Эльвира снова стала погружаться в транс, но Никита бросил ей спасательный круг:
— А комплекция? Худой, толстый?
— Да такой же… Он это был! Он! — Она улыбнулась, радуясь тому, что сомнения развеялись.
— А сейчас где Олег?
— Не знаю. Я к ним за солью не хожу.
— А вчера не видели его? Ну, может, он выходил куда-то вечером? Или возвращался?
— Не знаю, вчера у меня жутко болела голова, я не включала… Не подходила к двери… Знаете, у меня и сейчас начинает болеть… — Эльвира приложила пальцы к вискам и с сочувствием посмотрела на Никиту. Она и рада была бы перейти к более плотному общению с ним, но, увы.
— А телефончик оставите? — спросил он.
— Телефончик? — кокетливо улыбнулась Эльвира.
Никита решил повременить с визитом к Олегу Кондакову, для начала он решил сходить в супермаркет и узнать, работал он вчера или нет. Не успел он выйти из подъезда, как встретил его жену. Дух от ее красоты не захватило, но чувство зависти за нос ущипнуло. Была бы у него такая девушка, он бы точно на ней женился. Если она не гулящая…
Кондакова шла торопливо, но при этом легко и грациозно. До работы ей минут пять, не больше, а она в приталенной дубленке с меховым воротником, в сапогах на тонком каблуке. Могла бы и попроще что-нибудь надеть. Но видимо, женщина привыкла держать себя в рамках.
Увидев Никиту, она встревоженно остановилась.
— Опять вы?
Он кивнул в знак приветствия.
— А вас это удивляет?
— Случилось что-то?
— А что-то должно было случиться?
Никита отдавал должное красоте Кондаковой, но деликатничать с ней не собирался. Не тот случай.
— Вы так просто не приходите. То кошки мертвые, то… — Кондакова запнулась.
— Игонина избили.
— Вроде как.
— Почему вроде? Разве Олег его не избивал?
— Заявления же нет. Зачем я буду наговаривать на мужа?
— Да, да, вы имеете право не свидетельствовать против мужа.
— Совершенно верно.
— А где ваш муж находился вчера вечером?
— Как где? Дома.
— Не на работе?
— Нет, он заболел. Температура у него, тридцать восемь и два было…
— А вы где были?
— На работе.
— До какого времени?
— До восьми. А что?
— И в это время Олег был дома?
— Да, был. Может, все-таки скажете, что произошло? — разволновалась Кондакова.
— И вы можете подтвердить, что ваш муж был вчера дома?
— Ну, конечно!
— А я могу вам верить?
— Что произошло? — Ее взгляд вдруг заледенел, губы сжались в тонкую злую линию. И к Никите она шагнула так, как будто собиралась схватить его за грудки.
— Вот и я хотел бы знать, что произошло у вас дома шестого января?
— Ничего не произошло.
— А что у вас дома делал Игонин?
— Не было его у нас.
— А соседка утверждает, что был.
— Что случилось с Игониным?
— А что с ним могло…
— Да пошел ты! — не выдержала Кондакова. И, обогнув Никиту, направилась к подъезду.
— Как некрасиво! — крикнул он вслед ей.
Лиза остановилась, но повернулась не сразу. Ей понадобилось время, чтобы взять себя в руки.
— Извините, нервы, — тихо проговорила она.
— Игонина убили.
— Нет!
Кондакова стала белой как мел, колени у нее подкосились, и она повела рукой в поисках опоры. Никита взял ее под локоть.
И в это время появился Олег. Он пер на Никиту, как бык. Теплая кожаная куртка поверх пижамы, теплые ботинки на босу ногу. Глаза красные, нос хлюпает.
Он наклонил голову, как будто собирался забодать Никиту, но все же остановился, не доходя до него, сдержал себя усилием воли. И воспоминанием о боли, которую не так давно причинил ему Никита. На улице мороз, снег сейчас необычайно холодный, не хотелось бы зарыться носом в сугроб.
— Как же ты меня уже достал! — прошипел он.
— Олег, Игонина убили, — глядя на мужа, растерянно произнесла Елизавета.
— Как убили? — сошел с лица парень.
— Ты не мог.
— Конечно, нет!
Никита отпустил Кондакову и отступил на шаг-другой. Интересно было посмотреть, как молодые справятся с трагической ролью. Пока что все шло неплохо, во всяком случае, выглядело убедительно.
— А почему ты без шапки!.. А куртка?..
Кондакова искренне испугалась за мужа, ее беспокойство выглядело так натурально, что Никита готов был мысленно аплодировать.
— Давай домой!
— Да погоди ты!.. — отмахнулся Олег. И взглядом насел на Никиту: — Когда это было?
— Было.
— И почему ты думаешь, что это я?
— У тебя температура. Но это не помешало тебе выйти на мороз.
— Олег ни в чем не виноват… — вцепилась Никите в руку Елизавета.
— Спокойно, гражданка!
— Давайте зайдем в дом, там поговорим. — Она повела его к подъезду.
Надо сказать, в квартиру Бусыгин входил с опаской. И Кондаков бешеный, и его жена умеет высекать ноздрями огонь. Как бы не пришлось применять силу.
Лиза прямо в сапогах прошла в гостиную, чтобы уложить Олега на диван. А там действительно была берлога для простуженного медведя. На столике лежали лекарства, там же стояла большая кружка для горячего чая. Диван расправлен, застелен, теплое одеяло, мягкая подушка. Но так, может, Кондаков для того и заболел, чтобы отвести от себя подозрения.
Никита в комнату не стал заходить, болеть в его планы пока не входило.
Елизавета уложила мужа, поправила ему подушку. И вдруг резко повернулась к Никите:
— Олег Игонина не убивал!
— Так никто и не говорит.
— Игонин приставал ко мне… Пришел к нам, когда Олега не было дома, схватил меня, повалил на диван…
— Лиза, давай не будем! — подал голос Кондаков.
— Хорошо, что Олег успел… Что бы вы сделали на его месте? — Она пристально смотрела на Никиту.
— Олег спустил его с лестницы. Но Игонин пришел снова, и в этот раз Олег не успел. Так?
— Игонин приходил просить прощения.
Никита качнул головой. Он мог только предполагать, что произошло здесь накануне Рождества, а Елизавета могла говорить правду. Только вот не поверил он ей. Если Игонин приходил за прощением, она бы не выглядела тогда такой подавленной. И ее муж не взбесился бы, увидев Никиту, который задержал его тогда в магазине. Когда его жену, возможно, насиловали…
