что было бы несправедливо, если бы все отошло ко мне как к старшему. В конце концов она приняла деньги. С условием, что мы будем несколько раз в год приезжать друг к другу в гости.
– И вы… Вас это устраивает?
– Она счастлива, так что да, меня это устраивает. – Бенедикт откашлялся. – Но обо этом я расскажу позже, а сейчас… Можно мне войти?
Он просил разрешения переступить через ее порог. Неужели снова хотел стать частью ее жизни? Сердце Шарлотты – в котором, как она думала, осталась одна только пустота – гулко забилось.
– Но сначала я должна вам кое-что сообщить.
– Кажется, именно такие слова вы сказали, когда я впервые появился перед домом вашего отца. Так кто же вы сейчас?..
– Я как раз об этом. Теперь я – Шарлотта Перри, респектабельная старая дева. У меня есть друзья, я записана в местную библиотеку, и у меня имеется кредит в местных магазинах. И поэтому… – Она судорожно сглотнула. – Я не могу вас впустить, если вы собираетесь потом снова уйти.
– Что ж, если так… – Бенедикт лукаво улыбнулся. – Знаете, в Шотландии очень легко обвенчаться. Нет всей этой суеты с разрешением на брак, не надо ждать оглашения, в общем – никаких сложностей.
– Вы просите меня выйти за вас замуж?
– Нет. – Бенедикт опустился на одно колено прямо на каменном крыльце. – Я молю вас выйти за меня замуж. Я понимаю, у вас здесь дом и новая жизнь… И вы, возможно, во мне не нуждаетесь. Но я-то нуждаюсь в вас, вы давно уже поселились в моем сердце…
– О, у вас чудесное и очень доброе сердце, – едва слышно проговорила Шарлотта.
– Я никогда так не считал, – признался Бенедикт. – Я был скорее… эгоистом, думал лишь, чтобы жить в одиночестве, путешествовать в одиночестве – все один и один… Кажется, вам удалось заставить меня изменить взгляды на некоторые вещи.
– Ох, Бенедикт… Встаньте с коленей.
Он поднялся, опираясь на трость, и тут же спросил:
– Означает ли это, что ваш ответ – да?
– Не совсем. Как насчет мужчины, для которого Англия слишком мала? Могу ли я быть уверенной, что жизнь со мной не станет для вас клеткой?
– Не станет, потому что я сам ее выбираю. Если, конечно, вы возьмете меня в мужья. В этом случае мне не захочется никуда убегать – гораздо приятнее жить дома, с женщиной, которую я люблю. К тому же, – добавил он с улыбкой, – мы ведь не в Англии… Мне кажется, отсюда я даже слышу шум моря, так что если вы захотите… Возможно, в один прекрасный день мы с вами вместе сможем его пересечь. Когда я жил в Эдинбурге, изучая медицину, я был здесь почти счастлив. И если вы позволите мне остаться с вами… Думаю, что тогда я стану по-настоящему счастливым человеком.
